Бой вечен

Афанасьев Александр

Потом он спрятал телефон, надел что-то на голову. Керим сумел разглядеть, что это каска с прибором ночного видения, такая же была у него. Потом он увидел и автомат.

Свет фар осветил улицу – шла машина. Человек выглянул в переулок. Потом надо будет пробежать до машины и схватить эту суку. В суматохе никто ничего не поймет.

Пора.

Керим нажал на кнопку и… Аллах Акбар!!!

Рвануло сильно…

Взрывы ДБ, дорожных бомб, как их часто называли, – практически невозможно увидеть. Это не артиллерийский огонь, который довольно красив, если смотришь на него с расстояния в несколько километров. Взрыв ДБ почти никто не запоминал, такая бомба взрывается на

минимальном расстоянии от машины. Просто ты едешь, и вдруг… ты либо видишь облако пыли и грязи перед собой и треснувший, поврежденный триплекс, либо осознаешь, что ты не едешь, а лежишь вниз головой в искореженной машине. Или ты уже ничего не можешь видеть, понять и осознать – потому что ты мертв. Крис стала одной из тех немногих, кто видел взрыв ДБ и умудрился выжить, чтобы рассказать, как это.

Она смотрела во все глаза на этого парня… она совсем не так представляла себе разведчиков. Он был больше похож на киноактера, играющего роль разведчика… или они в самом деле такие? В нем детская беззащитность смешивалась с хладнокровием и решительностью, с какой-то опытностью. Как он хладнокровно оценивал ситуацию, как принимал решения, как готовился к бою, как держал оружие – уверенно-небрежно, как рыцарь, у которого оно давно стало продолжением руки и который уже привык к мечу на поясе так, что в нормальной жизни и не замечает, что он там есть. Смертельный коктейль для любой женщины до сорока. И… для нее тоже…

Да… держи себя в руках, старушка. Сейчас совсем не время раскисать… и не место.

Потом она увидела вспышку… невидимая полностью из-за стены, она была все же достаточно яркая… как зарница на горизонте в грозу. Или сухая гроза. Вспышка… и сразу серое облако, вырвавшееся из переулка – она видела такое в Ирландии… как гейзер.

– Майкл!

Она выскочила из машины и бросилась к нему.

Стив Рикерт, старший лейтенант ВМФ САСШ, временно прикомандированный к СРС (Каирская станция, сектор борьбы с терроризмом) – видел такое много раз. И сразу, с замиранием сердца, понял – Малек сунулся туда один.

И вляпался.

Рикерт был как раз тем самым профессионалом, который боится. Боится, потому что много всего видел. В один прекрасный день – он обнаружил своего напарника в пустыне. Точнее – верхнюю часть своего напарника, нижней не было, она превратилась в пепел, от нее вообще ничего не осталось, как в крематории – кучка черного пепла. Это называлось el guiso, тушить. Берется большая железная бочка из-под топлива, в нижней ее части ножом пробиваются отверстия, наливается немного солярки. Потом в бочку помещается связанный человек, солярка поджигается. Горит солярка медленно и плохо, поэтому человек сгорает не сразу и даже не сразу теряет сознание. Вот Рикерт и нашел своего напарника, такого же… идеалиста чертова в железной бочке. Он успел убить двоих мафиозо, прежде чем военная полиция вывезла его из Мексики. Еще несколько лет назад его бы ждал военный трибунал, но не сейчас. Людей, особенно профессионалов, не хватало, а нравы были куда суровей, чем до войны. Просто в его файле сделали отметку о запрете продвижения по службе и сунули сюда в расчете, что пуля или бомба исламских экстремистов сделает то, что не сделал расстрельный взвод. И что до этого – он принесет какую-то пользу.

