Божественный кулак Масутацу Ояма

Горбылев Алексей

Что касается Всеяпонского чемпионата 1995 г., то я вышел на него травмированным — во время съемок фильма подвернул правую ногу. Оберегая ее, я вывихнул и левую, так что перед чемпионатом бегать не мог абсолютно. Поэтому вместо бега я сел на велосипед, однако общее состояние было не из лучших, поскольку травмированные ноги и запястья причиняли мне сильную боль. Когда я победил на 21–м Всеяпонском чемпионате, то в самой же первой схватке сломал ногу в подъеме. Наложив жесткий бандаж, я продолжил выступление, а в решающей схватке с мыслью «Сломается, ну и черт с ней!» наносил этой ногой удары, после каждого из которых боль пронзала все тело от пяток до макушки. Хотя запястья у меня также болели, но руками я бил, не задумываясь о последствиях. Говорили, что и на 21–м Чемпионате я буквально излучал жизненную энергию «ки». Хорошее самочувствие еще не гарантирует победы. Думаю, когда получаешь травму, то,

наоборот, становишься более собранным. Наверное, я был страшен, как раненый лев.

Во время испытания хякунин–кумитэ мое самочувствие опять же не было удовлетворительным. Примерно за пару недель до этого я прошел предварительный тест в 50 непрерывных боев, во время которого потянул связку на правом колене. Даже слегка присесть, чтобы стать в стойку, и то было больно, и хотя в день хякунин–кумитэ я уже мог ходить нормально, когда пробовал бить ногой, то ее сразу же пронзала острая боль. Я вышел на хякунин–кумитэ, забинтовав колено, обе лодыжки и запястье, которое также было травмировано. Уже после 30–го противника, видимо, из-за мешающих нормальному кровообращению бинтов у меня начались судороги бицепса правого бедра. Во время перерыва мне сняли бинты и размассировали ногу, но потом судороги возобновились. Это продолжалось до самого конца, и у меня было такое чувство, будто я сражаюсь в заполненном водой бассейне.

Я собирался держаться до последнего. Болело везде: и руки, и ноги, и все органы внутри. Мне было все равно, что будет с руками и ногами. Я дрался с мыслью, что могу даже умереть на месте. Диагноз же, который мне поставили по окончании, был такой: острая почечная недостаточность в связи с многочисленными ударами по всему телу. И действительно, думаю, что в таком состоянии было бы совсем не удивительно, если б я умер, допусти хоть одну ошибку. Но испытание в 100 боев дало мне уверенность в себе: я почувствовал, что могу совершить все, что угодно, и в любых условиях».

Хякунин–кумитэ стало в Кёкусинкай вершиной, к которой, по идее, должен был бы стремиться каждый последователь школы. Позднее на основе опыта проведения испытаний в 100 боев в различных организациях Кёкусинкай по всему миру появились видоизмененные (читай, смягченные) варианты этого теста. Так, многие региональные и национальные федерации стали проводить годзюнин–кумитэ (испытание в 50 боев). В Великобритании Стив Арнейл стал выдавать сертификаты, подтверждающие прохождение его обладателем испытания в 10, 20, 30 и т. д. поединков, что позволило гибко подойти к оценке индивидуальных возможностей каждого из учеников, но снизило ценность испытания как некоего абсолютного предела.

Немного статистики

Пятьдесят боёв Александра Нестеренко

Алексей ГОРБЫЛЁВ

В марте этого года произошло весьма знаменательное для отечественного Кёкусинкай событие, которое, однако, прошло практически незамеченным для подавляющего большинства поклонников этого стиля каратэ. И это при том, что событие, о котором идет речь, по сути, открыло совершенно новый этап в развитии Кёкусинкай в России. 16 марта 2002 г. первый россиянин Александр Нестеренко успешно прошел тест в 50 боев в токийском хомбу Международной организации каратэ (Кёкусинкай; IK0–1) и вошел в весьма немногочисленную когорту выдающихся бойцов, составляющих цвет мирового Кёкусина. Сегодня Александр Нестеренко, обладатель 5–го дана и официальный представитель IK0–1 в западной России, в гостях у журнала «Додзё».

А. Г.: Александр, прежде всего, позвольте поздравить Вас с прохождением этого сложнейшего испытания. Уверен, что Ваш успех вдохновит российских бойцов на поиск собственных пределов и послужит развитию школы Кёкусинкай в нашей стране. Думаю, что Ваш опыт поистине бесценен. Поделитесь секретами своего успеха с теми, кто мечтает об этом испытании и готовится к нему!

