Божии дворяне
Шрифт:
«Мы воспрещаем вашим благочестивым, принятым в ваше сообщество братьям, принесшим обеты и облекшимся в орденское облачение, возвращаться обратно в мир, и да не дерзнет никто из них, после принесения обетов, снять с себя взятый им на себя Крест Господень и свое обетное облачение, и перейти в иное место или в иной монастырь под предлогом более или менее строгой орденской дисциплины против воли или вопреки совету братии или без дозволения магистра».
Данная папская булла имела чрезвычайно большое значение для Ордена, поскольку в ней папой Иннокентием II (1130-1143 гг.) было дано подтверждение независимости госпитальеров от подчинения местным епископам, а также дозволение впредь принимать в свои ряды клириков и священников, причем не только в главный госпиталь, расположенный в Иерусалиме, но и в госпитали, расположенные во всех подчиненных ему орденских владениях. Эти духовные лица подчинялись, кроме орденского капитула, только лично папе. Тем самым госпитальерами была получена полная церковно-правовая гарантия независимости. Странноприимное братство, с точки зрения канонического права, превратилось в полноценный Орден. Многочисленные дошедшие до нас папские буллы и бреве однозначно свидетельствуют о заботе,
Что же касается вопроса, как этот возникший на базе братства по уходу за больными монашеский Орден превратился в рыцарский Орден, деятельность которого, наряду с выполнением изначальной задачи - уходе за больными и убогими - приобретала все более ярко выраженный военный характер, то ответить на него нелегко. Невозможно зафиксировать в истории Ордена какую-то определенную дату начала этого процесса. В то время, как «бедные рыцари Христа и Храма Соломонова» (тамплиеры) изначально поставили себе целью вооруженную защиту паломников по пути к святым местам и обратно, и, соответственно, изначально несли воинское служение, связанное с постоянным ведением боевых действий, иоанниты пришли к этому лишь постепенно, в ходе долговременного процесса. Правда, многие историки толкуют буллу папы Иннокентия II Quam amabilis Deo 1131 г. как содержащую указание на военную деятельность иоаннитов. Булла, в частности, гласит:
«Ибо там (в Иерусалимском госпитале – В,А,) вновь возвращают силы бедным и нищим, там больным на тысячу ладов выказываются примеры любви к ближнему, и все, здоровью которых был причинен вред вследствие многочисленных опасностей и трудностей, восстанавливают там свои прежние силы, дабы иметь возможность посетить места, освященные земным пребыванием Спасителя нашего. Братья сего (странноприимного – В.А.) Дома, вместе с избранными ими и содержащимися за их счет солдатами и лошадьми, всегда готовы отдать свою жизнь за свою братию (паломников – В.А.). Они защищают паломников от нападений неверных как по пути к святым местам, так и на обратном пути».
Другие историки толкуют данный текст таким образом, что иоанниты содержали наемных солдат или рыцарей, обеспечивая вооруженную охрану паломников силами этих наемников, не являвшихся членами Ордена как такового. То есть, иоанниты стали заниматься тем же, что и тамплиеры, но не силами членов самого странноприимного братства. С точки зрения этих историков, гарнизон замка Бейт Джибрин, подаренного иоаннитам королем Иерусалимским Фульконом (Фулько) в 1136 г., также состоял не из членов их Ордена, а из наемников. По мере нарастания мусульманского давления на Иерусалимское королевство иоанниты оказались вынужденными, начиная с 1140 г., поставлять в королевскую армию воинские контингенты, состоявшие из получавших от Ордена плату наемных рыцарей, именовавшихся в орденских документах той поры «сервиентами» (servientes). Этих наемных рыцарей XII в., хотя и получавших от Ордена жалование за свою военную службу, но принадлежавших к благородному сословию, не следует путать со «служащими (услужающими) братьями», появившимися в Ордене позднее, также именовавшимися «сервиентами» (по-латыни) или «сержантами» (по-старофранцузски), но не имевшими рыцарского звания. Примерно начиная с 1140 г. в Госпитале имелось три различные группы «сотрудников» (collaboratores). Наряду с братьями, занятыми уходом за больными и убогими, имелись нанятые за счет Госпиталя воины и приглашенные священники, занимавшиеся духовным окормлением госпитальеров и пациентов. Принимать в Орден священников было дозволено лишь в 1154 г. И до сих пор отсутствует необходимая ясность в вопросе, с какого именно времени члены Ордена Святого Иоанна Иерусалимского стали подразделяться на хорошо известные, казалось бы, всем и каждому три категории (класса): братьев-рыцарей, братьев-священников и служащих (услужающих) братьев.
По мере возрастания мусульманской военной угрозы для христианской державы, братство странноприимцев было реструктурировано в рыцарский (военный) Орден. Правда, самое раннее упоминание о существовании в Ордене «вооруженных братьев» (Fratres armorum) содержится лишь в Статутах (Уставе) магистра Роже де Мулэна (кстати, фигурирующего в некоторых летописях под именем «брат Рюдигер фон ден Мюлен») 1182 г. Следовательно, процесс милитаризации Ордена окончательно завершился примерно к 1180 г. Проходил он не без внутренних распрей и столкновений. Так, например, магистр Жильбер Ассайи (1163-1170 гг.) в ходе этих внутриорденских конфликтов дважды слагал с себя обязанности предстоятеля Ордена. Лишь по завершении этого многотрудного процесса Госпиталь Святого Иоанна, вне всякого сомнения, превратился в духовно-рыцарский Орден, владевший в пору своего расцвета более чем 50 замками в Палестине и Леванте.
Благодаря своей пользовавшейся всеобщим уважением деятельности, своим заслугам и привилегиям Орден приобретал все больше благодетелей и дарителей (донатов) среди мирян, оказывавших ему помощь и поддержку и желавших приобщиться к орденской братии. Раймунд дю Пюи, вскоре после своего избрания магистром Ордена иоаннитов, около 1170 г. указал на такое духовное благодеяние, как приобщение к молитвенному братству. В своем послании всем епископам и прелатам он, в качестве преемника «господина Герарда, служителя убогих во Христе», обратился к ним с просьбой не уставать давать пожертвования и передавать их его посланцам, дабы «стать им соучастниками в благодеяниях и молитвах, совершаемых в Иерусалиме». В заключение послания магистр странноприимцев писал: «Тот же, кто вступил в наше братство или же вступит в него, может быть так же твердо уверен в милости Божией, как если бы он сами сражался в Иерусалиме. Ему уготован венец праведника».
После возвращения Иерусалима под власть христиан в истории Госпиталя начался период бурного развития, обеспеченного благодаря многочисленным пожертвованиям и дарениям, как в Святой Земле, так и в странах, из которых туда приходили паломники. Уже в 1110 г. король Иерусалимский Балдуин I подтвердил дарственную, полученную
Вторая особенность, внесенная иоаннитами в социально-благотворительную деятельность западных христиан, заключалась в обычае именовать больных «убогими во Христе» (pauperes Christi). Такое значение данного термина стало общеупотребительным лишь в западной церкви. Восточные христиане употребляли слово «убогие» в значении «бедные», но не в значении «больные». Все Великие магистры иоаннитов во вводных формулах своих указов и грамот неизменно именуют себя «слугами убогих во Христе». Насколько это представление, свойственное первоначально только членам Ордена иоаннитов, со временем вошло в общее словоупотребление на средневековом Западе, явствует из вводных формул полученных Орденом дарственных грамот, чаще всего звучащих следующим образом: «Богу, Святому Иоанну Крестителю и святым убогим», а в распоряжении по папской канцелярии содержится следующая фраза: «Мы предоставляем вам возможность, при отсутствии возражений с чьей либо стороны, принимать свободных из сословия мирян, получивших отпущение грехов (в Орден – В.А.) с целью служения убогим во Христе» (Laicos quoque liberos absolutos ad conversionem et pauperum Christi servitium absque alicuius contradictione suscipiendi nihilominus vobis concedimus facultatem).
В описании своего паломничества в Святую Землю в 1170 г. Иоанн Вюрцбургский сообщает:
«К церкви Святого Иоанна пристроен странноприимный дом, размещенный в нескольких помещениях, где собрано весьма большое число слабых и больных, которые получают там лечение, уход и восстанавливают свое здоровье, что требует ежедневно огромных расходов. Во время моего пребывания там число больных, как я узнал от служащих братьев, составляло до 2000 человек. Некоторые из них были так тяжело больны, что порой за сутки из странноприимного дома выносили до 50 умерших. Но число больных непрерывно пополнялось. Кроме размещенных в нем больных, сей (странноприимный – В.А.) дом снабжал продовольствием еще столько же человек, не являвшихся его пациентами. Он осуществляет благотворительную деятельность поистине необозримого размаха, ибо всем убогим, даже если они не поступают на лечение в дом, но просят пропитания, дается таковое. Поэтому сумма расходов, вероятно, не поддается точному исчислению, и точно не известна даже самим управителям и счетоводам странноприимного дома».
С учетом того, как мало в описываемую эпоху делалось в области социального призрения, и того, что забота о бедных и уход за больными осуществлялись только в монастырях и сходных с монастырями заведениях, причем в очень скромных масштабах, можно понять то глубокое впечатление, которое благотворительная деятельность Ордена иоаннитов оказывала на современников. Свидетельством благодарности и уважения, которыми Орден Святого Иоанна пользовался повсеместно, являются многочисленные дарения, полученные Орденом в западной Европе для достижения его уставных целей.