Бойтесь своих желаний
Шрифт:
Мои мучения закончились минут через пятнадцать. Узкая скользкая полоска превратилась в широкую, хорошо утоптанную тропу, что значительно подняло мне настроение. Гладкая утрамбованная колея, по которой с лесопилки в город таскали тяжёлые плоскодонки с дровами, вскоре вывернула из леса на простор – луг или поле и остановилась, заворожённая красивым пейзажем. Впереди в рамке зелёных еловых ветвей сверкал в ярких лучах солнца Елхов.
Я остановилась. Разглядывала пейзаж, похожий на рождественскую открытку, и думала, что, конечно, в этом городке я вряд ли останусь, уж больно у него репутация не айс, но где-то в другом месте, почему бы и нет?.. можно же устроить себе небольшие каникулы? Если удастся договориться
Тропинка привела меня в узкий проулок, который, попетляв по задам участков, выскочил на одну из улиц городка. Холера!..
Стоя на обочине, я не решалась сделать шаг и ступить в жидкую зловонную кашу, созданную из отходов человеческой жизнедеятельности и навоза разных марок. Фу! А воняет как! Я повернула назад, пытаясь убедить себя, что мне не повезло, и я попала туда, где живут свиньи, а вот сейчас выйду на другую улочку, и там всё будет нормально.
Увы. Знакомство с городом оставило в душе горькое разочарование. Такой красивый снаружи, Елхов был отвратителен внутри. В эти времена ещё не додумались не только до канализации, но даже до вывоза мусора, потому местные жители, особо не мудрствуя, выбрасывали мусор и выливали помои прямо на улицу. Причём, было бы объяснимо, если бы под крыльцо соседа, но нет, жители Елхова так далеко не бегали, вываливали всё прямо у собственного порога.
Впрочем, зловонное месиво, разлитое по улицам, смущало только меня. Городок жил своей жизнью; жители шлёпали по канализации, как по лепесткам роз. На улицах было не протолкнуться: люди, телеги, кареты, всадники. Все снуют туда-сюда. Так, городок торговый, понятно, но кому предложить товар и за сколько? Прогулялась по улице, послушала, что говорят люди, посмотрела на витрины и цены, и отправилась в меняльную лавку, что находилась недалеко от центра.
Приказчик, услышав звон колокольчика, поднял голову, уставился на меня тяжёлым пронизывающим взглядом. Так, если я буду мямлить, ничего не получу и я, подойдя к прилавку, наклонилась к приказчику, тихо сказала, что есть на продажу дивная вещь.
– Откуда? – насторожился приказчик.
– Оттуда, – я вложила в голос всю многозначительность, на которую только была способна.
– Ах, даже так? – настороженность сменилась удивлением, и даже некоторым уважением. Это с чего вдруг? А приказчик, понизив голос, спросил, – и как там у дяди?
– Нормально. Жив, здоров, чего и тебе желает, – я ответила влёт, сама удивляясь тому, откуда и что берётся, а приказчик, удовлетворённый таким ответом, спросил:
– Так что за вещь?
Я достала из внутреннего кармана куртки плоскую коробочку, открыла, показывая приказчику содержимое. Приказчик, сверкнув глазами, уставился на мои руки. Смотрел пару секунд острым хищным взглядом, потом спросил:
– Сколько хочешь?
Вместо ответа я лихо покрутила пальцем в воздухе, рисуя череду нулей. Приказчик прищурился:
– Охолони. Ишь, размахнулась.
– Я ещё не размахнулась, я только руку отводить начала.
Мужик, по достоинству оценив в первую очередь ответ, одобрительно покачал головой, и назвал цену. Да? За эти копейки пусть купит себе дырку от бублика, и я начала торговаться, попутно удивляясь открывшимся способностям, ведь раньше я никогда не умела выбивать лучшие условия, и брала, что дают. А тут, поди ж ты! Вот, что значит, некуда бежать.
Приказчик оказался не из уступчивых, стоял насмерть, понимал, шельма, что покупает контрабандную вещь. Ах, так? Ну, ладно. Если он не хочет платить, заплатит кто-то другой. Вон, тут рядом ювелирка. А вот этот ход помог. Не желая выпускать из рук гарантированный барыш, приказчик резко поднял цену. Я понятия не имела, много прошу или мало, но нагнетать не стала, вспомнив о чулках и решив не жадничать.
