Боярин
Шрифт:
Впереди показался лес, вплотную подступающий к берегу реки. Справа виднелась неширокая просека, уходящая сквозь дубраву в сторону холма, на вершине которого виднелись соломенная крыша деревянного строения, явно пошли места обжитые. Татары не стали жечь деревню, не желая оповещать окрестности о своем появлении.
– Мы тут за сеном ездим, там за дубравой сразу наша деревенька будет, – торопливо пояснил крутившийся рядом Семен. Все время в дороге братья старались держаться вблизи Андрея. И после того как Лука попридержал коня, оставляя Андрея одного, Семен сопровождал его, не отставая ни на шаг. – Мамку похоронить бы надо, –
Андрей скомандовал сворачивать к деревне. Лука был недоволен его решением, но смолчал, не стал перечить.
Деревня оказалась не совсем деревней. Всего один крестьянский двор, но очень большой. Во дворе, у высокого крыльца, там, где застала их злодейка смерть, лежали два окоченевших трупа: женщины и грудного младенца. Немолодую, но еще очень красивую женщину зарубили сабельным ударом, а ребенка убили с неимоверной жестокостью, ударив головой об бревна крыльца.
Маленький трупик с размозженной головкой не вызвал никаких эмоций у спутников Андрея, разве что перекрестились они мимоходом. Семен бросился к убитой матери, обнимая остывшее тело. По лицу парня текли скупые мужские слезы.
Ватажники тут же во дворе добротного дома быстро вырыли неглубокую могилу, уложили в нее тела убитых головой на запад и торопливо закидали сырой землей.
Андрей умом понимал, что ребенок все равно был обречен, даже если бы его не убили, а оставили в доме одного, то это верная смерть. Оставить его матери равносильно смерти. Ночи холодные – младенец не выживет. С точки зрения татарина, такая смерть ничем не лучше и не хуже любой другой смерти, младенца просто избавили от мучений. Вот только Андрей пока никак не мог принять такую циничную точку зрения на ценность человеческой жизни. Ну да не им сказано – со своим уставом в чужой монастырь не суйся. Зарубленную бабу жалко, видно, сгоряча ее порешили, когда она, обезумевшая от горя, бросилась на убийцу своего дитя.
Утрамбовав могильный холмик, Семен при помощи Фомы установил крест – две палки, связанные поперек кожаным ремешком.
– Пора, – Андрей старательно перекрестился двумя пальцами и двинулся к оставленным за воротами дома лошадям.
Тем временем начало смеркаться. Впереди показался одинокий всадник, несущийся галопом им навстречу. Всадником оказался Кузька, младший из братьев, посланный с вестью от Митяя.
– Татары! – издали закричал он, спеша оповестить господина об обнаруженных бесерменах. – Поприща четыре будет. Остановились на ночлег. Сотня и еще дюжина. Полон ведут большой. Больше, чем самих татар. Повозок много. Возницами у них наши православные сидят – васькинские.
Андрей остался внешне спокоен. Стыдно взрослому мужику выказывать страх, особенно перед пацанами, когда все полны решимости побить татар, даже Кузька, которому едва исполнилось шестнадцать зим, готов сражаться. Но один против четверых это безумство! Лука, видно, лукавил насчет того, что ватажники смогли ополовинить татар. В лучшем случае побили с десяток, да и только…
Отчего тогда Лука так рвется настигнуть татар? И еще странность обнаружилась в поведении ватажника: он лично осмотрел каждого убитого татарина, но, видимо, не нашел того, что тщательно искал. Что это могло бы быть?
– Лука! Вот скажи ты мне, зачем ты так рвешься напасть на татар? И что ты искал у убитых? Не нашел?
– Глазастый ты, князь, – ватажник криво усмехнулся, разом напрягшись. – Верно подметил. Искал я пояс атаманский. Богатый пояс, да что говорить – цены немалой он. Но цена его не в богатом украшении, а в том, что там зашито…
– Так, если там серебришко, то татары вмиг учуют. – Андрей не удержался от смешка.
– Да нет, – помотал головой новгородец. – Чертеж там. Зашит так искусно, что ни в жизнь не догадаешься. Мы же на Дон шли. Вот.
– Интересно было бы взглянуть на твой чертеж, Лука. Но даже если и пропал твой пояс, не печалься. Тайна пути мне ведома.
У Луки от удивления глаза чуть не вылезли из орбит и челюсть отвисла почти до пуза.
– Рот-то прикрой, Лука Фомич, – съехидничал Андрей. – Ты вот скажи мне, как думаешь, татар брать будем? Пеше или конно?
– Мыслю я, подойти нужно скрытно. Скрасть сторожу ихнею. Потом ударим. А пеше или конно – посмотреть нужно, как встала татарва на ночлег. Главное – не дать им уйти.
Оставив коней, Лука с Андреем скрытно подобрались к стоянке степняков. Те расположились с умом. С одной стороны их прикрывала река. С остальных сторон широкий луг. От леса до стоянки – чуть больше поприща.
Стрельцов, включая Андрея, у них было пятеро. Хорошие лучники всегда редкость, а Афоня – лучник от бога. Каким ветром его занесло на Вятку, то только ему ведомо. Но пришел он туда лет десять назад. Один. Поставил дом. Женился. Детишки народились, но все рухнуло в один из набегов луговых черемисов, в бездумной жестокости своей дававших татарам сто очков форы. Татары убивали только тех, кто оказывал сопротивление, для татар русские что скот, который с выгодой можно продать, а вот черемисы – те резали всех подряд. Русские им отвечали не меньшей жестокостью. Афанасий служил тогда в сторожевой сотне и был отправлен воеводой сопровождать обоз, что шел за солью. Когда Афоня вернулся, на месте дома нашел пепелище и общую могилу, в которой чохом похоронили всех убитых в том набеге селян.
С горя Афоня надерзил воеводе и был прогнан из сотни. Прибился тогда горемычный к ватажке ушкуйников, а те только рады заиметь настоящего воя, да еще к тому же отменного лучника. Сами ватажники больше самострелами баловались.
Стрельцы расчехлили тохтуи, вынимая тугие луки. Семен после похорон матери вынул из схрона три саадака. Только сейчас Андрей смог рассмотреть луки братьев. А посмотреть было на что. Луки-то не охотничьи. Настоящие, боевые луки. Цены немалой. Отец на меч взял, не иначе. Купить такие – целое состояние нужно, но не продал трофеи старый воин. По всему видать, готовил себе смену бывший княжий дружинник.
Андрей расчехлил свой спортивный лук. Стрелы – продукт современных технологий. К слову сказать, на окружающих лук Андрея не произвел впечатления. Лишь Афанасий молчаливо уставился, словно вопрошал, а как же копье святого Егория? Вот такое незамысловатое название ватажники дали оружию Андрея.
– Силы равны. Справимся и так, – буркнул Андрей и поспешил поменять тему. – Ну, кто что думает, как будем промышлять татар?
– Мыслю я, на рогатину их брать надо. Сила малая пусть обойдет с низовьев и ударит пеше. Татары же на стрельцов отвлекутся, пешцы тем временем незаметно подберутся к ворогу. А вы стрелами нас прикроете со стороны леса, – внес предложение Лука, как самый старший среди собравшихся на совет.