Божественная охота
Шрифт:
Бросив короткую зубодробительную фразу, Повелитель Межуровнья замолчал, причем замолчал явно высокомерно, если Элия хоть немного научилась понимать поведение Злата и различать его настроение по капризному изгибу губ, властному излому бровей и тонким крыльям раздувающегося носа.
В тронном зале стало до невозможности тихо, и в этой звенящей тишине сначала на пределе слышимости, а потом все более явно из тумана начал доноситься тихий шорох (почему-то герцог сильно засомневался в том, что это скребется в норке маленькая невинная мышка, скромно глодающая свой кусочек сыра). Потом серая полутьма расступилась, выдавливая из себя контуры гигантского тела, являвшего собой самый страшный кошмар арахнофоба. Оно было черным, как первозданный мрак, и таким огромным, что глаз просто
Плотно сомкнутые яркие уста паучьей головы так и не разомкнулись. Ответ на зов Злата издали конечности создания: когти и чешуйки брони, соприкасаясь друг с другом, защелкали, заскребли и заскрежетали, издавая звуки, весьма близкие к тем, которые воспроизводил Повелитель Межуровнья.
– Как странно, – удивилась вслух богиня, – разве арады не говорят в обычном смысле этого слова? А как же легенды об их чудесных песнях, заманивающих одурманенные жертвы в сети?
– Легенды правы, – сухо согласился Злат. – Но вы здесь не для того, чтобы стать трапезой для моих подданных. Их песни не для вас.
– Ясно, – не без капельки разочарования пожала плечами Элия тоном светской дамы, которая рассчитывала посетить благотворительный концерт.
– Герцог, подойди ближе, – по завершении переговоров с арадом властно велел Дракон Бездны.
Элегор пошел к окну, может, и испытывая некоторый внутренний трепет перед зловещим демоном, но вида не подал. Если уж смотрел прямо в глаза самому Повелителю, с руки ли опасаться его подданного только из-за того, что тот слегка страхолюднее на вид? Неукротимый внутренний огонь и жажда познания всегда оказывались сильнее любых страхов молодого пылкого бога. Лишь неестественно прямая осанка выдавала напряжение герцога, когда он встал у правого плеча Лорда Злата, гордо вскинув голову, стараясь смотреть прямо в безразличные глаза демона. Кто знает, когда еще выпадет в жизни шанс безнаказанно поглазеть на арада с такого близкого расстояния, находясь в относительной безопасности.
Вслед за герцогом к окну подтянулась и принцесса, изнывавшая от не меньшего любопытства. Арад впервые с минуты своего появления проявил какие-то эмоции, повернул голову к Элии, и прохладная улыбка скользнула по губам демона, а когти и чешуйки брони потерлись друг о друга, издав серию быстрых щелчков.
– Что он сказал? – поинтересовалась женщина, не успевшая уловить смысла тирады.
– Туолис желал бы спеть тебе песню любви, если бы твоя голова принадлежала телу арада, – перевел Злат с усмешкой. – Это очень серьезный комплимент, Элия, обыкновенно арады абсолютно не выносят близкого присутствия существ иного вида, тем более визитеров с Уровней.
– В таком случае я польщена, будь арад мужчиной, пожалуй, я не отказалась бы станцевать с ним на балу, – промурлыкала Элия, лукаво улыбнувшись демону.
Арад прекрасно понял слова богини и ответил ей не щелчками и скрежетом, а улыбкой, раздвинувшей полные губы над острыми клыками.
– Нахалка, – в очередной
– Эй, я, конечно, на любовные песни не претендую, но, может быть, твой ручной демон поделится толикой свежей паутины? – вмешался в разговор Элегор, устав от пустой болтовни.
– Непременно, – процедил Повелитель Межуровнья и резко толкнул герцога ближе к окну, арад тоже сделал шаг вперед, и Элегору понадобилось все его мужество, чтобы не податься назад. Одно дело знать теоретически, что демон в присутствии Дракона Бездны тебе не опасен, а другое – поставить на это знание собственную шкуру. А вдруг этому милому паучку взбредет в голову чего-нибудь эдакое, например немного подзакусить?
Герцог еще не успел додумать до конца эту не слишком приятную мысль, как из хищно оскаленного рта демона на его буйную голову и руки брызнул густой белесый поток с едва заметным серым отливом.
– Что за фигня? – попытался было возмутиться Элегор, но из залепленного вязкой паутиной рта донеслись лишь бессвязные, не поддающиеся детальной расшифровке, зато однозначно крайне возмущенные звуки.
– «Шу фо фя а мя»? – переспросил веселящийся Связист залитую белой субстанцией фигуру. – Это на каком наречии, парень? Чегой-то я не разберу, повтори еще разок!
Разозленный дворянин топнул ногой и потянулся руками к лицу, чтобы попытаться содрать вязкую дрянь, распространяющую едва уловимый нежный аромат вишневого компота и лимона. Но не тут-то было! Конечности Элегора молниеносно перехватил Злат.
– Вы получили именно то, чего желали, герцог, – легко удерживая руки Гора в безопасном отдалении от лица, терпеливо и чуть насмешливо принялся объяснять Повелитель богу, тщетно пытающемуся освободиться из живых кандалов. – Не нужно дергаться и сдирать паутину, стойте спокойно, дайте араду завершить работу.
Герцог буркнул что-то злобное, однако послушался совета Повелителя Межуровнья и замер. К счастью, ему не было видно, что именно собирается делать демон, зато Элия и Связист могли любоваться спектаклем совершенно безнаказанно. Вот Злат небрежно прищелкнул пальцами, на пару секунд воссоздавая иллюзорное изображение Нрэна, а потом несколько передних конечностей арада потянулось к хрупкому по сравнению с гигантским демоном телу бога. Суставчатые и бронированные «ноги» чудовища выставили вперед кончики когтей, встопорщились чешуйками и какими-то тонкими, почти незаметными волосками в строго определенном порядке. Весь этот арсенал нацелился на Элегора и очень осторожно, почти нежно коснулся налепленного на герцога глухого шлема и перчаток из паутины-сырца.
Бесформенная, бесцветная масса под воздействием этих касаний мало-помалу начала тихо вибрировать, меняя цвет, плотность и очертания. Конечности чудовища порхали над богом в изящном танце, арад напоминал парикмахера, заботливо выбирающего фасон прически для любимого клиента, а страшные когти и чешуйки гигантских лап играли роль расчески, фена, щипцов для завивки, косметического и маникюрного набора одновременно.
Очень быстро часть паутины, покрывшей затылок Элегора, отделилась от основной массы, приобрела характерный для Нрэна золотистый оттенок и рассыпалась прямыми, как у бога войны, прядями волос. Прикосновения демона придавали паутине цвет и объем, возможно, именно так и создавалась знаменитая ткань арадов.
Одновременно с созданием прически арад, словно истинный скульптор, изваял из паутины и мозолистые, привыкшие к оружию ладони, и лицо с высоким лбом, волевым подбородком и упрямо сжатыми губами. Даже глаза, которые смог наконец разодрать Элегор, оказались знакомого цвета витаря. Тонкая пленка паутины, оставшаяся на зрачке, изменила его исконный серебристо-серый оттенок. Арад что-то щелкнул и откачнулся назад, будто и в самом деле любовался делом своих лап.
– Вылитый Нрэн. Если бы не видел своими глазами, ни за что не поверил бы! – тихо протянул пораженный Связист, обходя герцога как музейный экспонат и одновременно украдкой косясь на Повелителя Межуровнья и арада. Наверное, Силам сейчас очень недоставало дополнительной пары глаз для наблюдения за всеми объектами разом.