Боярская честь. Грани чести
Шрифт:
– Что-то определённое искать? – кивнув в знак понимания, уточнил Дмитрий.
– Не знаю, – подёргав себя за ус, ответил боярин. – Пусть просто смотрит и докладывает обо всём необычном.
– Необычном? – вопросительно приподнял бровь Шведов.
– Да, удивил меня пацан сегодня, – пояснил Иван Васильевич. – Не сказать, чтобы сильно, но неожиданно. И вот теперь гадаю, к добру ли это али ко злу.
– Понял. Сделаю, – деловито произнес Дмитрий, не задавая лишних вопросов. К необычному поведению боярина он за последние полтора года успел привыкнуть. А приказы не обсуждал, как бы абсурдно они ни звучали. – Это всё?
– Нет, – покачал головой Дёмин. – Найди-ка мне этих уродов, что такое
– Доставить?
– Нет, пока просто имена. И, Дима, это надо сделать тихо. Не привлекая внимания. Так что сам займись.
Глава 4
У меня настолько туманное будущее, что я слышу, как где-то там кричит ёжик…
Остаток дня я провёл в своей комнате. Даже на ужин спускаться не стал. Правда, Ирине это не понравилось, и она принесла еду на подносе, а потом ещё и проконтролировала, чтобы я всё съел. Ну, почти всё. С аппетитом были проблемы из-за множества разнообразных мыслей, которые настолько меня загрузили, что я практически не обращал внимания на окружающую реальность. Причём мысли были странные и довольно неожиданные. И что самое странное, личность Маркуса и вся ситуация в целом не имели к ним никакого отношения.
А дело было в том, что я вдруг осознал: очень хочу жить. Да, именно жить! Хоть так, в чужом мире и чужом теле. И это было неожиданно. Не само желание, которое в принципе является нормой для любого человека, а то, что раньше я на такие темы не размышлял. Несмотря на то, что уже дважды приходилось умирать. А тут вдруг понял, что можно и окончательно зажмуриться. Да ещё и некстати вспомнились слова эльфийки про Ничто, которое её, уже мёртвую, пугало до безобразия.
В общем – загрузился я по полной. И думал, думал… А потом ещё и сон не шёл. Наверное, выспался за время выздоровления в клинике. В итоге, когда понял, что скоро сойду с ума, вскочил и принялся собирать вещи. И это, как ни странно, помогло и успокоило. А мысли переключились на то, что гардероб Маркуса не мешало бы поменять, так как шмотки были по большей части неудобные, а многие ещё и такой дикой расцветки, что пришлись бы впору какому-нибудь трансвеститу. В общем – жуть и тихий ужас!
Часа через два отобрал всё самое необходимое и хотя бы более-менее нормальное и упаковал в два громадных чемодана. А затем с чистой совестью завалился спать. И заснул. Но ненадолго. Показалось, что только-только сомкнул глаза, а уже будят.
– Маркус, просыпайся, дитятко, – ласково произнесла тетя Ирина и погладила меня по волосам.
– А? Что? – приняв сидячее положение, непонимающе захлопал глазами я.
– Вставать пора, боярич, – улыбнулась ключница. – Боярин Иван сказал, что рано за тобой заедет. А надо ещё и успеть вещи собрать.
– Так я уже собрал ночью. Не спалось что-то, – ответил я и махнул рукой в сторону чемоданов.
– Как собрал?! – удивленно воскликнула женщина. – А чего же так мало?
– Да хватит на первое время, – махнул я рукой и зевнул.
– Да как же хватит, Маркус? – всплеснула руками Ирина и заглянула в шкаф. – Ты же почти ничего и не взял! И гармошка твоя? Ты что же, и её оставишь?
– Это аккордеон, – зачем-то уточнил я. И добавил: – Да, его я тоже оставлю.
– Нет, так дело не пойдет, – немного помолчав, решительно заявила ключница. – Я тебе там в нищете прозябать не позволю! Но уж коли тебе самому всё собирать лень, то я позже всё упакую да и пришлю в новый дом. А кстати, куда тебя переселяют-то?
