Брачная ночь
Шрифт:
Я рассказывала эту историю уже много, много раз и на встречах со студентами, и на корпоративных мероприятиях по «сплочению коллектива», и на подготовительных семинарах для сотрудников, уходящих в продолжительный творческий отпуск, но она до сих пор мне не надоела. И каждый раз, когда я ее рассказываю, я начинаю заново собой гордиться.
– Итак, я взяла академический отпуск, – повторяю я, – и моя жизнь чудесным образом переменилась. Я сама изменилась, стала совершенно другим человеком. И произошло это в течение одной-единственной ночи, которая определила все мое дальнейшее поведение и отношение к себе. – Я делаю несколько шагов вперед и снова смотрю на Синди в упор. – У меня даже есть своя собственная теория на этот счет, – добавляю я. – Я почти уверена, что в жизни каждого человека есть особые моменты, которые определяют его дальнейший жизненный путь. Со мной это случилось в восемнадцать. Тебе, я думаю, еще предстоит пережить что-то подобное, но я уверена: ты примешь правильное решение!
– А что с вами произошло? – Синди глядит на меня во все глаза, да и остальные студенты не отрывают от меня зачарованных взглядов. Кое-кто даже выключил свой айпод, что кажется мне и вовсе удивительным.
– Я поехала отдыхать в Грецию, на остров Иконос, – начинаю я. – В мое время туда часто ездили вчерашние школьники, которым хотелось отдохнуть, посмотреть мир и, конечно, показать себя. Я остановилась в частном пансионе и прожила там все лето. Это было очень красивое место. Я бы даже сказала – волшебное, сказочное…
Каждый раз, когда я рассказываю свою историю, она будит во мне одни и те же воспоминания. Яркое греческое солнце, которое проникает даже сквозь сомкнутые веки и будит тебя по утрам. Ласковое прикосновение морской воды к обгоревшей коже. Теплая ткань бикини, которые сушатся на облупившихся деревянных жалюзи. Крупный песок, набившийся в стоптанные эспадрильи [13] . Вкус свежих сардин, зажаренных над костром прямо на пляже. Музыка и танцы каждую ночь.
– Короче говоря, однажды ночью в пансионе начался пожар… – Усилием воли я заставляю себя вернуться к настоящему. – Ужасный пожар. В доме было полным-полно жильцов, и все они очутились в ловушке. Большинство в панике бросились на верхнюю веранду, а спуститься уже не смогли. Люди кричали, звали на помощь, к тому же в пансионе не оказалось ни одного огнетушителя…
13
Эспадрильи – сандалии на верёвочной подошве.
Каждый раз, вспоминая ту страшную ночь, я словно наяву вижу перед собой одну и ту же картину: перегоревшие стропила не выдерживают, и крыша проваливается внутрь, выбрасывая в небо столбы искр и длинные языки пламени. Грохот, крики… Даже сейчас я отчетливо ощущаю горький запах гари.
– В ту ночь я ночевала в домике, выстроенном на огромном дереве рядом. Оттуда мне было хорошо видно, как все, кого огонь запер на веранде, могли бы спастись. Им нужно было только перебраться через боковые перила, спрыгнуть на крышу каменной овчарни, а оттуда спуститься на землю, но никто этого не понимал. Люди в панике метались туда-сюда, кричали… – Мои слова звучат в полной тишине. – Я поняла, что еще немного – и они все погибнут, если не от огня, то от дыма. И решила им помочь. Мне пришлось кричать, чтобы меня услышали, кажется, я даже размахивала руками и подпрыгивала на помосте, как расшалившаяся обезьяна, и в конце концов меня заметили. Жестами и криками я пыталась направить людей в нужную сторону, и они послушались: один за другим перебирались через перила и прыгали на крышу овчарни, а потом слезали на землю. Все кончилось хорошо, никто не погиб, а я… впервые в жизни я поняла, что я что-то могу. Что в моих силах что-то изменить. Что я что-то значу.
В аудитории стоит гробовая тишина. Потом Синди шумно вздыхает:
– Какой ужас!.. А сколько там было человек? Ну, на веранде?..
