БП
Шрифт:
– В-вашбродь, д-дазвольте в дворницкую от-тлучиться? З-змерз са-сассем!.. И к-как Вам т-тута не х-холодно?..
Мда-с, великий актер в человеке пропадает. На улице всего-то минус десять и ветерок совсем даже умеренный, а он весь колотится и зубами стучит. Хотя, это мы, наверное, с грелками-душегрейками и термо-стельками в сапогах никакие морозы замечать не хотим…
– Добро, иди погрейся. Только про нас никому – ни гу-гу! И про бумагу помни…
И правильно, пусть пойдет к дворнику, "отогреется", то бишь, примет на грудь стаканчик. А чтобы не болтал лишнего, даже учитывая, что дворник имеет такое же непосредственное отношение к Департаменту полиции, напоминаю про подписку о неразглашении государственной тайны с перечнем почти всех кар небесных и земных, подписанную им перед дежурством. И помимо всего прочего там же, в дворницкой,
До стрельбы, если всё пойдет, как и в нашей реальности, время еще есть… И про реальность, а не про время, думать уже привычно. Спасибо, блин, большое за это Павлову-Тимину-Тесле с его необузданно-бурлящим не там, где надо интеллектом. Недавно завернул что-то такое умное про какую-то теорию Эверетта. Сначала наш со всех сторон гениальный "чокнутый профессор" привычно ляпнул нечто в стиле"… если отказаться от недерминированного коллапса волновой функции согласно копенгагенской интерпретации, а обойтись только явлением квантовой сцепленности и обратимой эволюцией состояний…", но тут же был прерван моим громким исполнением начала малого Петровского загиба и чем-то там казарменно-кавалерийским от генерала Келлера. Поняв, что еще пара звуков а том же стиле, – и импровизированная смирительная рубашка ему обеспечена, сменил тактику и, вздохнув с сожалением, перевел всё на простой и понятный русский язык. Оказывается, в пятьдесят седьмом году один американец то ли с перепою, то ли от навязчивого желания прославиться, выдвинул теорию, что Вселенная охрененно многовариантна и каждый наш чих рождает новый параллельный мир. То есть, где-то есть и наш первоначальный, в котором я всё ещё обычный старлей, Тимин – майор, а уже привыкший к генеральским погонам Сашка Александров – простой ефрейтор… Обрадовал, блин! Что-то мне совсем не хочется обратно… Но взгляд Келлера при произнесении академиком этого спича я не забуду никогда! На носу Февральская "революция", а этот в дебри словоблудия пополам с ненаучной фантастикой лезет, заняться ему больше, видите ли, нечем!..
Кстати, примерно такие же глаза были у моих "подопечных", когда вёз их в батальон после разговора с Регентом. Как потом Федор Артурович подтвердил мою догадку, у них произошел разрыв шаблона. Сначала я, ничтоже сумняшеся, пока маялись ожиданием, слегка поспорил с ними на актуальные житейские темы, а потом, когда они решили, что именно эти вопросы и будут обсуждаться с последующей вербовкой в ряды приспешников угнетателей простого народа, им было спокойно и по деловому предложено с позиции партии большевиков внести свои предложения в разрабатываемый закон о труде. Типа, если вы называете себя борцами за свободу пролетариата, то должны знать чего хочет этот самый пролетариат. Ну, помимо "выпить и закусить", естественно. Восьмичасовой рабочий день? Хорошо… Повышение зарплаты? Тоже неплохо… Борьба с обманом и обсчетом? А не желаете поучаствовать в реорганизации института фабричных инспекторов?.. Ну и что с того, что еще три месяца ссылки? Всё равно бежать собирались… Тем более, что на все заводы вас двоих и не хватит, придется подключать товарищей по партии… Нет, репрессий не будет. Двенадцать лет назад (о чем вы недавно спорили с одним горячим и энергичным капитаном) рабочие хотели донести до Власти свои пожелания. По ряду трагических причин этого не случилось, теперь же сама Власть предлагает вам активно поработать в осуществлении части своей же партийной программы. Легально… Почему не меньшевики, которые всегда стремились к парламентским методам борьбы? Потому, что они только и умеют, что языками болтать, а вам предлагается конкретное дело. Как раз по плечу вашей небольшой, но хорошо организованной партии. Но участвовать будут только те, кто хочет изменить положение в стране, а не разрушать всё до основания и разносить пламя революции по всему миру…
В общем, Сталину и Свердлову было предложено совместно с Келлером разработать проект закона о труде, который будет принят… Очень скоро будет принят, причем, безо всяких там чтений и одобрений Госдумы, чего закономерно опасаются господа большевики. Подавляющее большинство парламентариев к тому времени, наверное, будут заняты более полезным делом типа рытья окопов в прифронтовой полосе, или отработке стахановских рекордов на каких-нибудь шахтах. У нас вон воркутинский уголек еще не найден и не разработан…
А еще по словам Келлера было передано предложение Владимиру Ильичу принять живейшее участие в этом архиважном и архиполезном действе. В смысле – в переводе активных действий в легальную плоскость и разработке теоретического обоснования для подобного зигзага генеральной линии партии. Ну и само собой – борьба со всякими извращенцами коммунистической теории, страдающими навязчивой идеей перманентной революции. Вплоть до перманентного расстрела…
Так, лирику – в сторону! Началось!!! Выстрел!.. Еще один!.. Пауза… Еще выстрел!.. И еще!.. Тишина… Наш городовой, уже слегка отогревшись, бежит ко дворцу узнать что за шум. Там кто-то должен ему навешать лапши про убитую собаку, а он должен всему поверить и вернуться. Осмотревшись перед этим на предмет где стоит авто и кто чего там с ним делает…
Командую своим "К бою", водитель заводит мотор, народ тихонько клацает затворами люгеров. Пару человек на автопилоте проверяет, насколько легко выходят "оборотни" из голенищ. Засада на той стороне, думаю, делает то же самое, хотя, в прошлый раз "улику" вывозили через Поцелуев мост, то бишь, с нашей стороны… За углом слышен скрип снега под торопливыми шагами, к нам заворачивает наш "глазастый":
– Командир, докладываю: погрузили, выезжают.
