Бойтесь своих желаний
Шрифт:
— Тебе чего? — резко спросила Лесс.
— Моррель вернулся в лагерь… — благоговейно прошептала Вети. Похоже, глупая самочка тоже облизывалась на этого типа. Ну, что ж. Лесс вполне могла ее понять.
— Его зовут Моррель? — ухмыльнулась лешачиха… — потрясающий кобель…
— Как… как… как ты можешь?! — взвизгнула Вети и куда-то унеслась сломя голову. Нда. Лесс настолько давно выкинула из головы правила приличий, что даже не подумала о том, что данная фраза может кого-то оскорбить.
— Ты кто? — раздался сзади, возле ее уха, бархатно-рычащий, хрипловатый голос. Лесс обернулась и столкнулась взглядом с Моррелем. Если файерн ждал реакции, то ее не последовало.
— Так кто ты такая, и что ты делаешь в моем лагере? — повторил вопрос Моррель.
— У меня нет имени. Насчет меня с тобой договаривались и даже оплатили мой путь. Ты подрядился довести меня до холмов в окрестностях Воггерта. Я надеюсь, ты не забыл об этом?
— Нет. Теперь, я думаю, мне даже доставит это удовольствие. По крайней мере, мне приятно
— Это ты не о Вети часом? — уточнила Лесс.
— Ты уже с ней познакомилась? — дернул гребнем Моррель. — Ну и как?
— К сожалению, ничем не могу тебя утешить. Насколько я поняла, в ближайшее время она собирается прыгнуть к тебе в постель, чтобы принести в жертву свою девственность, — ехидно подколола Лесс, снова устраиваясь у костра.
— О нет! — сморщился Моррель так, словно у него заболели все клыки сразу. — Я искренне надеялся, что этого не произойдет…
— Мечты они тем и хороши, что мечтами остаются. Да, кстати, она без родственников путешествует? А то смотри, как бы после того, как ты ее скомпрометируешь, на тебя не свалилась веселая перспектива тяжести брачных уз…
— Нет!!!
— Мое дело предупредить.
— И откуда ты такая взялась, а? — хмыкнул Моррель. — Подумать только, а я-то был уверен, что цинизм — это прерогатива самцов.
— Я тоже долгое время была в этом уверена.
— Мне все больше хочется узнать твое имя… — улыбнулся файерн, подсаживаясь к Лесс ближе. Лешачиха набрала в грудь воздуха и постаралась не выдать своей реакции на файерна. Близость Морреля нервировала ее до потери пульса.
— Я сказала правду. У меня нет имени, — ответила лешачиха, совершенно не собиравшаяся посвящать незнакомца ни в свои проблемы, ни в свое прошлое..
— Тогда я буду звать тебя так, как мне хочется. Думаю, Лесс — подходящее имя, — подмигнул ей Моррель и, легко поднявшись, направился вглубь лагеря.
— Властители, ну почему мне все время кобели нравятся?! — сама у себя тихо поинтересовалась лешачиха, мужественно пытаясь справится с вожделением.
Не нужно ей сейчас было никаких увлечений! У нее и без того проблем хватало. Может, если она постарается, то сумеет себя убедить, что Моррель интересует ее только как проводник? Тем более, отчасти, это было похоже на правду. Файерны рождались с профессиональным нюхом на направления. Никакой дешевой показухи, постоянная настороженность, собранность, готовность в любой момент отразить удар… а отражать удар, похоже, придется довольно скоро. Лесс вскочила, нашла взглядом Морреля, подошла к нему и потянула за рукав.
— Я чувствую опасность. Близко. Четыре особи, — файерн тут же напрягся и подал знак остальным.
— Небельсы, ну почему я сам не умею чувствовать магию? — разозлился он.
— Потому что ты самец, — ехидно фыркнула Лесс. — И магией владеть не можешь в принципе. Вообще-то, насколько я знаю, обычно помимо файерна каждый караван нанимает в дорогу и ведьму.
