Божественное свидание и прочий флирт
Шрифт:
Когда она вошла, он подскочил, придерживая руками полы пиджака. И, как всегда, смотрел на нее улыбаясь; ему нравится, как я выгляжу, подумала она; это ей льстило. Он жестом показал на дверь, и они пошли к машине, оставив свет в гостиной на случай возвращения отца. В кабине пикапа было холодно и пахло пылью. Она надеялась, что он поедет медленно, чтобы дорожная пыль не просочилась в щели и не испортила ее платье.
Они ехали молча. Дорога была пустой, как всегда вечером, и кроме удаленных огней города ничто не могло рассеять темноту. Она теребила в руках ремешок сумочки и
Зал был освещен, и по обе стороны улицы стояли припаркованные автомобили. Он отыскал место для пикапа, и они направились в зал, полный света и звуков — музыканты настраивали инструменты. При входе женщины обычно шли в раздевалку, выстроившись в очередь к единственному, засиженному мухами зеркалу. Она небрежно глянула на свое отражение и присоединилась к Джону, неуклюже ожидавшему ее у входа.
Они нашли столик и сели за него. Джон купил ей в импровизированном баре стакан сидра, а сам пил пиво из банки. Она огляделась — разумеется, всё знакомые лица. Даже оркестранты; один из них, барабанщик, работал в банке. Поймав ее взгляд, он подмигнул. Она улыбнулась в ответ.
Зазвучала музыка, и они стали танцевать. В конце первой мелодии она с надеждой посмотрела на Джона, но он ничего не предпринимал. Просто стоял, ожидая следующей мелодии. Они снова начали танцевать.
А когда решили пропустить один танец, музыка звучала так громко, что невозможно было общаться, пришлось молча сидеть за столиком и смотреть по сторонам. Джон пытался ей что-то сказать, но она ничего не слышала, поэтому лишь пожала плечами. Он купил ей еще сидра, и она быстро выпила, утоляя жажду после танцев. От алкоголя закружилась голова, она почувствовала действие напитка. Ощущение было приятным.
В одиннадцать все потихоньку начали расходиться. Джон взглянул на часы, и она кивнула ему. В раздевалке, когда брала пальто, она заметила девушку, которая сидела на единственном там стуле и рыдала, а рядом с ней стоял ее друг.
— Он совсем другое имел в виду, — уверял парень девушку. — Он не мог такое сказать.
— Но сказал, — всхлипывала та. — Сказал.
Парень поднял глаза и посмотрел по сторонам, будто ожидая дружеского понимания, как бы говоря: вот такая наша участь. Вот такое мы должны терпеть. Мужчины.
Они добрались домой без приключений и поставили пикап во дворе. Свет в доме уже не горел, кругом была непроглядная тьма. Какое-то время они сидели рядом, и она не испытывала неудобства, но ее тревожил вопрос: что теперь?Конец свидания. А что дальше?
— Я с удовольствием потанцевал, — нарушил молчание Джон. — А ты?
— Я тоже. Это было… Это было великолепно. Мне понравилось.
Тогда он внезапно подвинулся к ней, и она почувствовала прикосновение его плеча. Он взял ее за руку. Она дрожала, не зная, что делать. Это как раз и было то, что следовало ожидать дальше.
Он придвигался все ближе. Вот он отвел ее руку и прильнул к ней. Она ощутила на щеке горячее дыхание, а затем прикосновение его губ. Как странно, думала она. Так волнующе. Надо же…
Теперь он шептал ей:
—
Она ответила не задумываясь:
— Да. Пошли.
— Только не включай свет, — предупредил он. — Я разуюсь.
Они проследовали в гостиную, пробираясь на ощупь мимо мебели, и когда наткнулись на кушетку, он обхватил ее, и они упали вместе на мягкие подушки. От неожиданности она вскрикнула. Теперь они лежали на кушетке, и он покрывал ее поцелуями, на которые она отвечала с той же страстью. Он ласкал ее плечи, грудь, а потом его рука скользнула под платье, и тут она дернулась, желая остановить его, но так не хотелось, чтобы он останавливался.
— Давай пойдем в твою комнату, — прошептал он. — Там будет лучше.
Она собиралась сказать «нет», но не смогла, и они на цыпочках пробрались по коридору мимо закрытой двери комнаты ее отца. Потом, в полной в темноте, рухнули на кровать.
Пробуждение удивило и испугало ее. Наступило утро, а он до сих пор был здесь, рука на ее плече, все еще спал. Она закрыла глаза, а когда вновь открыла, он по-прежнему лежал рядом, во сне его грудь вздымалась и опускалась, темные волосы были взъерошены. Она сняла его руку со своего плеча, и он пошевелился.
— О боже! — Джон растерянно сел на кровати. — Я не думал оставаться.
Он вскочил, глядя на часы. Она тоже села, размышляя: ничего серьезного не произошло. Мы не занимались любовью. Но все же она была потрясена случившимся, как будто совершила что-то непростительное.
— Ты можешь выйти через черный ход, — предложила она. — Вероятно, отец сейчас на кухне. Обойдешь дом и проберешься…
— Он увидит пикап, — возразил Джон. — И сразу поймет, что ночь я провел здесь.
Она легла, закрыв глаза руками. И тут почувствовала, как прогнулась кровать, — это сел Джон.
— Я поговорю с ним, — тихо произнес он. — Пойду прямо сейчас.
— И что ты ему скажешь? Что мы просто спали?
Он покачал головой.
— Скажу, что мы хотим обручиться и попрошу у него благословения.
Она не отнимала рук от лица.
— А как же я? Неужели меня…
Она думала об отце. Как же теперь смотреть ему в глаза? Как объяснить, чтобы он поверил, что ничего не было? Однажды он сказал ей, смутившись: твоя мать всегда следовала заповеди — беречь себя для мужчины, за которого выйдешь замуж. Помни об этом.
Джон встал с кровати, и она открыла глаза. Она видела, как он направился к двери, на мгновение остановился, а затем повернул ручку. Из кухни доносился шум радио. Отец был там. Он все знал.
В следующую субботу они пошли в кино. Джон купил кольцо, как обещал, и, когда они сели в пикап, надел ей его на палец. Затем поцеловал ее в щеку, целомудренно, и завел двигатель.
Они ехали по дороге, ведущей на ферму, мимо забора, на восстановление которого он потратил всю неделю. Опускались сумерки, и лучи уходящего солнца багровым пламенем ложились на поля. Дорога на Калварру опустела, как бывало всегда по пути в город и по возвращении домой.