Брачное ложе
Шрифт:
Но Ансельма сейчас пугала не огромная фигура Ричарда, а манера его поведения. Пугало даже то, как он снимает башмаки. Но так быть не должно. Разве все они не равны перед Господом?
И все же ни один человек в монастыре не считал себя равным Ричарду. Он находился в стороне от всего остального братства даже тогда, когда находился среди них. Ансельм еще никогда не видел, чтобы человеку так везло и тем более чтобы кто-то так легко относился к своему успеху.
Ансельм почувствовал, как у него задрожали колени. Он заулыбался, стараясь взять себя в руки. Все-таки то, что он сейчас скажет, будет для Ричарда большим ударом. На самом деле Ансельму было жаль его. Сам он пришел в монастырь, когда ему не было и десяти лет от роду, поэтому жизнь за стенами обители
– Ричард, аббат хочет видеть тебя. – Он старался произнести эти слова как можно более мягко.
Ричард нагнулся и, не говоря ни слова, стал надевать башмаки. Все также молча он встал и вышел из кельи, опередив Ансельма. Остальные послушники тайком наблюдали за этой сценой, каждый про себя моля Господа о милости. Все знали о распоряжении лорда Роберта. Все знали, что в монастырь приехала леди Изабель. И также все знали, что к лорду был послан гонец, которому поручалось просить лорда найти иной выход из положения, чем женитьба Ричарда на Изабель. Но никто не надеялся на то, что такой выход есть. Ричарду придется уйти из монастыря.
– Мне кажется, что леди Изабель, – начал Ансельм, стараясь хоть как-то приободрить Ричарда, – она… я думаю, что она очень милая и добрая…
– Дьявол может принять любое обличие, брат, – перебил его Ричард грубым низким голосом.
Ансельм замолчал, ошеломленный таким ответом.
Годрик ждал их, его дверь была открыта. Ансельм привел Ричарда и быстро ушел, чувствуя себя не в своей тарелке. Годрик был один. Гонец покинул келью настоятеля так же поспешно, как Ансельм. Было такое ощущение, что никому не хочется быть свидетелем того, как Ричард узнает об уготованной ему судьбе.
– Я полагаю, ты молился Господу, чтобы он дал тебе смирения, сын мой? – сказал Годрик.
Ричард промолчал. Комнату освещала единственная свеча; ее пламя подергивалось в ленивом танце, закручивая над собой нити серого дыма.
– В этой жизни нам очень часто приходится делать что-то не по своей воле. Я думаю, что у Господа есть на это свои причины. Он ведет нас к определенной цели. Нам остается только принимать Его волю, ведь в смирении ключ к праведной жизни.
Ричард всем своим видом показывал, что не хочет мириться с таким положением вещей. Годрик вздохнул и мысленно подготовился к противостоянию. Не он все же хотел, чтобы Ричард покинул монастырь, такова была воля Божия. Но послушник смотрит на него как на злейшего врага, хотя его задача – просто убедить Ричарда подчиниться воле Господа. Человек не может верно служить Богу, если он не подчиняется приказам людей, стоящих выше его по рангу. Ричард же чувствовал себя нормально только тогда, когда мог сам распоряжаться собой, когда над ним не было хозяина. Он никому не доверял так, как себе самому. Даже Господу Богу? Возможно, именно поэтому Всевышний избрал для него такой путь. Ричард должен научиться повиновению, подчиниться воле более высокой, сильной и твердой, чем его собственная. Годрик не будет вставать на пути у Господа, не попытается хоть как-то смягчить удар, нанесенный по самолюбию человека, даже если этот человек – Ричард из Уорфилда.
– Все уже решено, – прямо сказал Годрик, отбросив слова утешения, вверяя благополучие Ричарда и его души в руки всемогущего Господа. – Ты должен взять леди Изабель в жены.
Спросив разрешения брата, отвечающего за послушников, Ричард отправился в часовню и склонил голову перед алтарем Христа. Следуя совету отца Годрика, он отдавал молитвам всего себя. Он яростно боролся со своими желаниями, подобно Иакову, бившемуся с самим Господом.