— Обычно да, — согласился Моррель, — ее и в этот раз наняли. Но мне до небельсов не везет на ведьм. Она слиняла в первом же попавшемся городе! И вот пожалуйста — не успели мы отойти от этого самого города на приличное расстояние — как тут же натолкнулись на магическую опасность. Кстати, ты можешь определить, кто именно нам угрожает?
— Я попробовала с ними мысленно связаться, но наткнулась на стену безумия. Похоже, это оборотни.
Моррель дернул плечами. Лесс его понимала. Мало приятного вообще встретится на дороге с небельсами. А уж с такими, которые пытались играть с магическими предметами и потеряли свой облик… совсем не хотелось бы. Оборотни этого вида всегда охотятся небольшими стаями. Они даже умудряются сохранить в себе часть разума небельса и потому становятся особенно опасными.
…Лесс улыбнулась. В том сражении она спасла Моррелю жизнь. Однако файерн не долго оставался в долгу. Судьба снова столкнула их буквально через пару месяцев. И Моррель вернул ей долг. Сполна. А потом… потом предложил стать его напарницей. Древнее сочетание воин-ведьма показалось ему очень разумным. И Лесс вполне разделяла это мнение. Не только потому, что ее влекло к Моррелю. Идея защищенной в бою спины нравилась ей не меньше, чем файерну. Да, конечно, Лесс вполне могла за себя постоять. Однако порой это оказывалось довольно непросто. Собственно, именно поэтому Моррелю и представился случай спасти ей жизнь. И именно поэтому она, в конце концов, согласилась стать его напарницей. Сколько можно было шляться по дорогам одной, цепляясь за разную, порой не очень чистую работенку и постоянно подвергать себя опасности? А опасностей на ее пути было не так уж мало. Особенно в самом начале, когда она еще не умела ни сражаться как следует, ни владеть боевой магией. Лесс прикрыла глаза. Чего она только ни делала, стараясь стать для окружающих незаметной! Лесс даже научилась до неузнаваемости изменять собственную внешность. Она отвергла краску или сажу как непригодные для маскировки лица — их трудно быстро снять, да и вид будет слишком угрожающим. Вместо этого она надела маску цвета древесного угля, которая закрывала все лицо, кроме глаз. И плащ цвета опавших листьев. Под ним Лесс скрыла все необходимое, чтобы взбираться на стену, наносить удар по врагу, иметь возможность скрыться или убить. Слава Властителям, что ей не пришлось учиться бесшумно и незаметно передвигаться. Это с рождения умеет каждый леший.
Жизнь — жестокая штука. И, чтобы выжить, Лесс пришлось как можно быстрее приобретать необходимые навыки. И через многое пройти. Поэтому ей и снились ночами страшные сны. Прошлое не хотело ее отпускать и возвращалось именно тогда, когда она была беззащитна. Там, в прошлом, вместе со своими наивными убеждениями, Лесс оставила и собственное имя. Оно напрямую было связано с принадлежавшей ей когда-то рощей. Потеряв одно, Лесс потеряла и другое. Впрочем, она довольно быстро привыкла к тому имени, которое подарил ей файерн. Оно ей даже понравилось. Может быть, именно потому, что было получено в дар от Морреля. Впрочем… файерн подарил ей не только это. Он подарил Лесс еще и желание жить. Потеряв первую любовь и доставшуюся ей по наследству рощу, лешачиха потеряла и вкус к жизни. Сначала она жила только ради того, чтобы исполнить клятву, а потом… потом потому, что рядом был Моррель. Лесс прекрасно знала, чем ей грозило неисполнение услышанной Властителями клятвы. Так же, как прекрасно знала, что для нее из этого положения существует выход. Просто, познакомившись с Моррелем, пользоваться этим выходом Лесс не собиралась. Ни отказываться от мира, ни менять сущность, ни становиться голубым ясенем, дабы продолжить род леших. Все это, конечно, звучало хорошо, и даже освобождало ее от жестокой смерти, но отказаться от собственной молодой жизни, вести жизнь существа, не помнящего о прошлом, не знающего будущего и ощущающего мир только на уровне растения, ей совершенно не хотелось. И, как оказалось, Лесс была права, не став торопиться с выбором. Теперь у нее был шанс исполнить свою клятву. И больше никогда не просыпаться от кошмарных снов.