Малек – так по-флотски он называл своего непосредственного командира – был совершенно отмороженным. С первого взгляда видно – маменькин сынок со связями, СРС и сектор борьбы с терроризмом использует как карьерный трамплин. Но первая же действительно серьезная операция заставила и Рикерта, и других людей, прикомандированных к сектору, серьезно задуматься. Парень не был гнилым, он не был из тех, кто готов подставить своего подчиненного ради того, чтобы спасти

свою задницу, – а это и в армии, и на флоте ценили больше всего. Более того – он был совершенно отмороженным. Какая бы х… я ни въехала в его молодую баранью голову – он моментально, не взирая на опасность, на риск бросался это претворять в жизнь. Такие командиры тоже есть и в армии, и на флоте… их опасаются. Потому что они либо становятся адмиралами, либо гибнут до тридцати… и часто со своими подчиненными. И еще этот парень был трудягой. Он вполне спокойно мог остаться работать сверх отведенного времени и не видел в этом ничего такого. Но каким бы он ни был – с точки зрения боевых качеств он все еще оставался мальком…

Он уже выехал на улицу, был почти на месте, когда все произошло. Вспышка, дым… его сердце сжалось.

У него не было автомата – но он постоянно носил с собой девяносто третью «беретту» с автоматическим режимом огня, оружие способное очень на многое даже в бою один против нескольких. Бросив машину прямо посреди дороги, Рикерт выскочил из нее и бросился к дымному облаку…

Керим ожидал взрыва… но все же по нему ударило довольно прилично. Возможно, сыграли роль две предыдущие контузии… обновлять раз за разом дело скверное. Вонь… запах сгоревшей взрывчатки… основная масса осколков прошла правее… но все равно хреново. Керим спрятал телефон в карман и пошел к месту взрыва. Пошел… потому что бежать не мог… ему было плохо, во рту скопилась тягучая, вязкая слюна, его могло в любой момент вырвать. Он надеялся оклематься до того, как дойдет до этой твари…

И тут – едва не сбив его, остановилась машина, черный внедорожник, и какой-то человек с пистолетом – выскочил и бросился бежать к месту взрыва.

Соглядатай работал не один!

Керим остановился, оценивая шансы. Он стоял слишком близко к эпицентру взрыва… и из-за ударной волны плохо себя чувствовал. А теперь еще и этот человек с пистолетом. А если он здесь… значит, скоро тут будет полиция. И Спешиал Бранч…

Если бы эта сука была одна… можно было бы и рискнуть. А так…

Несколько секунд в Кериме боролись два чувства – долга и страха. Потом – он повернулся и бросился бежать…

Его окатило жаром… пахло горелой резиной, сгоревшей взрывчаткой… страшный, выворачивающий наизнанку запах. Когда он был на курсах подготовки – не тех, на которых долбают салаг, а настоящих – они вели огонь в помещении, наполненном смесью дыма и слезоточивого газа… они отстреливались по мишеням и выбрались оттуда, кашляя и выхаркивая свои легкие… а потом шли снова, если не отстреляли на норматив. Но тут – было еще хуже…

Он понял, что не пройдет в одиночку. Он уже позвонил знакомому капитану Специал Бранч, которого оформил, как информатора… скоро он будет на месте…

Он попытался поискать Малька или то, что от него осталось… нет… не найти. Едва не падая, он выбрался наружу и…

Он увидел женщину. Не валяющуюся, не изорванную битым стеклом и осколками, а живую, не пострадавшую и что-то кричащую. Он инстинктивно пошел на крик и…

Тело на тротуаре. Его перебросило через машину. Лежащий на отлете автомат… остался на ремне…

Он вскинул пистолет.

– На землю, стреляю на поражение!

Женщина что-то закричала… и раньше, чем он осознал, что именно она кричит, – он понял, что она кричит по-английски…

Она увидела лежащее на мостовой тело… Парня, единственного, который хоть чем-то ей помог в этой гребаной стране, – разорвало бомбой этих… проклятых фанатиков! Вот только что он был жив – и…

Крис не раз видела жертв атак исламских экстремистов – русские такое не скрывали, им нужно было общественное мнение. Но впервые – она говорила с парнем за пару минут до того, как его…