БП - 2
Шрифт:
— Да вы кто? Что надо-то?
— Мы люди дона Ромуальдо. Ищем кое-кого. Успокойся, старик. Ты знаешь кто такой дон Ромуальдо. Он справедлив. Просто открой ворота. Мы осмотримся. И уйдем. Тебя никто не тронет. Как и хлам в твоем складе. Открывай, старик.
— Вот и все… – Михаэль без сил опустился на стул – Вот и все… делать что будем, парень?
— Ждать – коротко ответил киборг, спокойно продолжая работать – Говори с ними.
С помощью браскома Нортис отдал несколько команд. Зарядившийся и очищенный от грязи АКДУ ожил. Развернувшись на месте, подъехал к стене, встал сбоку от двери. Затих.
—
— Сюда кто-нибудь приходил?
— Стучались наркоманы. Пара мутов приходила. Да здесь часто кто в ворота мои долбит. Но я никому не открываю. Мне работа и жизнь дороги. Не знаю кого вы там ищите, но нам, мне и моей бутылке Люси, проблемы не нужны. Уходите, парни. Прошу. Дона Ромуальдо знаю и уважаю. Справедливый человек. Смелый человек. А я трусливый старик. И потому дверь не открою.
На той стороне затихли. Видимо общались. Наконец развязанный молодой голос сообщил:
— Никого к себе не пускай старик. Если что услышишь про бледного тощего киборга со стальной артианитовой рукой – сообщи любому из людей дона Ромуальдо. У киборга при себе гусеничный АКДУ старой модели. И небольшая платформа с креслом. Если узнаешь, где он и скажешь – будет тебе от нас благодарность. Еще пять Люси тебе принесем, старый ты развратник.
Донесшийся хохот оповестил, что там еще как минимум двое мужчин.
— Вот спасибо! Что узнаю – оповещу сразу, как только сеть восстановят. Что творится в секторе… что творится! Мятеж! Шум, грохот, взрывы! Пока сеть не накрылась, от новостей оторваться не мог! А вот слышали про…
— Бывай, старик! – прервал монолог Михаэля незваный гость – Никого не пускай!
Снаружи затихло. Замолчавший кладовщик, не скрывая охватившего его страха, испуганно смотрел на Вертинского. Как-то по машинному поведя головой, Нортис навел визоры глазных имплантатов на старика:
— Успокойся. Скоро я уйду.
— Тебя ищут люди Рома. Ему-то ты чем насолил? Про дона Ромуальдо плохого не говорят. На самом деле справедливый человек.
— Я работал с ним – пояснил Нортис – Выполнил для него несколько дел, связанных с настройкой и пуском старой техники. А теперь, когда произошел тот взрыв, Ромуальдо подчищает хвосты. Никто не хочет быть связан с террористом. Вот тебе и справедливость, Михаэль. Вот тебе и вся справедливость…
— М-да – крякнул чуть пришедший в себя кладовщик – Ты чувствуешь то себя как?
Прислушавшись к ощущениям, Вертинский кивнул:
— Я в норме. Тихо и незаметно уйду через пару часов.
Михаэль облегченно выдохнул. Развел руками:
— Ты уж прости. Сам видишь, как туго гайки затягиваются. Тебя все ищут. Копы. Безы. Дознаватели. Люди Ромуальдо… надо же было стольким насолить…
— Я скоро уйду – повторил киборг, с головой окунаясь в работу.
90.
Вертинский успел. И вышел еще до истечения им же назначенного срока. Он уложился в сто десять. Коротко попрощался с торопящимся выпроводить его кладовщиком. Вывел технику, вышел сам. Лязгнула за спиной поспешно закрытая дверь. Щелкнул замок.
Добравшись до подходящему ему коридора, ведущего в нужном
— Эй, старик! Шутки шутишь, падаль?! Открывай! Пес привел сюда!
Вертинский остановился. Замер посреди темного коридора бесстрастной тенью, прислушиваясь к проиходящему.
Приглушенный стальной дверью голос Михаэля что-то ответил. Слов не разобрать. Но голос испуганный, прерывающийся.
— Заткнись! Мы принесли резак! Не заставляй нас резать дверь! Открывай!
Вертинский сделал несколько шагов дальше, углубившись в коридор. Повторившийся яростный грохот заставил его снова остановиться. Постояв несколько секунд, он развернулся и пошел обратно, на ходу вбивая в браском команды. Остановившись у выхода из коридора, оценил происходящее.
У дверей склада трое молодых парней. Вооружены битами, у двоих игольники. У самых ворот трясется в механическом припадке робопес с несуразно большой ушастой головой и короткими лапками. Игрушка способная на многое. Прерывистое натужное тявканье, робота потряхивает, он явно на пределе ресурсов и требует капитального ремонта. К стене прислонен большой резак. Не солгали. Эта штука легко справится со стальной дверью.
Взяв из раскрывшего створки АКДУ скрючившего лапы металлического уродца похожего на дохлого раздавленного паука, Нортис быстро зашагал вперед. Зашагал бесшумно – стальные протезы в ботинках с толстыми подошвами. И первый шаг он сделал, когда под грохот биты о стальную дверь, стоящий позади лидер троицы заорал вновь:
— Открывай! Открывай тебе говорю! Сейчас же, с-сука! Заставил нас бегать кругами! Открывай! К черту! Сиди там, падаль! Режьте дверь!
Подошедший Нортис коротко и сильно ткнул тесаком в спину крикуна. Дернул в сторону. Лезвие пропахало плоть и застряло в позвоночнике. Сдавленно вскрикнув тот рухнул, высвобождая тесак. Вторым ударом киборг почти отрубил правую руку наклонившегося к резаку второму парню. А к лицу рывком обернувшегося третьего прижал разжавшего лапы дрона. Тот тут же сомкнул манипуляторы, мертвой хваткой прицепившись к лицу жертвы. Завизжало сверло бура, вылезшее из брюха дрона. Дико заоравший бандит схватился за сверлящего его лицо дрона, выронив игольник. Схватился, попытался отодрать. По закрытому лицу обильно стекала кровь, визжало сверло. Разбежавшись, парень ударился головой о стену склада, сдавленно завопил и куда-то помчался. Но сумел преодолеть только десяток шагов, после чего конвульсивно задергался и рухнул. Сверло длинное… и засело прямо в мозге… Клыкастая же пасть даже не пригодилась.
Еще один удар. И в голос закричавший парень скорчился у стены. Подрубленные руки бессильно обвисли. В расширенных глазах плещется ужас.
— Совсем молодой – заметил киборг, сверху-вниз смотря на свою жертву – Твоему лидеру следовало прихватить с собой людей поопытней. Засыпай.
— Нет! Подож… – лезвия тесака пробило горло.
Забулькав, захрипев, парень засучил ногами в луже натекшей с него крови. Дождавшись, когда он затихнет, Нортис принялся действовать. Оттащил трупы в соседний коридор, бросив у стены. Крысы быстро найдут угощение. По этой же причине можно не вытирать кровь у склада – слижут каждую каплю. Вернувшись, Вертинский тихо постучал в дверь.