Лесс улыбнулась своим мыслям, уселась на землю, скрестив ноги, и прислушалась к тихому ветру, который не дано остановить ни одному бельсу. Всем телом она ощутила мощь земли, погрузившись в пустоту и растворившись в ночи. Невидимая для врагов, неслышная в дыхании ветра, Лесс таким образом подпитывала свои запасы энергии. Если б можно было таким же образом вместе с негативными эмоциями избавляться и от ненужных чувств! Кто бы мог подумать, что после всего того, что случилось с ней в жизни, она потеряет голову, влюбившись в Морреля. Беспомощно, безнадежно, хорошо понимая, сколько горя может принести ей это чувство. Она почти физически ощущала, как отрава любви входит в нее капля за каплей. Лесс тряхнула головой, но непослушные чувства уходить не хотели. И она просто (как всегда) их скрыла. Моррелю совершенно незачем было о них знать. Фаейерну и без этого хватало головной боли. Взять хотя бы путешествовавшего с ними небельса. Ни Лесс, ни Моррель не доверяли ему. Да и как можно было доверять представителю расы, являвшейся извечным врагом бельсов? Лесс закуталась в свой балахон плотнее. Сержен их обоих неприятно удивил. Во-первых, тем, что прибыл из измерения, где царствовали небельсы, а во-вторых… он был слишком разумным, хитрым и бесстрашным. Неужели когда-нибудь такими будут все небельсы? Невозможно! Эта перспектива для расы бельсов была смертельно опасной. Лесс поднялась, отряхнула балахон и присмотрелась к рассветному небу. Пора было уже будить своих соотрядников. И отправляться в путь.
Немногочисленные вещи довольно быстро были собраны, костерок основательно потушен, и компания под предводительством Морреля двинулась по направлению, обозначенному в учебниках географии как «вон из лесу».
Глава 6
То, что людьми принято называть судьбою, является, в сущности, лишь совокупностью учиненных нами глупостей.
Следующий день начался с прозаического, но не самого приятного события — все проспали. Если учесть, что в путь планировалось двинуться с рассветом, настроения сей факт никому не прибавил. После недолгого, но весьма яркого переругивания виновный все-таки был найден и вытащен на общее возмущенное обозрение. Надо ли говорить, что им оказалась я? Нет, а что вы ждали от человека, никогда не участвовавшего в боевых действиях и потому не находившего ничего предрассудительного в том, чтобы замечтаться на посту? Вот я и замечталась. Причем настолько, что совершенно забыла о том, что должна всех разбудить. Как и о том, что мне, собственно говоря, была доверена охрана лагеря. Разумеется, Моррель высказал все, что он по этому поводу думал. Привыкший к суровой орденской дисциплине Сержен его поддержал. И если бы не вступившаяся из женской солидарности Лесс, неизвестно, сколько бы еще они оба на меня вопили. Однако как бы то ни было, Лесс за меня заступилась, а потому Сержену с Моррелем ничего не оставалось делать, кроме как остыть и позавтракать. Словом, когда мы все-таки отправились в дорогу, солнце уже разогнало туман, и перед нами предстала серо-зеленая равнина, покрытая бесконечным количеством воронок. Окружающая местность выглядела так, словно на ней недавно проводилась грандиозная разборка местной братвы с привлечением тяжелой артиллерии. Или, как минимум, соревнования мастодонтов по метанию друг в друга своего незадачливого собрата. Словом, лежащее передо мной огромное пространство было похоже на что угодно, но только не на пригодную для путешествий местность.