– Да я и сам пока не в курсе, – пожал я плечами, с ужасом понимая, что избавиться от жутких шмоток так просто не получится. Ирина Велемировна не тот человек, который просто
– Всё-таки какие вы, мужики, безответственные! – тут же сменила тему женщина. – Его из дому выселяют, а он даже не потрудился узнать, куда именно! Ну как так можно, Маркус?
– Узнаю, тёть Ирин! Обязательно узнаю. Вот как только на место прибуду, так сразу.
– Насмешничаешь надо мною, что ли? – с подозрением покосилась она на меня.
– Да как можно?! – возмутился я. И поспешил увести разговор в сторону: – Тёть Ирин, ты бы вышла, мне одеться надо.
– Пф, – насмешливо фыркнула ключница, – да чего я там у тебя не видела?
Но из комнаты всё же вышла. А я потёр глаза, потянулся и решительно вскочил с кровати… Чтобы сразу же согнуться от боли в боку. Блин, забыл совсем! Надо срочно с этим что-то делать. Кстати, если мне не изменяет память Маркуса, то где-то у него один полезный артефакт валялся. Болеутоляющий. Он же боли не терпел совсем и после каждой тренировки его с собой таскал. Артефакт, конечно, слабенький, но хоть что-то. А вообще, по-хорошему надо как можно скорее адаптироваться к нынешней жизни и местным реалиям и что-то уже с этой болью делать. Если род Дёминых с лечением не поможет, то придётся самому крутиться. Как-никак, архимаг я или погулять вышел?! А архимаг – это не только убойные заклинания, но и знания. Так что – живы будем, не помрём!
А вообще заметил, что настроение у меня сегодня, несмотря на недосып, отличное. То ли пословица про «утро вечера мудренее» верна, то ли вливаться начал в местную жизнь… Но как бы там ни было, появилась некая уверенность… Даже не в своих силах, а просто в себе. Как там сказал Торсон – стать самым-самым? Ну что же – попробуем!
До приезда Ивана Васильевича я успел выпить чаю, съесть пару бутербродов с копчёным мясом, которые тётя Ирина впихнула в меня чуть ли не силой, и перетащить чемоданы за калитку – к дороге. Немного постоял, глядя на пустынную поутру улицу, и вернулся в дом. За шпагой и ножом. Решил, что первым делом надо будет проверить, сохранились ли мои боевые навыки. Понятно, что без магии я здешним бойцам не соперник. Но и безропотно идти на убой, как Маркус, не собираюсь. Если понадобится, то зубами грызть буду! Так что оружие – вещь очень нужная. И даже странно, что я сразу об этом не подумал. Всё же сказывается, похоже, на мне натура боярича. Сказывается. И это очень и очень плохо.
Повесив клинок и нож на пояс, я вернулся на улицу и походил вокруг чемоданов, привыкая. И, как ни странно, никакого дискомфорта не было. Шпага в ногах не путалась, а средних размеров боевой нож и вовсе не ощущался. Ещё и в руку ложился как-то чересчур привычно. Но самым странным было то, что от ощущения боевого холодняка в ладони у меня не сносило крышу. Не появлялась привычная багровая пелена перед глазами – последствия неудачного эксперимента по пробуждению памяти крови. Впрочем, кровь-то сейчас в моих жилах течет другая. Чужая! Бррр! Как-то прям не по себе от этого факта!
От размышлений о делах кровавых меня оторвал цокот копыт. А спустя минуту из-за поворота показались четыре лошадки, что без труда тащили большой крытый экипаж черного цвета. Поравнявшись со мной, кучер осадил лошадей, что-то негромко пробурчал себе под нос и, спрыгнув на землю, ловко засунул мои чемоданы в багажник. Или как там у карет место для багажа называется? Я не помню. И, как ни странно, Маркус тоже. Значит, будет багажник.
– Запрыгивай! – раздался из экипажа голос Ивана Васильевича, и я, придерживая ножны одной рукой, осторожно открыл дверцу и нырнул внутрь.