Боярский эндшпиль
Шрифт:
На днях ко мне завалился сурок Фил, принес вручную написанный на роскошном листе шелковой бумаги экземпляр распорядка дня. На службе полагалось быть в семь утра, опоздание каралось штрафами из жалованья, которого у меня не было, так что с этим пунктом я был полностью согласен, дисциплина превыше всего. Форма одежды – свободная, обязательно черный камзол, штаны строгого покроя и короткие сапоги или ботинки на шнуровке. Оружие можно было выбрать в канцелярии, я легкомысленно отказался, понадеявшись на собственные запасы. Всех слуг, которые на момент принятия договора были в закупе, полагалось передать
Тут я понял, что сплоховал с вольной, можно было вот так Шуша сплавить, а теперь он будет дома сидеть по вечерам и вздыхать о неразделенной любви. Рыжая малолетка дала парню от ворот поворот, явно не без участия своей матери и тетки. Я уж Кувалду озадачил, чтобы он своему родственнику какую-нибудь девку подсунул в приятные собеседницы. Тот обещал, но что-то меня терзают смутные сомнения, что с этим верным товарищем что-то получится, Клавдий был человеком семейным, и порывы молодости не одобрял.
Соседские дома под номерами 11 и 15 были пусты, можно было бы туда слугу заселить, но слишком жирно будет для такого тюфяка, пусть в подвале поживет, возле труб и дровишек. Там всегда тепло, гудение водопровода настраивает на философский лад, а бултыхание дерьма в канализации напоминает о бренности бытия, так что подкидышу понравится.
Утро нового года встретило меня завтраком из соседнего трактира, заботливо сервированном прямо в гостиной, стоило выйти на улицу – прохладой, повозка завелась с пол-оборота, чего там, прогревать не надо, аккумулятор от погодных условий не зависит, амулет на воротах, настроенный на нового арендатора, распахнул створки, выпуская меня в первый рабочий вторник. Вот только к добру или нет, но, когда я выезжал со двора, туда прямо наперерез повозке прошмыгнул черный кот.
Глава 2
На работу я привычно опоздал. Не по своей вине, тяжелая подвода с продуктами перекрыла дорогу у трактира, и пока я ходил, орал на извозчика, бил ногой по сломанной оси, сломал вторую в назидание и пригрозил сжечь трактир, для демонстрации серьезности намерений запалив сложенные в камине дрова и получив от трактирщика огромный бутерброд с окороком и солеными огурчиками в качестве компенсации, время утекло. Пришлось объезжать с другого конца переулка, и выверенное пробной поездкой расчетное время не совпало с фактическим.
Во двор княжьей канцелярии я въехал ровно в десять минут восьмого. Стражники с бердышами наголо, стоявшие на крыльце, укоризненно посмотрели на меня, но ничего не сказали. Зато не стал молчать один из ларца, доставший лист бумаги и что-то там черкнувший.
– Штраф половина дневного содержания, – веско сказал он, скрипя пером.
– В задницу себе его засунь, – посоветовал я. Боярина, по словам Фила, не будет еще дня три, они там что-то с красной пылью не могут разобраться, видимо, делят, кому сколько достанется. Так что торопился скорее для приличия, первый день все-таки, это потом, как я надеялся, можно будет к обеду приезжать и после него – обратно.
Паулюс или Прокулос, не знаю, кто именно, эти двое были похожи до неприличия, оскорбление стерпел, только махнул пером в сторону кабинета, мол, ждут. Интересно, кто это там прохлаждается в хозяйской комнате, пока все честные чиновники ведут войну с силами тьмы.
Место боярина пустовало, а вот по правой руке, там, где в прошлый раз Фоминский сидел, примостился какой-то невзрачный человечек, ростом мне по плечо, толстенький, в очках и сером камзоле, заляпанном бурыми пятнами. Увидев меня, человечек вскочил, подбежал, затряс руку и предложил садиться.
Что-то нехорошие предчувствия у меня появились, так обычных сотрудников не встречают.
– Вы – Марк Львович Травин, – радостно сообщил мне собеседник.
– Да, – признался я, – простите, а вот вашего имени-отчества не знаю.
– Ну, это не секрет, – человечек весь лучился радостью и добродушием, прям как маленькое солнце сиял. Причем не в переносном смысле, давить на мой разум он начал сразу, как только я вошел, а сейчас так даже щит пришлось поставить дополнительный, и ведь еще немного, может продавить, гад.
– Я – Менелай Феоктистович Розумовский, ваш, так сказать, начальник.
– Очень приятно, Менелай Феоктистович, – поморщился я. Голова начинала болеть, и обезболивание не помогало, верный признак, что магическое давление потихоньку проникало сквозь рубежи моей обороны.
– Очень, очень рад, что мы будем работать вместе, – продолжал умиляться Менелай. В этой канцелярии колдуны как на подбор довольно сильные, судя по плотности линий, мой новый знакомый помощнее ан Трага, бывшего учителя моего, будет.
– А уж как я рад, до безумия. Менелай Феоктистович, вот то, что вы сейчас делаете, это обязательно?
– Угу, – радостно согласился тот, резким ментальным ударом отправляя меня в нокаут под какое-то сообщение внезапно проснувшегося модуля.
Очнулся я от воды, льющейся мне на лицо, и осторожных похлопываний по щекам. Приоткрыл глаза.
Я лежал на полу в том же кабинете, а рядом стояли мой новый знакомый и близнец из приемной.
– Больше не делай так, – все тем же добродушным тоном выговаривал Менелай, – ежели человек без сознания, по ребрам и почкам его бить бесполезно. Да еще с такой силой, будто ты не помогал ему, а наоборот, навредить пытался. Аккуратно надо, видишь, у человека магический удар, в этот момент все нервные окончания заблокированы, боли он не чувствует. Твоя задача как спасателя – быть рядом, и едва тот очнется, помочь сориентироваться в пространстве и времени. Вот водичкой можно, очень хорошо помогает, особенно холодная. Кипяток-то на место поставь, пригодится еще. И вот по щекам можно похлопать, отлично разгоняет кровь, и от морщин заодно помогает.
Близнец отвел руку, намереваясь хлопнуть меня кулаком по щеке.
– Я сам, – я поднял голову, бодро вскочил.
– Ну вот видишь, Прокулюс, – человечек аж руками всплеснул, – что я тебе все время твержу. Лаской надо и хорошим отношением, и люди сразу в себя приходят. А покалечить или убить мы всегда успеем. Как вы, Марк Львович?
– Все отлично, Менелай Феоктистович. Вот только на секунду сознание потерял, видимо не выспался, так-то привык позже вставать, видимо спазм сосудов случился.