Брачная ночь
Шрифт:
– Эй!.. – Бен пристально смотрит на меня. – Я, наверное, сказал что-то не то? Извини. Я не хотел тебя задеть.
– Ты меня не задел. – Я торопливо улыбаюсь и несколько раз моргаю. – Я просто задумалась о… о жизни. Ну и вообще…
– Да, конечно. Я понимаю. – Бен кивает с таким ожесточением, словно мои слова помогли ему решить какой-то невероятно сложный вопрос, ответ на который он не мог найти уже бог знает сколько времени. – Значит, ты тоже считаешь, что жизнь обошлась с тобой несправедливо?
– Еще как несправедливо! – Я тоже отпиваю глоток из своего бокала. – Конечно, я так считаю. Мне, наверное, пришлось даже хуже, чем тебе.
– Когда мне было восемнадцать и мы с тобой были там, на острове, – говорит Бен, мрачно глядя в пространство, – я знал, для чего и зачем я живу. Все было ясно и абсолютно прозрачно. Но когда начинаешь жить так называемой взрослой жизнью, эта ясность уходит. Все вдруг начинает идти неправильно, не так, как должно. Неприятности так и сыплются на тебя словно из рога изобилия, а ты… ты не можешь найти выхода из ловушки, в которой очутился. А главное, ты не можешь остановиться, чтобы просто перевести дух и разобраться, чего ты хочешь на самом деле. С тобой было то же самое?
– Ас… абсолютно. Да. – Я киваю с серьезным видом.
– Греция, Иконос, ты… Сейчас мне кажется, что это были лучшие месяцы в моей жизни. – Бен, похоже, целиком захвачен воспоминаниями. – Нас было двое, и все было просто и понятно… Все было по-настоящему, и не было никакого дерьма. А ты как считаешь? Кажется ли это время лучшим и тебе тоже?
Я мысленно перебираю прошедшее пятнадцатилетие. Да, за это время в моей жизни хватало счастливых часов и минут, но в целом я склонна с ним согласиться. Что может быть лучше юности?! Нам было восемнадцать, мы были полны сил и желания, мы могли пить всю ночь, а утром не мучиться с похмелья. Когда еще жизнь была такой беззаботной и счастливой?
Я медленно киваю:
– Да, это был лучший период в моей жизни.
– Тогда почему мы расстались, Лотти? Почему не продолжили наши отношения?
– Бат и Эдинбург. – Я пожимаю плечами. – География была против нас.
– Да, я знаю. Мы так думали, но, по-моему, это не причина, а так… ерунда! – Он сердито хмурится. – Мы были идиотами!
О проблеме географии мы в свое время действительно говорили достаточно много. Бен собирался поступать в Эдинбургский университет, а я – в Университет Бата. При таких условиях наши отношения непременно должны были рано или поздно прерваться – это был лишь вопрос времени. Вот почему мы оба решили, что нам не стоит усложнять себе жизнь и поддерживать то, что все равно обречено. Одного лета вместе вполне достаточно – так мы считали тогда.
Впрочем, наша жизнь на острове переменилась еще раньше. Сразу после пожара нас переселили в пансионы, расположенные в разных концах Иконоса, и прежняя веселая компания распалась сама собой. Кроме того, в Грецию в срочном порядке слетелись родители наших товарищей и соседей. Многие из них прибыли буквально следующим же пароходом, они везли деньги, одежду, новые паспорта взамен сгоревших в огне. Как-то в одной береговой таверне я наткнулась на Пинки, которая с печальным видом сидела там с родителями – очень дорого и модно одетой парой. По ее лицу было сразу видно: вечеринка закончилась.
– Постой, – внезапно вспоминаю я, – разве мы не планировали как-нибудь встретиться в Лондоне? Мы даже договорились, но… что-то не получилось. Кажется, тебе пришлось куда-то лететь с родителями… в Нормандию, что ли?..
– Совершенно верно, – Бен мрачно кивает. – Мне нужно было отказаться от этой поездки, нужно было перевестись в Батский университет… – Его взгляд устремляется на меня. – Я никогда не встречал такой, как ты, Лотти. Иногда я даже думаю: как глупо с моей стороны было надеяться, что я могу быть счастлив с кем-то, кроме тебя. Идиот!
От неожиданности я едва не поперхнулась вином. В глубине души я надеялась, что Бен скажет что-то в этом роде, но, когда заветные слова наконец прозвучали, я оказалась совершенно к этому не готова. В любом случае, я никак не ожидала, что он скажет их так скоро – всего через два с половиной часа после того, как мы возобновили наше знакомство.
Между тем его голубые глаза испытующе всматриваются в мои, и я начинаю чувствовать себя несколько, гм-м… неуютно.
– Я тоже… тоже часто думаю о чем-то подобном, – выдавливаю я наконец и торопливо отправляю в рот кусочек жареной камбалы.
– Только не говори, будто ты когда-либо проводила время лучше, чем мы тогда, – говорит Бен с непонятным мне пылом. – Потому что я тебе все равно не поверю. Мне, во всяком случае, ни с кем не было так хорошо! – От избытка чувств он даже стучит по столу кулаком. – Конечно, мы были слишком молоды и могли ошибиться, сделать неправильный выбор, – добавляет Бен. – Особенно под давлением родителей… Быть может, нам обоим следовало сказать: «К черту университет, останемся вместе, и будь что будет!» И кто знает, что могло случиться тогда?.. Я этого не знаю, но мне очевидно одно: нам было хорошо вместе, и сейчас я не могу не задать себе вопрос, не потратил ли я эти пятнадцать лет зря? Вместо того чтобы просто быть с тобой, я предпочел… неважно, что я предпочел. Важно, что все это оказалось ерундой, никому не нужной ерундой. А ты как думаешь, Лотти?
От его напора я даже слегка растерялась и не знала, как реагировать, поэтому отправила в рот еще кусочек рыбы.
– Сейчас мы уже могли быть женаты, у нас могли быть дети – и в моей жизни могли бы появиться смысл и цель. – Тут я понимаю, что Бен обращается уже не столько ко мне, сколько к самому себе. Внешне он выглядит почти спокойным, но глубоко внутри его вскипает и рвется наружу какое-то сильное чувство. Вот только какое, я разгадать не могу.
– А ты хотел бы иметь детей? – непроизвольно вырывается у меня.
Ну и дура же я – на первом же свидании спрашивать у парня, хотел бы он иметь детей! Этот вопрос как раз из тех, после которых большинство мужчин исчезает раз и навсегда. Вот только это не первое мое свидание с Беном. И даже не десятое. Пусть это было давно, но мы с ним встречались, наверное, сто или тысячу раз, к тому же он сам первый заговорил о детях, а значит, его это волнует. Наконец, это вовсе не свидание, а… В общем, что-то другое.
– Да, хотел бы. – Он снова окидывает меня пристальным взглядом. – Семья, пеленки, коляски, прогулки в парке и все остальное – меня это нисколько не пугает.