Приказчик насыпал в мешок грамм триста серебра, бухнул на прилавок. Вот и замечательно. Я схватила мешок, пихнула в карман и, собираясь уходить, отдала честь, как это делают американцы: приложив ладонь ко лбу и резко отведя её в сторону, чем вогнала приказчика в полный ступор. Мужик застыл с открытым ртом, а я, понимая, что на этот раз сделала что-то уж совсем не то, вылетела из лавки, ввинтилась в толпу, скрываясь за чужими спинами. Надо срочно переодеться! Срочно.
Я пошла к центру город. Ну, как пошла, поскакала по улице, старательно перепрыгивая зловонные лужи и не менее зловонные лепёшки, думая, как они тут живут? От одного запаха можно дизентерией заболеть. Но, я зря жаловалась, ведь, чем ближе к центру, тем чище становились улицы, что меня порадовало. Может, удастся спасти от неминуемой гибели мокасины?
Выбрав магазин побогаче, зашла, огляделась. Да, неплохо. Выбор есть. На звон колокольчика вышла тётка, одетая по последней местной моде, окинула меня презрительным взглядом; но, прежде чем мадам раскрыла рот, чтобы выставить меня из магазина, я сунула руку в карман, многозначительно позвенела серебром. Тётка просветлела лицом, позвала работниц, хлопая в ладоши, начала подгонять девиц:
– Работаем, мамзели.
Мамзели. Прикольно.
Через час я вышла из магазина разодетой в пух и прах, но мой триумф был недолгим. Одна из дам, шедших навстречу, окинула меня таким презрительным взглядом, что я почувствовала себя земляным червяком. А что не так? Я остановилась у витрины, оглядела собственное отражение. А! шляпы не хватает. Надо прикупить. Я огляделась по сторонам, поняла, что шляпный салон я только прошла. Вернулась. Поднялась по ступенькам, потянула на себя тяжёлую дверь, зашла внутрь и не поняла, куда попала. В предыдущем магазине на витрине стояли манекены с платьями, и внутри салона были расставлены манекены, на столах лежали отрезы ткани, ленты, кружева и прочее. В этом магазине на витрине красовались шляпки всех мастей, а внутри – пустые диваны и столы. Наверху послышался какой-то шум, по лестнице, ведущей со второго этажа, сбежали полуголые девицы. А это что за кабаре?
Девицы сообразили, что я зашла в салон по ошибке, дружно засмеялись, и я не выдержала:
– Да, я ошиблась. Но я-то уйду, а вы останетесь.
Ох, как они на меня глянули!
Я развернулась, вышла на крыльцо, еле сдержалась, чтобы не выругаться. Я провела в салоне не больше минуты, но за это время какой-то мажор успел припарковаться у крыльца так, что мне придётся протискиваться между каретой и стеной здания. Паразит, паркуюсь, как хочу. Синих ведёрок на вас нет. Настроение испортилось ещё больше. Я спустилась с крыльца, свернула налево, чтобы обойти экипаж сзади.
Бум! Хлопнула дверца за спиной. На лицо легла какая-то тряпка, пахнущая очень терпкими духами, я попыталась дёрнуться, но некто оказался сильнее – втянул меня карету. Захлопнулась дверца. Экипаж тронулся с места. Класс! Сходила за покупками.
От тряпки, служившей мне кляпом, несло сладким дурманом, нагонявшим ленивую дрёму, ту самую, когда всё слышишь и понимаешь, но шевелиться лень. Балдея в этой сладкой неге, я слушала разговор двух мужчин, которые разговаривали где-то у меня над головой, и понимала, что вляпалась. Похитители подъехали к салону, когда я была внутри, и, поскольку у них было задание – выкупить девицу помоложе, они меня и хапнули, решив не выкупать, а украсть, что обошлось им значительно дешевле, то есть даром. А вот почему они приняли меня за легкодоступную девицу, я узнала лишь много позже, но расскажу сейчас, а то потом забуду. Всё дело – в шляпе, вернее, в её отсутствии.