Бойся, я с тобой 2. Страшная книга о роковых и неотразимых. И это все о них
Шрифт:
Памяти Тани Добровольской
Ломать людям жизнь – восхитительно. Мне нужен вентиль, чтобы периодически спускать накопившийся пар. Для этого я порчу людям жизнь. Это занятие не противоречит действующему законодательству, его трудно доказать, и я невозбранно пользуюсь властью. Меня при этом совершенно не тревожит, что это нехорошо или может причинить боль [1] .
1
Перевод А. Анваер.
Единственный
Да, мне нравится видеть, как эта благоразумная женщина, сама того не замечая, вступила на тропу, с которой возврата нет, как крутой и опасный склон невольно увлекает ее, заставляя следовать за мной. Ах, дайте же мне понаблюдать эту трогательную борьбу между любовью и добродетелью! [2]
2
Перевод Н. Рыковой.
Я никогда никого не подпускал близко, все финтил да увиливал. Конечно, я изображаю теплоту и дружелюбие. Но внутри меня всегда было пусто. Никакого сострадания, только небрежность – и так всю жизнь.
– Цель? – повторил Гирин вопрос.
Любезная и вместе с тем жестокая усмешка раздвинула хорошо очерченные губы Дерагази.
– Власть! Отрада власти над человеком… женщиной, которая иначе бы не покорилась. Чувствовать ее гибким стебельком, а себя ветром свободным, могучим. Захотел – и она упала, захотел – и отбросил носком ботинка, захотел – и приползет на животе, целуя руки…
Сколько раз, черт подери, мне хотелось иметь возможность напасть на солнце, чтобы лишить его Вселенную или воспользоваться им, чтобы устроить всемирный пожар! Вот это были бы преступления, не то, что эти небольшие отклонения, которым мы предаемся и которые ограничиваются превращением дюжины тварей Божьих в комья земли.
Мне, дитя мое, известна лишь одна мораль: та, которая делает меня счастливым любой ценой, которая заключается в том, чтобы не отказываться ни от чего, что может увеличить мое счастье здесь на земле даже ценой разрушения, уничтожения счастья других людей. Человек, достаточно сильный, чтобы творить зло, не боясь возмездия, должен слушать только свои наклонности, а в человеке нет желания более острого и неодолимого, чем творить зло и угнетать окружающих, ибо эти порывы происходят от природы, скрывать же их вынуждает нас необходимость жить в обществе.
Мораль – это слабость мозгов.
Все, я думаю, согласны, что услаждаться деланием зла есть уже черта нечеловеческая. Это демоническое сладострастие не оставляло Лермонтова до горького конца; ведь и последняя трагедия произошла оттого, что удовольствие Лермонтова терзать слабые создания встретило, вместо барышни, бравого майора Мартынова – как роковое орудие кары для человека, который должен и мог бы быть солью земли.
…Вы прочитали первую книгу трилогии «Бойся, я с тобой», узнали об этапах деструктивного сценария, поняли, что рядом с вами – опасный человек, удалили его из своей жизни или собираетесь это сделать.
Казалось бы, можно уйти, восстановиться, зажить счастливой жизнью и завершить изучение темы абьюза [3] . Пусть этим занимаются специалисты. Но все же я думаю, что никому из нас не помешает поосновательнее разобраться в деструктивных людях. Для личной безопасности нам стоит научиться быстро распознавать их и знать, как себя защитить. Говоря о защите, я имею в виду не противостояние таким людям, не включение в нездоровые игры, а в первую очередь, скорое и правильное прерывание контакта с ними.
3
Абьюз (от англ. abuse – жестокое обращение, издевательство) – моральное (психологическое, эмоциональное) насилие. Подробнее – первая книга трилогии «Бойся, я с тобой».
И речь идет не только о романтических отношениях, но и всех прочих. Видеть и понимать мотивы деструктивных людей – значит, уберечь себя от опасных иллюзий, неоправданного оптимизма, научиться иначе реагировать на провокации и агрессию, от кого бы они ни исходили: от друга, коллеги, родственника, соседа, незнакомца.
А вот еще одна польза изучения темы абьюза. Расставшись с деструктивным человеком, многие переживают «откаты», когда им кажется, что они преувеличили тяжесть ситуации, поторопились с выводами, разрушили ценные отношения. А тут еще абьюзер начинает пинговать [4] , и вы, привычно поверив ему, возвращаетесь туда, откуда с таким трудом и болью ушли.
4
Пинг – манипулятивная попытка агрессора вернуть жертву после разрыва или убедиться в том, что она готова это сделать («дернуть за леску»). Он предпринимает пинги, чтобы быть уверенным в том, что сохраняет контроль над жертвой. О пингах читайте в первом томе трилогии «Бойся, я с тобой».
Разобравшись во внутреннем мире агрессоров, вы убережете себя от мучительных сомнений. Вы уже не увидите любви в контроле и сахарном шоу [5] , страсти – в изнасиловании, заботы о вашем развитии – в разрушительной критике. Научившись правильно толковать слова и поступки абьюзера, вы быстрее почувствуете облегчение, освободитесь от чувства вины и сожалений о несложившихся отношениях, будете непреклонно отбивать попытки человека вновь возникнуть в вашей жизни.
5
Сахарное шоу невыносимой сентиментальности – манипулятивное поведение деструктивного человека, когда он испытывает страх потери жертвы или наказания за свои поступки. Выражается в «подлизывании», заискивании, лживом раскаянии и т. д. Термин Сэма Вакнина. Подробнее – в первой книге трилогии «Бойся, я с тобой».
А без знания теории можно годами и даже десятилетиями «всем перемучиваться снова, все передумывая вновь», анализируя череду странных, подлых и просто чудовищных поступков, но продолжать судить их с колокольни нормального человека – то есть «совершенно неверно истолковывать взаимодействие», говоря словами Сэма Вакнина, автора книги «Злокачественная любовь к себе: нарциссизм пересмотренный».
Я знаю, о чем говорю. Прежде чем я открыла для себя тему нарциссизма, у меня 20 лет не складывался пазл насчет истории, которую я пережила в ранней юности. Я читала всю доступную литературу, но так и не находила полного, исчерпывающего ответа на вопрос: что же все-таки это было? И могло ли быть иначе, если бы я «правильно» себя вела?