Бойся самого худшего
Шрифт:
— Не знаю, — ответил я и полез в карман за фотографией. Просунул в дверную щель ему.
Портье неохотно взял ее двумя пальцами и вгляделся.
— Погодите. — Он зашел за стойку и взял очки.
Это позволило нам войти внутрь.
— Да, эту девушку я видел, — неожиданно сказал он.
— Где и когда? — чуть не крикнул я.
— Она приходила сюда, наверное, недели две назад, может, больше. Искала работу. Но нам тогда люди не были нужны.
— Она как-то назвалась?
Портье
— Может быть. Но я не запомнил. Посоветовал ей попытаться в другом месте. Там, я слышал, кто-то недавно уволился из устроившихся на лето, и они ищут работника.
— Как называется эта гостиница? — спросил я.
— «Прикоснись к облаку».
— Что? — переспросил Боб.
— Гостиница так называется. «Прикоснись к облаку». Это туда дальше по дороге, где начинается подъем.
— Вы не знаете, получила она там работу?
— Без понятия, — сказал он и начал выпроваживать нас из вестибюля. — Теперь отправляйтесь туда и разбудите их.
Что поделаешь, мы двинулись дальше. Ехали медленно, чтобы не пропустить вывеску. И все равно пропустили. Хорошо, что Боб заметил. Пришлось сдавать задом метров тридцать.
Даже в полумраке было видно, что гостиница знавала лучшие дни. Вывеска над входом проржавела и требовала покраски, одна лампочка перегорела, и скорее всего давно. Заборчик вокруг садика покосился.
Мы повторили те же действия, что и у предыдущей гостиницы: вылезли, засунули пистолеты за пояс сзади и все остальное.
Здесь на стук тут же отозвалась собака.
— Митци! Перестань, — раздался женский голос. Затем внутри зажегся свет.
Ей было лет сорок, блондинка, красивая, даже в это время суток, и в поношенном домашнем халате. Митци не унималась, и ей пришлось повысить голос.
— Что вам нужно?
— Я ищу свою дочь, — громко сказал я. — Может, она работает здесь. Сидни Блейк.
— Извините, — сказала женщина, — но у меня таких нет. Боже, Митци, заткнись же ты наконец!
Пес заткнулся.
Я прижал к стеклу фотографию Сид. Женщина наклонилась.
— Это Керри.
— Керри?
— Да. Керри Мортон.
— Она работает здесь? — спросил я.
— Да. А вы?..
— Тим Блейк. Ее отец.
— Если вы ее отец, так почему же у девушки другая фамилия?
— Долго рассказывать. Мне очень важно ее увидеть. Где она живет?
Женщина продолжала вглядываться в меня. Возможно, искала сходство.
— Позвольте мне посмотреть ваши документы. И ваши тоже. — Она показала на Боба.
Я вытащил водительское удостоверение, прижал к стеклу. Боб сделал то же самое.
— Подождите. — Хозяйка гостиницы кивнула и ушла.
Видимо, недалеко, потому что было слышно, как она говорит кому-то:
— Просыпайся и надень штаны.
Затем мужской голос что-то проворчал.
В ответ она сказала:
— Там какие-то идиоты явились, мне одной с ними идти неохота.
Спустя несколько минут хозяйка вернулась с молодым человеком. Он был в линялых джинсах, без рубашки и босой, но в остальном как будто сошел с рекламы фирмы «Аберкромби и Фитч»: брюшной пресс как стиральная доска, мускулистые плечи и руки, черные как смоль волосы. Мы с Бобом переглянулись. Молодой любовник зрелой женщины, мальчик-игрушка. Но с такой игрушкой лучше не связываться. Он сонно прищурился на нас.
— Уайатт пойдет с нами, — сказала хозяйка.
Мы не возражали.
— У меня тут несколько нездешних работают. Вот Уайатт. — Она показала на парня. — И живут они в домиках, там дальше. Керри тоже. — Уайатту, очевидно, были предоставлены лучшие условия, по крайней мере на эту ночь.
— Они пронумерованы? — быстро спросил я.
— Мы вас проводим, — успокоила меня хозяйка и повела нас по тротуару вокруг здания к ряду выстроившихся у леса хижин, тускло освещенных лампочками на деревянных шестах. Я надеялся, что Уайатт спросонья, да еще темноте, не заметит выпуклости сзади под пиджаками у меня и Боба. — Керри живет вон в той. — Хозяйка показала. — Но учтите, ей не понравится, что вы явились среди ночи. Мне так очень не понравилось.
Я весь дрожал от нетерпения. Наконец-то нашлась Сидни. Наконец-то.
Хозяйка подошла к двери и негромко постучала.
— Керри, это Мэдлин. Открой.
Окно хижины оставалось темным, и никакого движения внутри слышно не было.
Я крикнул:
— Сидни! Это папа. Открой, не бойся.
Изнутри по-прежнему никто не отзывался.
— Придется вернуться за ключом, — сказала Мэдлин.
Но Боб обошел ее и ударил в дверь ногой.
— Не надо! — воскликнула она.
Уайатт схватил Боба за руку, но тот стряхнул ее и открыл дверь. Вошел и, поискав выключатель, щелкнул им.
Комнатенка была самое большее два метра на три. Койка, два стула, древний рукомойник. Никаких признаков водопровода. На рукомойнике лежали туалетные принадлежности — расческа, связка ключей, солнечные очки. Койка застлана. Было похоже, что на ней не спали.
— Где она? — удивилась Мэдлин. — У нее же утренняя смена.
Я подошел к рукомойнику, взял ключи. На связке их было три — от моего дома, Сьюзен — вернее, Боба, — плюс пультик дистанционного управления и автомобильный ключ с символикой «хонды». Тронув расческу, я поднял солнечные очки и, увидев надпись «Версаче», повернулся к Бобу: