P.S. Следуя формуле Кьеркегора, у дьявола появилась ещё одна постоянная прописка – интернет!
Николай (Урал)
Поэма о жиде
Известно всем – в начале векаБог создал в мире человека,А из ребра он создал деву,Праматерь всех живущих – Еву.Деяньям тем в противовесЗадумал сделать то же бес,Но дело так хотел наладитьЧтоб человечеству нагадить.Кому ж неведомо из нас,Что бес нам пакостил не раз.Через него – праматерь ЕваВкусила плод запретный с древа.Сама наелась и к тому жеАдама накормила – мужа.Бес гнусную задумал штуку,Чтоб вечную наслать нам муку —Взял дьявол жабу, волчье сердце,Клопов, чеснок и фунтик перца.Сказавши: «Зло чтоб совершить —Всю эту дрянь надо сварить!»Принес все в Ад, свалил в котелИ под котлом огонь развел…Смесь целых сотню лет варилась,Вдруг что-то в ней зашевелилось…Бес ухмыльнулся, ковш достал,Взглянул и… с грустью засвистал:«Выходит даром я трудился,Сто лет варил, и – пшик случился!Жаль мне потерянного века,Не изведет смесь человека».И, приуныв, сказал с досадой:«Не то выходит, что мне
надо.Ведь зелье надо так сварить,Чтоб человека – погубитьНужна мне дрянь такого сорта,Чтоб отпугнула – даже черта!»Чертяка тут и говорит:«Пускай лет триста покипит».Подумал бес, прибавил к смесиЛисицы зуб, змеиной спеси,Все семь грехов, фунт адской сажи,Набрал чего нет в мире гаже,Все это густо замесилИ сверху крышкой придавил…Котел тот наглухо закрытИ ровно триста лет кипит.Затем котел заклокотал,Повсюду мрак и смрад настал.Кругом все звери передохли,Растения и те посохли…И даже небо прикоптело.С ухмылкой бес сказал: «Поспело!»Котел для пробы покачал «гевАлт!»* – в нем кто-то закричалБормочет бес: «Посмотрим штуку»И запустил под крышку руку.Меж тем в котле как завизжитИ выпрыгнул оттуда – жид!!!Во всей красе явясь – во фраке,В ермолке, в пейсах, в лапсердаке.Орет: «мишУгана!»** что сил,И… палец бесу укусил!!!Тот обомлел: «Вот это рожа!Со мной как капля с каплей схожа,Не говорит жидюга – лает!В восторге дьявол так и тает…Услышав дьявольский жаргон,Что меж чертей в Аду введен,Бес до того тут умилился,Что прям над жидом – прослезился!Внезапно жид запел юлой:«Давай меняться, дорогой!»И чтобы время не терять,Стал хвост у беса торговать.Сказавши, что хвосты не носят,Что скоро их и дамы бросят,Что хвост его – не первый сортИ молью тронут, и потерт…Так бес жиду, тех истин ради,Сбыл хвост, чтоб не болтался сзади,И куцым бес сидит в АдуЗа то, что хвост продал жиду.Забравши хвост, тот грязный жидПред бесом вовсе не дрожит.Нахал рассчитываться сталИ – тут же беса обсчитал!С тех пор по миру жид хлопочет,Вертит селянами как хочет.Открыл притоны, лавки, банки.Меняет рубль на фунты, франки.Стал контрабандой торговать,Перекупать и воровать.Процент дерет аж сотню в год,Людей вгоняя в жаркий пот.Собрал мильоны темных шаек,В них насадил Абрамов, Хаек.Те с жиру начали плодиться,Один в могилу – сто родится.Везде мелькают лапсердакиТочь-в-точь как блохи на собаке.Уж если беса жид обвелИ хвост обманом приобрел,Каких же натворит он бедТем, у кого хвостов-то нет?!Отсюда мой совет народу:Жидам вы не давайте ходу!Жалеть, щадить он вас не станет,Предаст, продаст, сто раз обманет.А если нужен вам пример,Давайте вспомним СССР…Коль нужен жид людей известь,В России можно приобресть.Вот он – во фраке иль мундиреВертит делами во всем мире.Уж нету пейс и лапсердака,Умен жидюга, как собака.Он потерял почти акцентНу, словом, жид – интеллигент.Тогда, в семнадцатом годуСвергли царя и на ходуСоздали там советску власть.Жид насладился ею всласть,На всех он митингах орал:«Това-г-ищи, я воевал!Меня пошлите депутатом!Я буду вам отцом и б-г-атом!»Вот так, дурманя весь народ,Всю власть он в руки заберет.Так незаметно получилось,Жиды – повсюду просочились.В Советах, банках, профсоюзах,В Управах, в партии и вузах.Как будто так уж целый век,Повсюду жид – свой человек.В торговле, в Армии, в ЦКВезде видна его рука.«Живите весело сегодня,А завтра будет веселей!»Кричал по радио умильноВсем обеспеченный еврей.А люди, чтоб достать сатину,В полях и шахтах гнули спину.По мысли хитрого жидаВвели тогда – Герой Труда.И все вокруг довольны, рады,Еще, мол, будут нам награды…А вскорь, обиженный до слез,Добудешь и туберкулез.Бесхвостый черт решил в Аду:«А ну-ка к жиду я пойду…Ведь это ж я – его творец.Поди забыл меня подлец.Его ж из грязи создал я.Он хвост украл мой – вот свинья».Оделся скромно, спрятал рожкиИ зашагал черт по дорожке…Пришел на шахту он: «Друзья,Хочу увидеть жида я,Давным-давно в честной народПустил его я в оборот…»Но не успел он все сказать,Как стали черта избивать.Насилу вырвался бедняк,Подбили глаз, погиб пиджак…Пришел в село, зашел в колхоз.«А ну, что с города привез?»«Привез я только синяки,Жидов нэмае, земляки?»«Чудак! – смеются все крестьяне, —В селе не будет этой дряни,Он в кабинетах лишь сидит.Там где начальник, там и жид.А где голодная еда,Там жида нету никогда».«А что ты робишь, гражданин?» —Спросил тут дьявола один.«Сказать по совести, друзья,То жида людям сделал – я».Едва сказал он это слово,Как черта бить начали снова…Лупили граблями, цепом,Лопатой, веником, серпом.Едва бедняга цел остался.И из колхоза вмиг убрался.Подумал черт: «Ей, ей же, ей,Видать подлюка мой еврей.Пойду-ка в город, посмотрю,С людьми я – ТАМ поговорю».Пришел на фабрику и в цех,Спросил про жида. Хохот, смех.«Средь грязи, копоти, станков,Искать жидов? Жид не таков!Он председатель, он нарком,Партиец он всегда притом.Парторг, директор иль завскладом,Он служит здесь, ворует рядом.Паек, квартира и авто,Жене новехонько манто.А мы как жили, так помрем,Другого в жизни мы не ждем»Услышав ругань, брань и мат,Поплелся черт наш в Наркомат.На двери надпись на металле —Нарком Шевченко и так дале…Вошел черт, плакался, молился,Пока приема он добился.Попав в роскошный кабинет,Черт замер: сон то или нет?Ведь это ж он, тот самый жид!Он в кресле
кожаном сидит.Сто лет назад он хвост купилИ палец черту укусил.Когда ж расплачиваться стал,То даже беса обсчитал.Черт рад обнять его как сына.Что за прекрасная картина…Но оказался скверным сын.– «Что вам угодно, гражданин?»И черт, волнуясь, говорил,Как он в котле ту смесь варил,Как смесь та триста лет томилась,Как что-то в ней зашевелилось,Какой был смеси гнусный вид,И как оттуда вылез жид…Нарком внезапно быстро всталНа кнопку тайную нажал —Тотчас же двери отворились,И двое в форме появились.– Не знаю, кто это, но он,Похоже, вражеский шпион!Чтоб не случилося беде,Возьмите их в НКВДе!Тут черт безумно разозлилсяИ к жиду так он обратился:«Ах ты, продажная душа!Ты ж не имел, брат, ни шиша!И только я тебе, подлюке,Подал в беде когда-то руки.А ты тут – здорово живешь,Совсем своих не узнаешь!»«Ну, что ви – слышали? Довольно!Хватайте этот речь крамольний!»И черта бедного взашейСо всех погнали этажей.В авто без окон усадилиИ быстро-быстро укатили…Когда попал черт на допрос,То с горя он повесил нос.Как всякий бес видал он виды,Но не стерпел ТАКОЙ обиды:Жидовским духом тут воняет,Жид жида жидом погоняет.Не знал наш черт еще беды —В НКВД ж одни жиды!!!В два счета кодло закипело,И бесу вмиг пришили дело:Мол, у него шпионский вид.А, главное – антисемит!– Позвольте, – черт тут закричал, —Да это ж я его создал!Услышавши подобный бред,Вмиг осознали его вред.И многих слов не говоря,Постановили – в лагеря!А чтоб виновный не брыкался,И чтобы он во всем сознался,То черта мучили и били,Все пытки Ада применили.В душе мой черт должен признаться,Что с ними Ад не мог тягаться.Чуть Богу душу не отдалИ все, что надо, подписал.И черта на гнилой соломеВезут в раздолбанном вагоне.Поехал. Не Кавказ, не Крым,На Соловки его, в Нарым.Там были русские, грузины,Поляки, немцы, осетины.Народ везли со всех краев,Вот только не было – жидов.Пять лет по ссылкам черт шатался,Всего несчастный навидался.И понял раз и навсегда,В чем людям горе и беда.Что всех дурачит, всем вредитЕго творенье – подлый жид.И как безумно был он рад,Когда попал обратно в Ад!!!Он там попарился, умылся,Вшей вывел, наголо побрился.В Аду, тут понял Люцифер,Живут честней, чем в СССР.Кто праведен был – в Раю тот спит,Кто виноват – в котле сидит.А там невинные – в тайге,А вороватые – в Кремле!Созвал наш дьявол съезд чертейИ после пламенных речейРешили все – без лишних слов:Спасай Россию – бей жидов!!!
Москва 1935 год, Автор неизвестен
Очевидное-невероятное. Кирилл Белянинов, обозреватель «Совершенно секретно» Голубые ели в Кремле. И пили тоже…
– Товарищ милиционер, там в садике голубые к прохожим пристают!
– А ты не ходи в наш садик, противный!
Несмешной анекдот про Александровский сад
Если к рядовому сотруднику московского ОВД «Новые Черемушки» тихонько подойти и столь же тихо, желательно на ухо, сказать всего лишь четыре слова: «19 июля 1994 года», – могу поспорить, что сотрудник грязно выругается и отойдет от вас подальше. Впрочем, немедленное применение резиновой дубинки тоже не исключено.
Хотя день этот начинался тихо и никаких перемен в налаженной правоохранительной жизни не сулил: задержанные в «обезьяннике» к утру угомонились, разве что запертый во второй камере азербайджанец продолжал вполголоса канючить что-то у охраны. Дежурный клевал носом, рассматривая обрывки одному ему известных милицейских снов.
Да и утренний звонок был для Москвы почти обычным: под окнами дома №37, корпус 1, по улице Архитектора Власова соседи нашли гражданина Сергея Б., сорока с лишним лет от роду. Приехавший наряд милиции отметил в протоколе целый ряд серьезных переломов – от сломанных ребер до раздробленного бедра и трещины в позвоночнике. Лицо потерпевшего было синим от побоев.
Гражданина Б. отправили на «скорой» в ближайшую городскую больницу. А причину переломов нашли быстро – из распахнутого окна квартиры на третьем этаже свисали связанные узлом галстуки.
– Шелковые, – определил один из милиционеров. – Узел развязался, вот он и упал.
Осмотр квартиры №10 лишь подтвердил привычную для наряда версию: разбросанные бутылки из-под водки, окурки в углах, разбитые стаканы. Очередная «бытовуха», в общем. Только зачем он в окно полез?
В ЭТО ВРЕМЯ В КРЕМЛЕ
Начальнику Службы безопасности президента генералу Коржакову о происшествии сообщили буквально через несколько часов: мать Сергея Б. позвонила в Кремль. Еще через час доклад о падении из окна был передан Ельцину. Потерпевшего немедленно перевезли в реанимационную палату ЦКБ – знаменитой «кремлевки», а расследование было поручено руководству московского РУОПа. В течение суток все бумаги были изъяты из местного отделения милиции, а дело взято на особый контроль Службой безопасности президента.
На следующий день в «Коммерсанте» появилась информация о покушении на одного из руководителей пресс-службы Кремля.
КВАРТИРА №10
Осмотр квартиры на улице Архитектора Власова поразил даже видавших виды руоповцев и сотрудников президентской Службы безопасности. В одной из комнат нашли толстую пачку «полароидных» фотографий. На них потерпевший сотрудник президентской пресс-службы был запечатлен в голом виде в компании с самыми разнообразными мужчинами, а выбор любовных позиций сделал бы честь крутому порноизданию для гомосексуалистов. На остальных снимках – цветное пособие для начинающего мазохиста.
Такого в Кремле еще не видели. Ходили, правда, упорные слухи о не совсем традиционных привычках одного из последних идеологов ЦК КПСС, но все это было пусть и не в годы застоя, но все же при коммунистах. А в 1994 году в демократической России, отменившей к тому же печально знаменитую 121-ю статью УК – за «мужеложство», – и наказывать за сексуальную ориентацию было бы как-то не по-европейски, что ли. Во всяком случае, международные организации этого бы не одобрили.
Поэтому дальнейшее расследование вели в обстановке строжайшей секретности. Все документы ложились на стол начальника Службы безопасности президента.
Именно фотографии, с любовью сохраненные пострадавшим кремлевским чиновником, позволили следствию раскрутить дело. И пока сотрудники президентской пресс-службы ездили в правительственную больницу к больному товарищу, отвозя столь необходимые фрукты и соки, офицеры Службы безопасности проверяли «внеслужебные связи» Сергея Б.
Выяснилось, что помимо нескольких случайных партнеров был у чиновника и постоянный «друг» – чеченец средних лет. Летом 94-го Сергей сообщил ему о грядущих переменах в «семье»: купив квартиру на Мосфильмовской улице в Москве, он готовился к переезду. Старую – на Архитектора Власова – собирался продать.
«Друг» сообщение о новоселье воспринял болезненно и вечером 18 июля заглянул к Сергею с двумя земляками. Те считали, что две квартиры для одного человека – это слишком, поэтому новую следует переписать на чеченцев. И «объясняли» Сергею столь очевидную вещь всю ночь: его связали и изнасиловали втроем, по очереди. Потом вместе пили, избивали и опять насиловали.
Под утро он не выдержал и, выждав момент, когда «гости» ушли на кухню, связал несколько галстуков из собственного гардероба и попытался выбраться через окно. Галстуки, к несчастью, все до одного были шелковые…
В ЭТО ВРЕМЯ В КРЕМЛЕ
О результатах расследования пришлось докладывать президенту. В Кремле говорят, что Ельцин покраснел как рак и, буркнув что-то невразумительное, доклад прервал. Об этой истории он вспомнил только однажды, прокомментировав с верхней палубы теплохода падение в Енисей одного из самых близких своих чиновников: «Вон еще один „голубой“ плавает!» А через пару лет с легкой руки генерала Коржакова всю кремлевскую пресс-службу окрестили «голубой командой».
Сергей Б. почти год провел в ЦКБ и, оправившись после четырех операций, попытался вернуться в Кремль. В отделе кадров ему ласково объяснили, что инвалидам столь ответственная работа противопоказана, и оформили вполне приличную пенсию. С тем и попрощались.