Брачный приговор
Шрифт:
— Может, и не надо? Лавров раскопал эту тайну в своих интересах, а не в твоих.
— Всё настолько плохо? — я нервно усмехаюсь. — Мой отец настолько ужасен?
Чертов молчит. Он ждет, когда я перестану улыбаться.
Значит настолько.
Его тяжелое молчание лучше всякого ответа. У меня мороз идет по коже, и я вдруг отчетливо чувствую чистую кристальную ненависть, которую он испытывает к моему отцу.
— Его фамилия Самсонов, — хриплым от злости голосом бросает Чертов, когда понимает, что я не отступлю
— А на самом деле?
— Он занимается поставками оружия.
— Ох, — я снова нервно усмехаюсь, пытаясь хоть как-то справиться с обрушившейся на меня правдой. — Родителей не выбирают, это точно.
— Он не знает о тебе, — Чертов постукивает по столу и добавляет после паузы. — Пока что.
Мне не нравится брошенное им “пока что”. Звучит зловеще. А я пока не знаю, чего хочу. Стоит ли мне вообще встречаться с отцом? Тем более с таким отцом, который не держит маленький магазинчик или трудится на самой обычной работе, а который занимается поставками оружия. Хотя кто сказал, что у меня собираются спрашивать мнение?
Я смотрю на Чертова и отдаю себе отчет в том, что ничего не знаю о том, что творится в его голове. Он может вести свою игру. Он даже обязан ее вести. Ему по рангу положено. Было бы странно, если бы человек его калибра плыл по течению и не имел своей выгоды. Такие глупости встречаются только в дамских романах и в головках молоденьких девушек.
Но я закаленная, мне тридцать. Я только надеюсь, что не ошиблась на его счет. А мне он кажется нормальным настолько, насколько вообще может позволить его бизнес.
— Поедем, я покажу тебе кое-что, — Чертов поднимается со стула и протягивает раскрытую ладонь.
Из-за этого жеста становится неловко спрашивать “куда?” Все мои трезвые домыслы летят на свалку и я подаюсь его харизме. Зря я все-таки позволила ему целовать себя на той кухне, секундная слабость, а теперь она долго будет мне аукаться. Это все равно, что пустить лазутчика в надежную крепость. Высокие стены из бетона на месте и ров даже есть, но внутри завелся предатель, который в любой момент готов распахнуть ворота.
Мой внутренний предатель делает так, что я вкладываю ладонь в мужскую ладонь.
Нулевое сопротивление. Война проигранная в первом же тайме.
— А это безопасно? — единственное, на что меня хватает.
— Мы будем с охраной, — Чертов перебирает пальцами и согревает мою кожу дозированной лаской.
Он почуял мою слабость?
Ведь так, да?
Видит, что я позволяю, и разгоняет скорости. Он подходит так близко, надвигаясь сзади, что аромат его одеколона примешивается к каждому глотку воздуха. Я чувствую его и признаюсь себе, что позавчера вместе с его умелыми губами запомнила его запах. Он врезался в мою чувствительность и теперь достаточно одного
Чертов срывает пиджак с вешалки у входа и накидывает его на тело. Вызывает лифт, который приезжает прямиком в квартиру.
— А кобура? — я ловлю его заинтересованный взгляд. — Я еще в первую встречу заметила, что ты носишь кобуру.
Меня несет на встречу неприятностям, я делаю уверенный шаг к нему. Вычитаю последнюю дистанцию между нами и касаюсь ладонью его груди. Провожу черту вправо и немного наверх.
— Вот тут, — добавляю тише, и это не флирт, мне действительно становится труднее говорить. — Наплечную.
— Вот значит как, — его губ касается расслабленная усмешка, а в темных глазах полыхают искры, как звезды на чистом небе.
— Что как?
— Я ждал, что тебя накроет истерика после перестрелки, а у тебя другая реакция.
Он не дает мне опомниться. Показывает, кто тут хозяин и кто делает шаги навстречу. Его крупные ладони ложатся на мои плечи, порывисто взлетают выше, по шее, собирая мои волосы и сжимая плоть до обжигающих импульсов. Я смазанно выдыхаю и непроизвольно поднимаю глаза на его губы.
Они жесткие и рельефные, словно их высекли из камня. И они целуют так, что перехватывает дух. Это я запомнила в деталях.
— И какая у меня реакция?
— Ты хочешь почувствовать жизнь острее. Хочешь убедиться, что пуля прошла мимо и ты правда жива, — он говорит, а его пальцы идут к моему подбородку, уверенно, жестко и без капли сомнения, что я позволю. — Я такой же.
Он продавливает меня в кабинку. Я не вижу дорогу, только по гулкому звуку понимаю, что это лифт, а еще понимаю, что не боюсь рядом с Чертовым не смотреть под ноги. Знаю, что он не позволит упасть.
Хотя нет, позволит…
В самую пропасть.
Его поцелуй обрушивает именно в нее. Он вжимает меня в стенку кабинки и накрывает своим массивным телом. Я выбрасываю руки наверх и каким-то чудом держусь подальше он его раненого плеча. Пальцы шалят и в пьяном бреду гуляют по его напряженным мышцам. Его торс, накаченный пресс и животная мощь, которая резонирует с моей податливостью. Я пытаюсь дышать под ним, но получается только захлебываться.
Удовольствием, своей безрассудностью и жизнью.
Он прав, пуля прошла мимо.
Мы оба живы.
Глава 16
Чертов садится за руль. Мне позволяется сесть рядом, а не прятаться на заднем сиденье. Заметно, что он чувствует себя намного увереннее в Москве. Даже закрадывается пафосная мысль, что это его город. У него здесь власть, связи и все необходимые рычаги. Хотя кортеж из внедорожников охраны никто не отменял.
— Я буду по ним скучать, когда всё закончится, — шучу, разглядывая черные машины в зеркале заднего вида.