Божественный рассвет
Шрифт:
Юэ Фэн неверующе уставился перед собой. Он мог поклясться на крови, что это было божественное свечение. Но разве оно дано извергнутому богу с проклятой меткой на груди?
— А-Лун! — Воскликнул мальчик и кинулся объятья юноши, стоило ему открыть глаза. — Ты жив! Тебе больно? Хочешь есть?
— Умираю с голоду. — Прохрипел он, приподнимаясь на локтях. — Маленькая ранка, ничего страшного. Одной больше, одной меньше…
Бай Хуа закатил глаза. Маленькая ранка? Его вновь пронзили прямиком в сердце, и он говорит «ничего страшного»!?
Юэ Фэн ничего не сказал. Сомнение было написано на его лице. Бросив взгляд на Бай
— Сюй Мин, следи за ними. — Бросил Юэ Фэн, стерев с щек парня слезы. — И прекращай рыдать, не маленький! Мы скоро вернемся.
Сюй Мин выдавил кислую улыбку. По его глазам можно было уверенно сказать, что он меньше всего хотел оставаться в этой компании. Во всем белом, с хрустальными украшениями и нефритовой кожей, он сильно контрастировал на окружающем фоне. После вчерашнего, образ хорошего учителя Цин Луна резко пошатнулся, покрываясь глубокими трещинами. Как раз в тот момент, когда Бай Хуа вынес его всего в крови на своей спине из пещеры.
Впрочем, кое-кто был даже рад такому стечению обстоятельств.
— Цин Лун. — Как только боги исчезли, демон обратился в добродетель и растянул самую доброжелательную улыбку, на которую был способен. — Я приготовил тебе ванну и слуг, чтобы они помогли с твоей одеждой. Бай Хуа уже предупредил меня, что ты не любишь носить чужие вещи. — Демон приторно улыбнулся, сжав в руках веер. — Они отстирают и тут же все высушат. Как раз слуги накроют на стол. У тебя есть предпочтения в еде?
— Все, что не человек. — Слабо улыбнулся Цин Лун, спустившись на пол. Кровь на одежде высохла, неприятно липнув к телу. — Спасибо, что помог.
— Нет, — Чжун Цзун расправил красочный, черный веер и мягко улыбнулся, — это тебе спасибо, что спас меня с отцом.
Цин Лун удивленно вскинул взгляд демона. Спас… отца?
Бай Хуа нервно переступал с ноги на ногу, теснее сжимая рукоять серпа. Юэ Фэн стоял каменной глыбой, гордо вздернув подбородок, и смотрел на белоснежную, каменную дверь в главный зал дворца Нефритового Императора.
— Вызвал и держит перед дверью. — Шепнул Бай Хуа, не выдержав напряжения. — Что могло произойти? Хотя, о чем это я… вчера Цин Лун превратился в себя прежнего и покромсал полсотни людей. При чем, вместе с Четвертым Князем Демонов. Вонючий ублюдок!
— Кто именно? — Отозвался Бог Войны, вопросительно вздернув бровь.
— Демон! Что же, я на своего учителя скажу нечто гадкое?! — Вспылил он.
В этот момент дверь в главный зал тихонечко скрипнула, и в широкий коридор протиснулся мужчина с длинными, черными волосами, украшенные нитями красного бисера. Он протискивался спиной к богам, без конца кланяясь и что-то лепетал Владыке Верхних Небес. Алые верхние одежды и нижние золотые, мягко шуршали по каменном полу. Наконец, развернувшись, им предстал Гу Мэн — Бог Литературы и правая рука Владыки. Улыбнувшись богам солнечной улыбкой, он почтительно поклонился.
Гу Мэн был Богом Литературы еще до вознесения Цин Луна. От него исходила ясная и жизненная энергия, которая так всем нравилась. Наверное, поэтому он никогда не ввязывался в споры и ссоры. И даже в день гибели всего пантеон, один из немногих остался жив.
На бледных щеках мужчины появились ямочки. Его глаза, темные, но теплые, источали радость. На лбу, чуть выше тонких, чернильных
— Юэ Фэн, Бай Хуа. — Улыбался мужчина, поправив смолистую прядь на груди. На тонких пальцах блеснули золотые, длинные ногти. — Вы хорошо потрудились в Вужоу. Пусть не все дети вернулись домой в целости, но если придаться числам, то я очень рад показателям жизни спасенных. Что до Владыки, — счастливое выражение Гу Мэна потускнело, — то он не сможет вас принять. Пришли новые донесения о демоне кошмаров — Бугарде. Западный Бог Войны как раз отчитываться о произошедшем в городе Ликин. Тридцать смертных расстались с жизнями от испуга. Боюсь, нужно действовать незамедлительно. С каждой поглощенной жизнью он становится все сильнее.
— Бугард осадил город Ликин? — Нахмурился Юэ Фэн, посмотрев на Бай Хуа. Это место не так далеко от Вужоу.
Гу Мэн нахмурился, закусив губу, и поднял руки. В одной ладони у него появился люлицзин[1], а в другой золотой свиток. Одев стеклышко на тонкой цепочке на переносицу, он резко распахнул свиток. Он был такой длинный, что опал на пол.
[1] Люлицзин — «окрашенная линза для глаз», монокль.
Черные иероглифы на свитки без конца перемещались, исчезли и появлялись вновь. Было трудно что-то понять в потоке бесконечных символов, но Гу Мэн справлялся без каких либо проблем.
— Да, все так и есть. — Кивнул он, сняв люли. — Он все еще там, но Западный Бог не определить его точное местоположение. Возьметесь за эту тварь?
На лице Гу Мэна вновь разрослась улыбка с ямочками на щеках. Хочешь-не хочешь, но только от одного взгляда на него нельзя отказать.
Чжун Цзун сидел на широком, бархатном кресле и ел виноград из рук золотых девушек с жабьими головами в одеждах восточных танцовщиц. Цин Лун, в чистой одежде сидел на мягком фотоне перед низким столом, как раз напротив Четвертого Князя Демона. Су Сянь сидел рядом, рассматривая книжку с картинками, а Сюй Мин громко хрустел орехами, сидя по правую руку от Цин Луна. Казалось, после произошедшего, он совершенно не боится юноши.
Одна из девушек-жаб расчесывала мокрые волосы учителя, а вторая пододвигала ребенку пирожные с взбитым кремом, но мальчик наотрез отказывался есть.
— Да… — Неожиданно улыбнулся демон, ударив девушку по руке, что держала виноградину, и посмотрел на Цин Луна. Весь в белом, с идеально-прямой осанкой и бледный, он был похож на нефритовое изваяние. — Не думал, что человек, вытащивший меня из грязи, окажется извергнутым, жестоким богом.
Цин Лун нахмурился, опустив медовый взгляд на чашу с чаем, что все это время стояла перед ним. Су Сянь отнял глаза от книги, посмотрев на профиль юноши рядом с собой.
— Ты поэтому пошел с нами?! — Искренни удивился Сюй Мин. — Чтобы убедится, что человек со статуи и Цин Лун — один и тот же?
— Я, можно сказать, рисковал своим существованием, чтобы не встретится с Лин Куэйем! — Устало вздохнул демон и лег на рукоять кресла. — Помню времена, когда не было этого подонка. Второй Князь Демонов тоже устрашает, но не так, как этот псих.
— Помню времена… — Слабо протянул Цин Лун, подняв на демона глаза. Его лицо было бледным настолько, что казалось, просвечивалось. — … когда высших демонов было лишь два.