– Примерно десять. – Я пожимаю плечами. – Может, чуть больше – двенадцать или пятнадцать.
– И вы спасли целых пятнадцать человек? – Она смотрит на меня с неподдельным восторгом, и я решаю немного разрядить напряжение.
– Кто знает, быть может, немного погодя они бы и сами нашли выход. Или их спас бы кто-то другой – дело не в этом. Главное, я поняла кое-что насчет себя… – Я прижимаю руки к груди. – Начиная с этого момента, я перестала сомневаться в себе, перестала бояться и научилась добиваться своего. Эта ночь изменила мои взгляды, характер, всю мою жизнь. Именно тогда, много лет назад, я стала взрослым, цельным человеком. Личностью. Такой же переломный момент будет и у каждого из вас – я ни секунды в этом не сомневаюсь.
Каждый раз, когда я рассказываю эту историю, я чувствую себя так, будто вновь переживаю те страшные события – заново испытываю чувство преодоления, победы над собой. А ночь действительно была жуткая. Я никогда не рассказываю о том, как сильно я испугалась сама и как близка я была к отчаянию, когда поняла, что из-за шума ветра и рева огня моих криков никто не слышит. Жизни моих соседей по пансиону зависели только от меня – я была уверена в этом и изо всех сил старалась их спасти. И я смогла… Благодаря мне полтора десятка человек остались в живых, и это означало, что я изменила мир. Хоть немного, но изменила. Мысль об этом не покидала меня все годы. И какие бы глупые или бессмысленные поступки я ни совершала в дальнейшем, все они не смогли перечеркнуть этого факта.
Я изменила мир.
Я сморкаюсь в салфетку и с улыбкой гляжу на лица студентов. Они долго молчат, потом блондинка в первом ряду встает и говорит:
– Вы лучший профессиональный консультант из тех, с кем мы когда-либо встречались. Правда, девчонки? – Она поворачивается к подругам и первой начинает хлопать в ладоши. К аплодисментам тут же присоединяются и остальные, а парочка девушек одобрительно вопит.
– Ну, наверное, есть и получше, – скромно говорю я.
– Нет, мисс Грейвени, вы самая лучшая. Просто супер, – настаивает блондинка. – И нам хотелось бы вас поблагодарить за… в общем, поблагодарить как следует.
– Не за что, – вежливо улыбаюсь я. – Мне тоже было приятно пообщаться с вами. Желаю вам всем найти себе хорошую работу и…
– Вы меня не поняли, – блондинка уже подступает ко мне, размахивая зажатой в кулаке пачкой толстых кистей. – Меня, кстати, зовут Джо. Сокращенно от Джоанны. Не хотите ли обновить макияж, мисс Грейвени? Мы могли бы создать для вас совершенно новый образ.
– Даже не знаю… – неуверенно отвечаю я. – У меня не так уж много времени. Конечно, я очень благодарна за предложение, но…
– Вы только не обижайтесь, – мягко говорит Джо, – но вам это необходимо. Я вижу, у вас немного припухли веки. Вы, наверное, не спали всю ночь…
– Вовсе нет! – Я непроизвольно напрягаюсь. – Я спала, много!..
– В любом случае вам необходимы другие тени для век. Те, которыми вы пользуетесь, совершенно не работают, – прищурившись, Джо впивается профессиональным взглядом в мои черты. – И нос покраснел! Вы плакали?
– Я? Плакала? Что за глупости! – Я очень стараюсь, чтобы мой голос звучал совершенно естественно, а не так, будто я оправдываюсь. – С чего бы это я стала плакать?!
Но Джо уже усаживает меня в пластмассовое кресло и начинает быстро массировать кожу вокруг глаз. При этом она негромко цокает языком и слегка покачивает головой, словно мастер-штукатур, разглядывающий чужую халтуру.
– Простите, что говорю такие вещи, но ваша кожа в ужасном состоянии, – она знаком подзывает еще пару девушек, которые тоже разглядывают мои припухшие веки и с беспокойством качают головами:
– Да-а, нехорошо!..
– И белки глаз тоже красные!
– Понятия не имею, что это со мной. – Я пытаюсь небрежно улыбнуться. – Абсолютно никакого понятия.