Бойтесь своих желаний
Шрифт:
Лара
Кэл очень быстро уставал, что неудивительно после наркоза и всех лекарств, но все равно он шел на поправку. Кажется, тот домашний врач посоветовал действительно хорошую клинику. Страшно представить, что эта опухоль никуда не делась бы сама по себе, а Кэл дотерпел бы до последнего, когда ни одна операция уже не помогла бы, или на него действительно не захотели бы тратить лишние деньги.
— Я завтра снова приду тебя навестить, а сейчас спи, — я осторожно погладила по плечу мужчину, периодически проваливающегося в сон, но упрямо пытающегося
Визит в клинику меня успокоил — еще несколько дней, столько, сколько врачи скажут, или сколько организм потребует, Кэл пробудет здесь, а потом можно будет забрать его домой.
Дин на обратном пути сидел рядом со мной, молчаливый, притихший.
У нас с ним даже поговорить не получается в последнее время, кто-то или что-то мешает. Я даже не знаю, как он себя чувствует после своих жестоких приключений, и как воспринимает то, что он для меня не единственный. Ну, да, на Земле все вроде бы было и не особенно серьезно, просто два человека понравились друг другу, никаких обязательств. А что чувствует обычный земной мужчина сейчас? Это же вам не местные парни, его никто для гарема не воспитывал. Мне легче, я выбирать не хочу, они мне оба нужны. Впрочем, нет, вру, я выбрала того, кто сейчас лежит в полусне в больнице. Дейнар сможет вернуться к нормальной жизни на Земле, забыть все случившееся, как страшный сон, а Кэл… И не в жалости здесь дело, хотя он как раз один не выживет, просто как-то он пролез мне под кожу и воспринимается совершенно собственнически: «Мой!». А Дину придется принимать свое решение: хочет ли он оставаться со мной на моих условиях, или нет. Наверное, ради собственного блага ему лучше бы отказаться, хотя я хочу, чтобы он остался.
Пора с ним поговорить, конечно. До обеда я не стала поднимать неудобную тему, просто малодушно откладывала. Впрочем, откладывала под маркой: «мы оба устали и понервничали, надо хотя бы поесть». Еду мы все-таки заказали, хотя Дин говорил, что уже вполне сможет быстро приготовить обед из тех продуктов, которые есть в доме. Скажу вам больше, я и сама вполне могу приготовить из этих продуктов что-нибудь съедобное и вкусное, но пока не хочу, доставка меня вполне устраивает. Тогда он предложил попробовать суп-пюре, который приготовил специально, чтобы взять на следующий день в больницу: «Знаю я, как в больницах кормят, и в дорогих клиниках вряд ли лучше».
Стало почему-то очень стыдно от этой заботы — я сейчас расчетливо высчитываю, кто из них нужен мне больше, а он, даже не рассуждая и не сомневаясь, уже принял всю ситуацию.
— Дин, ты понял уже все, да? Вас двое, людей, которые мне очень дороги, и я не буду выбирать одного. Просто не хочу.
— Я упустил свой шанс, да? — независимо усмехнулся он, не слишком обманывая меня своим безразличием.
— Нет, ты заслуживаешь как раз гораздо больше, чем я могу дать. Решать тебе, но я хочу, чтобы ты остался.
— Тогда я останусь.
— Оставайся… — я встала и подошла к нему, обнимая сзади, кладя руки на плечи и зарываясь лицом в волосы. — Можем даже проверить, понравится ли тебе.
— Очень понравится, — выдохнул он, подставляясь под ласку.
Да, нам все время что-то мешало, и я раньше не чувствовала, какие широкие у него плечи, мускулистые руки под тонкой тканью рубашки… а кожа в вырезе этой рубашки теплая и гладкая. Это я изучала, уже усевшись к нему на колени, вглядываясь в ошалевшие от эмоций глаза, пока
Дин героически сдерживался, только осторожно обнимая и придерживая меня, чтобы я не упала, поэтому я перестала издеваться:
— Пойдем уже, если хочешь.
Даже не отвечая, он подхватил меня на руки, встал и перенес на кровать. Нет, не все так просто…
— Нет, по-другому. Ложись. Нет, сядь пока, — его рубашку я, возможно, расстегнула, а, возможно, оторвала все пуговицы. Смуглая кожа, широкая грудь, аккуратные мужские соски, пресс почти классическими кубиками — спортзал или просто тяжелая работа? Пока прекращу игру на раздевание, а то он может не выдержать, буду освобождать эскимо от обертки постепенно.
Такой… милый, другого слова не могу подобрать, хотя всякие «мимимишки» обычно совсем не в моем стиле. Но эта глубоко спрятанная наивность в глазах, какая-то чистота… Ох, девчонки, дурочки, такого парня проглядели. Хотя, конечно, денег пока нет, только готовность и желание работать, может, не разглядеть им было его настоящего сейчас. А потом будет поздно, уже не отдам!
— Дин, тебя женщины должны были на части рвать.
— Ну, меня обычно пожилые женщины жалели…
— Дин, пожилые женщины… даже ты не можешь быть настолько наивен! Или можешь?
— Да понял я, о чем вы говорите, не идиот… Не было у меня ни с кем серьезных отношений. Там, на родине, все еще по-детски было, а если не по-детски, то надо уже о свадьбе думать, а я не готов как-то. Да и кому я нужен сейчас такой, ни заработка, ничего. Надо или в поле работать, или в город ехать, работу искать. Или… денег можно много заработать, это да, но живут эти люди обычно недолго. Да и не по мне такие деньги. Так что я в город поехал. Ну, а здесь… когда еще и поесть нормально не получается, и приютили меня ненадолго такие же, как я, приезжие, десятым в комнате… Не о том, в общем, думается, да и как бы я подошел к девушке на улице или в магазине? Сказал бы, что красивая, и получил бы по морде? За дело бы получил, между прочим.
Не о том разговор получился, он уже и забыл, с кем разговаривает и где, ушел в воспоминания.
— А я вот сама подошла, — дотронулась я до его плеча, выдергивая из прошлого.
Дин глубоко вздохнул, удерживая мою руку, перестраиваясь на «здесь и сейчас»:
— До сих пор не понимаю, почему и зачем, и как скоро ты разочаруешься. Ничего из того, что я хотел сделать, не получилось, вляпался в такие проблемы… да еще этому мужику деньги подарил, как на свидание сходил, блин.
— Получится у тебя все. Ты не тот, кто станет себя жалеть или сидеть на чужой шее, поверь, со стороны такие вещи виднее. А вообще-то это я сама разговор не туда увела, так что хватит мне мешать и думать о глупостях. Подошла я тогда потому, что ты понравился. А сейчас…
Я действительно вначале хотела проверить пределы его терпения и желания быть со мной, на манер забав местных девушек, но сейчас передумала.
Снова уложила его на кровать, но теперь уже без разговоров, и стала пробовать эскимо дальше — если лизнуть грудь, обнимая в это время за плечи, а потом гладя его по спине, по сильным ягодицам — сколько он продержится? Кажется, издевательство вышло лучше любой местной пытки: Дин сдерживался, помня, что руками я просила не трогать, а я еще даже не раздевалась и исследую, какие эти кубики пресса на ощупь и на вкус. Мой, он весь мой!