Божиею милостию Мы, Николай Вторый...
Шрифт:
Пал Палыч сидел на высоком кожаном стуле у стола, гордо выпятив грудь и оглядывая гостей. Он был доволен: обед удался и важное совещание состоялось.
Половой Васька тоже был очень доволен. Он постоянно морщил лоб, чтобы не забыть высказывания господ и подробно записать их в рапортичку. Васька служил не только в трактире Тестова, но также получал регулярное жалованье у полковника Мартынова, начальника Московского охранного отделения.
16
Низкое осеннее небо повисло над Невой и Дворцовой набережной, положило унылые серые тона на воду, гранит, в котором она
Даже прекрасный Мраморный дворец, фасад которого из полированного благородного камня обычно притягивал взор своей нарядностью, покрытый влагой, производил впечатление промозглой сырости.
Несмотря на такую непогоду, когда хороший хозяин и собаку не выпустит, к главному входу дворца то и дело подкатывали моторы с великокняжескими вензелями на дверцах и высаживали членов многочисленной Семьи Романовых. Высокие и среднего роста, худощавые и полноватые, пожилые и молодые великие князья собирались на семейное заседание.
По парадной лестнице, богато и со вкусом украшенной мраморными колоннами и мрамором с бронзой на стенах, гости неторопливо, исполненные собственного достоинства, поднимались в дивный по пропорциям и декору Мраморный зал.
Хозяин Мраморного дворца, великий князь Константин Константинович [75] , дядя Императора, уже четыре года, после смерти великого князя Владимира Александровича, как оставался старшим в Семье. По этой причине он был обязан созывать семейные советы, председательствовать на них, а затем представлять на утверждение Государя принятые протоколы.
Собственно, самым старшим физически в Семье Романовых оставался внук Николая Первого, великий князь Николай Константинович. Но он, обвинённый ещё в юности своим отцом в краже бриллиантов у своей матери, был объявлен слабоумным и выслан из Семьи и Петербурга в Туркестан, где явно подтвердил диагноз, женившись на дочери простого исправника и не делая никаких попыток вымаливать прощение у царя. Поэтому право старшинства и перешло к его брату Константину.
75
Константин Константинович (1858 – 1915) – великий князь, русский поэт. К.Р., автор исторической драмы «Царь Иудейский» (1914), переводов «Мессинской невесты» Ф. Шиллера (1885), «Гамлета» У. Шекспира (1899 – 1901), «Ифигении в Тавлиде» И. В. Гёте (1911). На тексты К.Р. написаны многие романсы русских композиторов.
Великий князь, известный в обществе как небесталанный поэт, издающий сборники своих стихотворений под псевдонимом «К.Р.», что расшифровывалось как Константин Романов, очень любил популярность, а также деньги. О его скаредности много говорилось в гвардейской среде, где этот порок считался признаком дурного тона. Но великим князьям недостатки характера прощались по неписаным законам формирования мнений в свете и обществе. То, что выглядело пороком даже у очень высокопоставленных военных и чиновников, считалось вполне благопристойным у особ царской крови.
Так, когда великий князь Константин Константинович принял Преображенский полк после своего двоюродного брата великого князя Сергея Александровича, он с большим неудовольствием узнал, что его предшественник отдавал своё жалованье командира полка, что-то около 5 тысяч рублей в год, для нужд школы солдатских детей, состоявшей при полку, для престарелых вдов преображенских солдат, имевших приют в полку, и для улучшения пищи команды слабосильных солдат – после болезни, несчастных случаев и тому подобного. Жадный на деньги Константин Константинович тут же заявил заведовавшему хозяйством полка, что брат его был человек бездетный, поэтому мог давать такое назначение своему жалованью, а он содержит большую семью и делать этого не может.
Один из обиженных когда-то двуличным великим князем офицеров полка, близкий к «сферам», подсчитал после этого в Офицерском собрании в очень тесной компании доходы великого князя. Оказалось, что Константин Константинович получал как генерал-адъютант 24 тысячи в год, как начальник военно-учебных заведений – ещё 50 тысяч, 40 тысяч – как член Государственного совета, 30 тысяч – как президент Академии художеств и 25 тысяч – как член Комитета министров. Кроме того, по цивильному листу государство выплачивало ему 280 тысяч рублей в год, а сколько сотен тысяч или миллионов он получал от личной собственности – не ведал никто. Сопоставив доходы своего нового командира полка с его жалованьем, которое тот решил приобщить к своим сотням тысяч, отобрав у вдов и детей, гвардеец подал рапорт о переводе его из Преображенского в полк конной гвардии, где традиции были такими же, а командиры – не столь мелочными. Скандал замяли, характер великого князя от такой ерунды нисколько не изменился.
…Под высокими сводами Мраморного зала гулко отдавались голоса великих князей. В центре помещения стоял длинный стол, накрытый зелёным сукном. Несмотря на свои большие размеры, он казался совсем маленьким в высоченном и просторном зале. Совещание ещё не началось, и малыми группами члены Семьи толпились у стола. Они пытались выяснить друг у друга, что за предмет обсуждения ожидал их сегодня. Но никто, кроме председателя, видимо, не знал этого. Поэтому взоры многих с немым вопросом обращались к высокой и представительной фигуре хозяина дома. А он словно и не замечал их, изредка поглаживая свою седеющую бороду.
Минута в минуту прибыл министр финансов Коковцов, и великие князья поняли, что речь пойдёт о каких-то денежных выдачах. У многих в предвкушении новых льгот и премий радостно заблестели глаза. Многодетный Александр Михайлович даже подумал, что наконец-то Государь поддался на постоянное давление своей матери, вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, и отменил указ своего батюшки Александра Третьего, разделявший всю Царскую Семью на людей двух сортов.
Видя разрастание Императорской Фамилии и боясь за престиж великокняжеского сана, отец нынешнего Императора принял меру, которую считал необходимой, но встреченную членами семьи с глухим ропотом.
Александр Третий изменил «Учреждение об Императорской фамилии» таким образом, что только дети и внуки Императора получали титул великих князей и соответствующие денежные выдачи из Департамента уделов, составлявшие ежегодно 280 тысяч рублей. Правнуки получали титул князей Императорской крови и при совершеннолетии имущество в один миллион рублей, которое затем переходило в наследство по первородству. Звание высочества у них оставалось. Остальные же потомки были лишь светлостями и имуществом не наделялись вовсе.