Божье око (сборник)

Мартин Джордж Р.Р.

Хорек плюет на деревянный настил, и я вздрагиваю.

–  А что еще у тебя есть?
– спрашивает он резко и грубо.

–  Только проливы Лилиана и бухта Хеккер.

–  Бухта Хеккер!
– говорит голубоглазый. Это я у любого рыбака могу купить.

–  А ты сравни вот эту карту со своими картами бухты Хеккер и посмотри, какой у меня источник. А будут и еще, это я тебя уверяю.

Барок просто лучится честностью.

–  У этих такой вид, будто их чертил любитель, - говорит хорек. Хальци надувает верхнюю губу и морщит брови. Мать ей нужна,

чтобы научила ее так не делать.

–  Хочешь красоты, пойди на рынок и купи картину, - отвечает Барок.

–  Мне не художество нужно, а точность!огрызается хорек.
– Откуда я знаю, что ты не у рыбака срисовал Хеккер?

Черный рынок навигационных карт! Может, Барок направит меня к кому-нибудь, кто их провез контрабандой или как еще добыл. Я мог бы отработать проезд отсюда…

–  Хотелось бы побольше знать о твоем источнике, Барок, - говорит хорек, постукивая себя по зубам.

–  Он из Орденов, - сообщает Барок.
– Больше ничего сказать не могу.

Тот; что в желтом, спрашивает:

–  Ты мне говоришь, что член ордена продает карты? Несмотря на наложенное заклятие?

–  Я не сказал «член ордена», - отвечает Барок.
– Я сказал «человек из ордена».

–  Что-то тут нечисто, - замечает хорек, и я безмолвно соглашаюсь.

Барок пожимает плечами:

–  Не хотите - не берите.

Но купол его лысины блестит и лоснится в свете лампы.

Хорек поднимает глаза на Барока. В этой комнате хорек - сила: остальные ждут, что он скажет или сделает, Барок обращается к нему, желтый у него шестеркой. Эти люди приплыли на лодках. Лодки, которые куда-то плавают, на этих островах означают деньги, а также, быть может, влияние в Навигационных орденах. А Барок - Барок живет в трущобе. Мелкое ничтожество, пытающееся что-то продать крупным хищникам. Хет, ну и влип же я!

Хорек думает, остальные ждут.

–  Ладно, Я их возьму на проверку. Если эти окажутся точными, поговорим насчет следующего комплекта.

– Нет, - возражает Барок.
– На проверку я даю Хеккер, за Лилиану ты мне платишь двести.

–  А если я просто заберу карты?
– интересуется хорек.

–  Ты моего источника не знаешь, - в полном отчаянии отвечает Барок.

–  Да? И кому же ты их еще сможешь продать? Орденам?
– спрашивает хорек скучающим голосом,

–  За Лилиану - две сотни, - упрямо повторяет Барок. Хорек сворачивает карты.

–  Это вряд ли, - отвечает он ласково.

У меня отказывают колени. Я сражался в бою, однажды выгнал вора из склада, но такого не делал никогда. И все же я тянусь к мечу.

–  Скажи своему варвару, чтобы не лез!
– резко говорит хорек. У желтого в руке нож, у других тоже. Мне не надо повторять два раза.

–  Они бесплатно не отдаются!
– кричит Барок!
– У меня были расходы, я… я должен заплатить людям, Стерлер! Если я не заплачу, ты никогда новых не получишь! Они точные, я клянусь, точные!

–  Насчет новых мы и поторгуемся, - говорит хорек и кивает остальным. Они встают и идут к выходу.

Я знаю, что

Барок сейчас прыгнет, хотя глупее ничего не придумаешь. И он прыгает, пытаясь скрюченными пальцами вцепиться в хорька. Я думаю, он только хочет отобрать карты - не может смотреть спокойно, как их уносят, - но желтый реагирует немедленно. Я вижу блеск металла из-под его балахона» хотя Барок, наверное, не видит. Удар не слишком хорош, потому что все пьяны, а Барок - мужчина мясистый. Рукоятка торчит из его брюха в области печени, и Барок отшатывается к столу. Он еще не знает, что это нож - иногда ножевые раны ощущаются как удар кулаком.

–  Я не отдам!
– кричит он.
– Я расскажу про вас Ордену! Тут он видит нож, и винного цвета пятно на темной одежде, и раскрывает рот - розовый, мокрый, беспомощный.

–  Выясни его источник, - говорит хорек.

Хальци смотрит с тупым лицом. Я не хочу, чтобы она видела. Я помню, каково это - видеть.

Желтый берется за нож и держится, приблизив лицо на полшага к Бароку. Слышен запах дерьма. Барок смотрит на желтого с обвисшим лицом, не веря, и начинает бессмысленно лопотать. У некоторых в момент смерти отказывает разум.

–  Кто тебе их дал?
– спрашивает желтый.

Из-под ножа хлещет артериальная кровь, смешанная с темной, желудочной. Барок молчит. Может быть, он не хочет выдавать племянницу, но я думаю, он просто потерял рассудок от страха. И кишки уже опорожнил. Желтый поворачивает нож, и Барок вопит, потом снова лопочет, и в слюне пока еще нет крови. Он хочет рухнуть на колени, но нож не пускает, и Барок повисает мясной тушей на крюке.

Хальци скорчилась, завернувшись в вуаль. Она боком, по-крабьи, пробирается подальше от этих людей, держа руки за спиной, натыкается на мою ногу и застывает, тихо вскрикнув.

Хорек поворачивается к нам.

–  Что тебе известно?

Я небрежно, насколько это получается, пожимаю плечами.

–  Он нанял меня сегодня, а зачем - не сказал. Он глядит на: Хальци. Я. говорю:

–  Ее он нанял сразу после меня.

Барок начинает повторять: «Не надо, не надо, пожалуйста, не надо», и не может остановиться, и мелкими движениями хватается за живот, но подальше от ножа, будто его боится.

–  Скажи, кто тебе их дал, - требует желтый. Барок не понимает.

–  Перестаньте, перестаньте, не надо, не надо, - лепечет он. «Умри, - думаю я..- Умри, жирный, пока еще ничего не сказал!»

–  Твою мать, - говорит хорек.
– Ты все испортил. Я шепчу Хальци:

–  Кричи и беги наверх.

Она поднимает на меня глаза, но не двигается с места.

Желтый кричит Бароку в лицо:

–  Барок! Слушай меня!
– Он дает ему пощечину.
– Кто тебе их дал? Хочешь, чтобы я перестал? Скажи, кто дал тебе карты!

–  Помогите, - шепчет Барок. Теперь у него изо рта идет кровь. Тени от лампы лежат густо, большое брюхо в красном балахоне оказывается на свету, и из него начинает выступать мясо и кишки. Вонь оглушает. Один из гостей отворачивается и блюет; вонь усиливается.