Бойся, я с тобой 2. Страшная книга о роковых и неотразимых. И это все о них
Шрифт:
Сознательная манипулятивность не означает, что хищник обдумывает атаку, «сидя на кухне и прописывая все по пунктам», как мы это называем с читателями. Да, бывает, что социопат разрабатывает операцию от и до. Как это происходит, мы читаем в романе Агаты Кристи «Час ноль» [12] :
«Одинокая фигура склонилась над письменным столом. В полной тишине было слышно лишь, как поскрипывает перо, оставляя на бумаге строчку за строчкой.
Никто не мог прочесть написанного. А если бы кто-нибудь и смог сделать это, он не поверил бы своим глазам. Ибо на бумаге возникал ясный, продуманный до мелочей план убийства.
12
Перевод
Случается порой, что мысль вдруг начинает существовать как бы отдельно от нас; и тогда человеку ничего не остается, как покорно склониться перед этим чуждым нечто, которое отныне руководит всеми его действиями. Тело становится подобным послушному автомату.
Именно в этом состоянии и пребывает некто, кого мы видим за письменным столом. Одна мысль, холодная, безжалостная, довлеет сейчас над всем – уничтожение другого человеческого существа. Для достижения этой цели и разрабатывается на бумаге подробный план. Любая случайность, любая возможность принимаются во внимание. План этот, как все хорошие планы, не категоричен. В определенные моменты он предусматривает альтернативные действия. Более того, план разумен настолько, что оставляет какое-то место и для непредсказуемого. Но основные линии продуманы до тонкости и тщательно выверены. Время, место, метод, жертва!..
Но вот голова поднята, работа окончена. Исписанные листы собраны и внимательно перечитаны. Да, дело представлялось кристально ясным.
На серьезное лицо легла тень улыбки. В этой улыбке было что-то странное, ненормальное. Последовал глубокий вдох.
Да, все предусмотрено: реакция каждого действующего лица предугадана и принята во внимание, доброе и злое в каждом из них использовано и приведено в соответствие со зловещим замыслом.
Не хватало лишь одной детали… И вот, сопровождаемая той же улыбкой, на бумаге появилась дата – …сентября. Затем со смешком листы разорваны на клочки, клочки эти перенесены через комнаты к камину и брошены в самое сердце подрагивающего пламени. Теперь весь этот фантастический план существовал только в мозгу, его создавшем».
Но гораздо чаще хищник манипулирует на автопилоте, поскольку такое поведение для него естественно, с раннего детства стало единственно возможным. Как это происходит, Лев Толстой поясняет на примере князя Василия Курагина, который использует людей «по инстинкту»:
«Князь Василий не обдумывал своих планов, он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались.
Он не говорил себе, например: “Вот этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия”. Или он не говорил себе: “Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне сорок тысяч”. Но человек в силе встречался ему, и в ту же секунду инстинкт подсказывал князю, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношениях с людьми. Что-то влекло его постоянно к людям сильнее и богаче, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми».
…Социопату необходимо постоянно поддерживать у самого себя уверенность в собственном всемогуществе.
«Социопаты жаждут власти, – пишет М. Томас. – Власть – единственное, что мне было на самом деле нужно всю жизнь: физическая власть, власть обожания и восхищения, власть разрушительная, власть посредством знания или невидимого влияния. Мне нравятся люди, нравятся настолько, что мне хочется их трогать, мять или ломать по моему усмотрению. Я делаю это даже не для того, чтобы непременно получить результат, но просто чтобы проявить власть. Завоевание, удержание и использование власти – вот что движет социопатами».
Психологическая защита социопата – так называемый всемогущий контроль. Если у хищника не получается утвердить свою власть, у него возникает чувство тревоги, опасности (ведь если не «сделал» он, то «сделают» его!), он ярится. В этот момент он чувствует себя тотально беззащитным, управляемым непредсказуемыми и жестокими внешними силами, а это для него непереносимо. В нем словно оживает бессильный, униженный, отверженный ребенок, полностью подвластный своим мучителям. Это нестерпимо и страшно, поэтому социопат спешит восстановить «равновесие» с помощью насилия.
«Любой, чьи образы собственного Я отражают нереалистические представления о превосходстве; тот, кто избегает очевидного факта, что он всего лишь человек, будет пытаться восстановить самоуважение посредством проявления силы», – пишет американский психоаналитик Нэнси Мак-Вильямс в книге «Психоаналитическая диагностика» [13] .
Многие исследователи отмечают обольстительность хищников и их гипнотическое влияние на нас.
«Они способны выдернуть вас из повседневной жизни в свою альтернативную реальность, наполненную весельем и приключениями. Не прилагая к этому никаких усилий, они действуют как отличные гипнотизеры», – пишет Бернстайн.
13
Перевод М. Глущенко.
Вспоминая Толстого, мы видим, что гипнотическому обаянию социопата Анатоля, «увлекающего в свою альтернативную реальность», не может противиться ни Пьер Безухов (хотя пообещал князю Андрею, что прекратит кутить с Курагиным), ни Наташа Ростова, ни княжна Марья, ни мадемуазель Бурьен.
«Несмотря на дурную репутацию, мы, социопаты, отличаемся неотразимым, хотя и поверхностным обаянием, – пишет М. Томас. – Если бы нам довелось встретиться, я бы вам понравилась. Я совершенно в этом уверена, так как знакома с достаточным количеством людей, подпадающих под мои чары. Моя улыбка – словно у звезды телешоу: я улыбаюсь, демонстрируя сияющие зубы, и притягиваю внимание. Я та девушка, которую вы с радостью привели бы на свадьбу своей бывшей жены. Жена вашего босса была бы в восторге от столь милого создания. Ваши родители были бы очень рады, увидев в своем доме такую умную и успешную девушку, как я».
С гениальной точностью магию социопатически-нарциссического обаяния описывает Фицджеральд в романе «Великий Гэтсби» [14] :
«Он улыбнулся мне ласково, – нет, гораздо больше, чем ласково. Такую улыбку, полную неиссякаемой ободряющей силы, удается встретить четыре, ну – пять раз в жизни. Какое-то мгновение она, кажется, вбирает в себя всю полноту внешнего мира, потом, словно повинуясь неотвратимому выбору, сосредоточивается на вас. И вы чувствуете, что вас понимают ровно настолько, насколько вам угодно быть понятым, верят в вас в той мере, в какой вы в себя верите сами, и безусловно видят вас именно таким, каким вы больше всего хотели бы казаться».
14
Перевод Е. Калашниковой.