– Добро…
Высовываюсь из-за угла удовлетворить свое любопытство. Ага, а вот и они, так долго ожидаемые светящиеся фары. Всё ближе и ближе… А вот уже и движок слышно… Еще чуть-чуть… Прячусь за угол и поднимаю руку вверх. Ну, еще немного… Вот-вот-вот… Есть!.. Рука уходит вниз, шофер врубает передачу и выезжает на перекресток, перекрывая дорогу. Негромкие хлопки петард, брошенных перед колесами роллс-ройса, совпадают со скрипом тормозов. Макс Горовой не подвел, звука почти не слышно, зато вспышка – самое то, и даже чуть-чуть сверх оного…
Несемся к машине, двое "призраков" отрывают шофера от его баранки и пеленают его прямо на дороге. Зашедшая с другой стороны пара уже вытаскивает из салона поручика… Не моего, Сухотина, и проводит над ним аналогичные издевательства. А вот мой сидит с другой стороны и работать буду сам лично…
Дверцу на себя… Ага, холеное томно-аристократическое личико лет двадцати пяти от роду, в шинельной петличке – Георгиевская ленточка, пытается протереть ручками временно невидящие ничего глазки… Ага, уже тянется к кобуре. Не-а, не выйдет!.. Перехватываю руку у локтя, рывок на себя, помогаю выпадающему телу удержаться на ногах, одновременно вытягивая из расстегнутой кобуры браунинг хозяина…
– Кто вы такие?! Что вам надо?! Вы хоть знаете, кто я?! – Оскорбленному возмущению нет предела, но голосок испуганного петуха всё-таки подпускает.
– Знаем, Ваше Высочество. Более того, именно к Вам и был послан. – Стараюсь одновременно вежливо поддерживать под локоток и контролировать все телодвижения собеседника. – Имею приказ вручить письмо от Регента Империи лично Великому князю Дмитрию Павловичу. Касательно груза, который Вы изволите перевозить на заднем сидении.
– Кто вы такой?.. – Оторопело вопрошает очень сиятельный собеседник.
– Офицер по особым поручениям Великого князя Михаила Александровича. Через пару минут зрение восстановится, и я передам Вам пакет…
Бессонов, поджидающий нас у приоткрытых ворот со своей "свитой", вопросительно смотрит на меня. Киваю на еще не пришедшего в себя великокняжеского "мстителя" и показываю большой палец, типа, всё хорошо. В ответ он отзывает меня в сторонку и "радует" известием, что у них появился сосед. Некто в военно-полевой форме без знаков различия недавно подъехал на авто со стороны Синего моста и, не заметив ничего, прошлепал в гости к Юсупову. Выражаю подполковнику свое мнение, типа, придурком больше, придурком меньше, – разница небольшая, затем даю отмашку своим двигаться вперед.
Быстро добираемся до неприметной двери, уже охраняемой двумя моими бойцами. Осторожно тяну за ручку – закрыто. Рядом оказывается один из Бессоновских спецов, опускается на колено, слышен негромкий щелчок, спустя полминуты дверь приоткрывается. Внутри – никого, тускло освещенная винтовая лестница ведет наверх, в бельэтаж, где расположены покои князя Юсупова. Бесшумно поднимаемся наверх и останавливаемся перед неплотно закрытой дверью, из-за которой доносится обрывок фразы:
– … Выпейте, Феликс, это должно Вас успокоить…