Он не хотел расставаться с уединенным образом жизни.
Он не хотел клясться в верности никому, кроме наместника Бога на земле – папы римского.
Он выбрал свой путь и не свернет с него ни за что, тем более из-за прихоти обычного человека, пусть даже самого лорда Роберта.
У Изабель было хорошее приданое, любой другой мужчина посчитал бы великим счастьем связать с ней свою жизнь, но только не Ричард.
Ее
Каждый день в Молтоне был полон шума, напряжения и неустанной борьбы. И Ричард понял, что ему нужно там делать: добиваться успеха. Превзойти всех и вся. Прославить свое имя и свой род. А если с ним не дружат те, с кем он хочет общаться, то и не надо. Он не много потеряет.
Его задачей было стать почитаемым и благородным рыцарем, а чтобы постичь это мастерство, друзья не нужны.
И все же он дружил с Изабель.
Но дружба между взрослеющим юношей и девушкой, чья фигура постепенно приобретала женственные изгибы, казалась неуместной. Другие юноши заметили, что она отмечает его от других, с легкостью расположив к себе и завоевав его дружбу. Она улыбалась ему, как никому больше. Их стали дразнить влюбленными, и Ричард, чтобы не запятнать ни ее, ни своего имени, старался не показывать при людях своего расположения к ней. А Изабель – нет. И по мере того как они росли, ее интерес к нему становился все более и более очевидным, неуместным и нескромным.
В Молтоне у Ричарда была всего одна цель: стать самым известным рыцарем из всех, кого тренировал лорд Хенли. Когда он достигал определенных успехов, он повышал уровень своих притязаний. И до того, как он решил стать монахом, его основной целью было получить главный приз на рыцарском турнире.
Странно, но из всего, что он помнил о том времени, ярче всего были воспоминания об Изабель. Она всегда была очень хорошенькой, что несказанно радовало его брата Хьюберта. Но она была предназначена не Ричарду. Он не имел ни земель, так как был третьим сыном, ни рыцарского звания. Пока. Он ничего не мог предложить ни ей, ни любой другой женщине и поэтому сомневался, что вообще когда-нибудь женится. Рыцари, такие как он, вообще редко обзаводились семьей: все девицы с землями и хорошим состоянием были давно помолвлены, их брак оговорен родителями и судьба устроена.
Вот почему лорд Роберт так настаивал на том, чтобы род Ричарда породнился с семьей Изабель. Этот вариант устраивал как самого лорда Роберта, так и короля Генриха. Но только не Ричарда. Каждый день своей жизни на земле он хотел посвятить служению Господу, отдать себя Всевышнему и сердцем, и душой, и телом. Ни один человек, будь то барон или священник, а тем более женщина, не встанет на пути его призвания.
Ричард прижался к холодному камню. Арка перед алтарем казалась ему воротами в рай, крест – дорогой, которую нужно преодолеть, чтобы попасть в него. В этом святилище нет места мыслям об Изабель. Он радовался влажной прохладе весенней ночи, призывая ее унести прочь от него все мысли об этой женщине. Теперь он будет думать о Боге, а не о плоти. Он должен найти свой путь к спасению, спасению, в котором нет места женщине. Он не хочет жениться.
Но на этом настаивают барон, аббат и даже епископ.
А если он этого не сделает?
Тогда он проявит качество, которое является одним из самых больших грехов для послушника: непослушание. Откажись он от женитьбы, и его обвинят в неподчинении. А такому человеку не место среди бенедиктинцев.
Если он откажется покориться, он потеряет свое место среди монахов.
Послушается – и все равно потеряет его. Да еще получит жену, которая ему не нужна.
Его поймали в ловушку, и он вынужден подчиниться и заключить брак, которого не хочет. Но Изабель хочет его, Ричард чувствовал это. Он видел это по ее глазам, слышал по голосу. Ричард сомневался, что этого больше никто не заметил. Он очень хорошо ее знал. Год за годом он видел, как она смотрит на него.