Брачная ночь
Шрифт:
Ах-х!.. Я с трудом сдерживаю рвущийся из груди крик. Конечно, я узнала его сразу – и вовсе не потому, что, завидев меня, он поднялся навстречу. Спокойнее, командую я себе. Держи себя в руках. Улыбайся. И все-таки, как странно снова увидеть его после стольких лет!..
Мой взгляд с невероятной скоростью скользит по его фигуре и лицу, словно я – участница телешоу под названием «Оцени Своего Бывшего Парня». Идиотское название, но я действительно фиксирую мельчайшие подробности – и тут же пытаюсь их оценить. Например, я вижу, что на нем рубашка со странным узором – что это может значить? Кроме того, он выше, чем я его помню, но за то время, что мы не виделись, он вряд ли мог существенно прибавить в росте. Значит, что?.. Значит, он похудел. Темные волнистые волосы, которые когда-то делали его похожим на юного греческого бога, подстрижены совсем коротко, и я гадаю, что это – дань традиции, моде, положению? Когда-то Бен носил в ухе серьгу, но сейчас ее нет и в помине – осталась только чуть заметная точка…
– Ну… в общем, привет, – говорю я.
Мне очень нравится, что я сумела произнести эти слова достаточно хладнокровно, без чрезмерного волнения, хотя при виде Бена я испытала самый настоящий восторг. Да он просто чудо! За все годы он нисколько не изменился. Пожалуй, он выглядит даже лучше, чем раньше, – взрослее, собраннее, серьезнее.
Бен слегка наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Это вполне взрослый, цивилизованный поцелуй. Потом он выпрямляется и окидывает меня внимательным взглядом.
– Потрясающе выглядишь, – говорит он. – Правда, потрясающе!
– Ты тоже неплохо сохранился.
– Да что я!.. – Он машет рукой. – Мне кажется, с тех пор, как мы виделись в последний раз, ты не постарела ни на один день!
– Как и ты.
Мы улыбаемся друг другу – радостно и немного удивленно. Наверное, так мог бы улыбаться человек, который сыграл в лотерею на деревенской ярмарке и получил в качестве приза тысячу фунтов вместо коробки просроченных конфет. Ни Бен, ни я просто не верим собственному везению.
А мне и впрямь повезло. С мужчиной после двадцати могут случиться самые разные вещи. Он может облысеть. Растолстеть. Обзавестись каким-нибудь нервным тиком или экземой. Слава богу, с Беном ничего подобного не произошло. Он, я уверена, тоже глядит на меня и думает: «Какое счастье, что она не обрюзгла, не поседела, не набрала шестьдесят фунтов и вообще – не превратилась в морщинистую старую ведьму».
– Прошу… – Бен гостеприимным жестом указывает на свободный стул, и я сажусь. – Ну, как ты жила все эти пятнадцать лет?
– Спасибо, неплохо. – Я улыбаюсь. – А ты?
– Грех жаловаться. – Он тоже улыбается – той самой озорной, немного лукавой улыбкой, которая так хорошо мне знакома. – Ну, считай, этот вопрос мы обсудили. Что будешь пить? Только не говори, что перешла на травяные чаи и ведешь здоровый образ жизни – я этого не вынесу.
– Смеешься?.. – Я открываю коктейльное меню. Похоже, вечер обещает быть крайне удачным. Я в этом почти не сомневаюсь, и мое настроение повышается еще на пару пунктов. – Давай-ка поглядим, что тут у них есть…
Два часа спустя я чувствую себя просто отлично. Я веселюсь напропалую, но главное даже не это. Я чувствую себя неофитом, обретшим истинную веру. Регбистом, который занес мяч в зачетную зону соперника. Это кайф, самый настоящий кайф. Вот оно, думаю я. Вот оно! Бен и я снова встретились, и нам хорошо и легко, как прежде.
Ну да, я не сдержала данное себе слово насчет алкоголя. Но сейчас мне совершенно ясно, что это было скоропалительное, необдуманное и не слишком умное решение. Когда ужинаешь с бывшим бойфрендом, которого не видела пятнадцать лет, неизбежны неловкость, напряжение, взаимное непонимание. Но если выпить несколько коктейлей, все острые углы сглаживаются сами собой, напряжение уходит, и ты начинаешь чувствовать себя свободно и непринужденно. Похоже, сегодняшний вечер способен стать одним из лучших в моей жизни – взрослой жизни, я имею в виду.
Что поражает меня больше всего, так это то, насколько хорошо мы с Беном понимаем друг друга. Словно и не было этих пятнадцати лет и мы расстались только вчера. Нам обоим снова восемнадцать, мы молоды, впечатлительны и предельно искренни. Нас не смущают ни глупые шутки, ни безумные идеи, которыми мы обмениваемся на полном серьезе, и, как и полтора десятилетия назад, мы снова готовы познавать удивительный и огромный мир. Новая пьеса, которую Бен видел на днях, выставка современного искусства, на которой побывала я (выставка была в Париже, и я ездила туда с Ричардом, но о нем я, разумеется, не упоминаю), – мы говорим об этом и о многом, многом другом. Нам есть, что сказать друг другу, есть, чем поделиться.
При этом мы не задаем друг другу банальных вопросов. Мы не говорим ни о работе, ни о бывших женах-мужьях, ни о прежних бойфрендах и подружках. Все это скучно и никому не интересно. До сегодняшнего дня я и не подозревала, как может быть приятно и… свежо, что ли, не слышать вопросов типа: «Где ты работаешь?», «Сколько получаешь?», «В каком доме ты живешь, в новом или в перестроенном?». Это не просто приятно – это раскрепощает. Я знаю, что сейчас Бен холост, он знает, что я – свободна, и это единственное, что имеет значение.
За ужином Бен выпил куда больше коктейлей, чем я. Несмотря на это, он больше помнит о наших греческих каникулах. То и дело он вспоминает тот или иной эпизод, который я давно позабыла. Например, я забыла о турнире по покеру, забыла, как совсем рядом с нашим островом затонула рыболовная шхуна, забыла тот вечер, когда мы с Беном играли в настольный теннис с двумя австралийцами и выиграли… Но стоит ему только напомнить мне о том или ином происшествии или забавном случае, как они тотчас предстают передо мной во всех ярких подробностях.
– Как же их звали?.. – Я пытаюсь вспомнить, и морщу нос от усилий. – Гай и… Ах да, Билл! Большой Билл!
– Точно! – Мы поднимаем ладони и с размаху хлопаем ими друг о друга. Бен смеется, а я удивляюсь, как я могла за столько лет ни разу не вспомнить Большого Билла. Он действительно было большим – настоящий медведь! Обычно Билл сидел в углу веранды, пил пиво и загорал. Его огромное тело было сплошь в пирсинге – ничего подобного я никогда не видела, причем все проколы он сделал сам с помощью толстой «цыганской» иглы. Еще у него была подружка по прозвищу Пинки – очень приятная девушка. Однажды Большой Билл делал ей пирсинг пупка, а мы все смотрели и подбадривали обоих одобрительными воплями.