А. Н.: Разумеется, я готов. Ведь я шел к этому успеху не один год, и это был непростой путь. Мне пришлось пройти через многие трудности, и я прекрасно знаю, как порой трудно осуществить свою самую заветную мечту. Поэтому, как сихан школы Кёкусинкай, который должен быть не просто инструктором, а, прежде всего,

лидером и примером во всем, я считаю, что просто обязан помочь своим ученикам осуществить их мечты, ради которых они ежедневно проливают свой пот и преодолевают страх. Именно этими соображениями я руководствуюсь в своей работе. Приведу характерный пример. Вижу, что парень из провинции подходит по срокам и по подготовке к экзамену на 1–й дан, звоню ему, спрашиваю, как дела, говорю, что нужно приехать. В ответ: «Сэнсэй, честно говоря, дома есть нечего, нет денег, чтобы приехать в Москву…». Я говорю ему: «Приезжай, как можешь, на перекладных, попутками… Во что бы то ни стало, найди возможность. Главное — приезжай, и больше ни о чем не волнуйся». И парень приезжает в Москву, и сдает успешно экзамен, получает 1–й дан. И такой парень у меня не один. Со всей страны едут, несмотря на трудности. Живут прямо в зале, спят на татами. Тем, кому совсем тяжело, я помогаю деньгами. Потому что не могу позволить себе, чтобы деньги стали преградой для осуществления заветной мечты человека.

А. Г.: Александр, кого допускают к испытанию в 50 боев? Что для этого нужно?

А. Н.: Прежде всего, нужно сказать, что прохождение теста в 50 боев является одним из требований для получения 5–го дана. Правда, в правилах Кёкусина есть оговорка, что претенденты на мастерские степени в возрасте старше 35 лет могут не сдавать бои, и многие этим пользуются. Пишут письменный экзамен, сдают кондицию, ката и все. Мне — сорок три. Так что я вполне мог бы на законных основаниях отказаться от теста. Но для меня это неприемлемо, так как я практикую каратэ каждый день и не считаю возможным уклоняться от боя. Что это за мастер «сильнейшего каратэ», который перестает тренироваться, не «стоит» в кумитэ и отпускает живот до колен? Для меня альтернативы не было. Я горел желанием пройти через это испытание, спал и видел эти бои.

Поскольку, как я сказал, прохождение пятидесяти боев является одним из требований для получения 5–го дана, то, согласно правилам Кёкусинкай, чтобы получить разрешение на участие в них претендент должен не менее 5 лет носить 4–й дан. Экзамен на свой 4–й дан я сдал в 1997 г. в Японии во время сборов в горах Мицуминэ, и к весне 2002 г. как раз заканчивался мой пятилетний период ношения степени 4–й дан.

Далее. В Кёкусинкай обладателю 5–го дана присваивается звание «сихан» — «учитель–образец». А сихан — это не просто сильный боец. Прежде всего, это лидер, способный вести за собой учеников, создать сильную организацию, быть духовным наставником и руководителем. Поэтому претендовать на звание «сихан» может только тот, кто внес большой вклад в развитие Кёкусинкай, воспитал достойных учеников, которые успешно сдают экзамены на мастерские степени, человек, имеющий большие заслуги перед Кёкусином.

Если претендент на участие в тесте в 50 боев отвечает указанным требованиям — прошло не менее 5 лет со времени получения 4–го дана, он показал себя эффективным лидером, создал большую организацию, воспитал сильных учеников, то его допускают к проверке физической, моральной, духовной готовности к испытанию.

Я для получения разрешения на участие в 50 боях должен был пройти зимние сборы в январе 2002 г. в горах Мицуминэ, где некогда тренировался основатель нашей школы Ояма Масутацу. Там самым суровым образом проверялся мой уровень подготовленности и духовной силы. На сборах в Мицуминэ собираются и тренируются вместе сибутё — официальные представители («брэнч–чифы») со всего мира, претенденты на сдачу экзаменов на высокие даны — всего несколько сотен человек. Условия очень жесткие. Высота над уровнем моря — около тысячи метров, температура — от нуля до плюс пяти, очень ветрено, почти каждый день обильные снегопады. Тренировки — три раза в день: кондиция, техника, ката, кумитэ.

Тяжелейшее испытание для многих — утренняя медитация в храме Киёсуми–дэра, во время которой нужно в течение часа неподвижно сидеть на коленях в позе сэйдза. Тут сразу видно, кто реально занимается медитацией, а кто только говорит об этом. Надо сказать, что некоторые этот тест не выдерживали: пытались подняться и выйти из храма. Пытались, потому что ноги совершенно немели и переставали их слушаться. Порой даже смешно было смотреть на их кувыркания.