Брачный приговор
Шрифт:
Мы с отцом видели разную жизнь, но оба понимаем ценность семьи. Примерно так, как понимает ценность воды заблудший в пустыне.
— Я потерял много лет, — как-то признался мне отец. — Сам не заметил, как жизнь пролетела. Думал, что всегда будет время, что еще отойду от дел, что поживу по-другому…
Он качнул головой.
— Когда прихватило здоровье, испугался. А тут ты.
Он немногословен, но по его глазам можно многое понять. Я не сужу отца за его криминальное прошлое, не лезу в него, это его выбор и его грехи. Ко мне он добр, я его единственная дочь и мне достались черты лица его мамы.
Отец говорит “да” на мои просьбы. Его юристы подняли архивы, и я смогла побывать на могиле своей матери. Я попросила никогда не заговаривать при мне о Чертове или Лаврове, и он держит слово. Хотя с каждым месяцем молчание дается ему сложнее. Я взяла с него слово прежде, чем призналась, что беременна. Потом мне пришлось добавить, что ребенок от Чертова, чтобы отец не думал на Лаврова или другие ужасы. Он и так беспокоится за меня.
Но он все же отпустил меня в Волгоград. Пусть и с командой сопровождения. Через три месяца поездка стала возможна, его служба безопасности дала добро и я полетела в родной город. Я соскучилась по солнцу, по любимым улицам, где каждый дом — архитектурный памятник, по своей кондитерской и прогулкам по набережной.
— Ой! — девушка за кассой вскрикивает от удивления. — Татьяна…
Добавляет растеряно. Я улыбаюсь ей, вспоминая, как утверждала ее на должность продавца по видеосвязи. Она заменила другую девочку, пока я была в Москве.
— А Лариса здесь?
— Да, она отошла на минутку, — девушка опускает глаза и замечает мой округлившийся живот. — Я сейчас ей позвоню, потороплю.
Я киваю и прохожу к первому столику. Жадно оглядываюсь по сторонам, проверяя свое скромное заведение. Я старалась держать руку на пульсе, но все же видеть собственными глазами — другое дело. Первое впечатление мне нравится, в запустение кондитерская не пришла, уже хорошо. А новая вывеска вовсе отличная. Шрифт лучше, читается легко и смотрится стильно. Это уже человек отца постарался, Самсонов не смог остаться в стороне и поделился связями.
— Люди есть? — спрашиваю продавца, заглядывая в подсобку.
— Да, тут неподалеку стоянку электросамокатов поставили, к нам теперь за перекусами забегают. Боксы с бутербродами улетают, — девушка довольно улыбается. — И заказов на дни рождения много. Лариса нового эсэмэмщика нашла для инсты…
— Я видела, — киваю. — Страница ожила.
— А вы ребеночка ждете? — она неожиданно меняет тему и улыбается еще ярче. — Я вас поздравляю.
— Спасибо, — я оглядываюсь на звук колокольчика над входной дверью, которая впускает внутрь Ларису.
Она возбуждена и не замечает меня, все огненные эмоции достаются девушке за кассой.
— Ты видела, что там творится?! — бросает Лариса на одном выдохе. — Всю улицу перекрыли, ни пройти, ни проехать! Зла не хватает!
— И почему перекрыли, Ларис?
Она оборачивается ко мне и замирает от удивления. Девчонка явно поторопила ее, но не написала, что начальница явилась.
— Ох, — выдыхает Лариса пораженно. — Какой-то олигарх московский хочет весь квартал снести, построить ему что-то приспичило!
Словосочетание “олигарх московский” мне не нравится. По нутру проводят чем-то острым, я даже ежусь. Я подхожу к Ларисе, выглядывая на
— Вон, на той стороне, — подсказывает она. — Смотрите сколько места захватил! Этому варвару всё мало! Прямо напротив нас!
Она обреченно выдыхает.
— И как я не заметила, — шепчу, а потом вспоминаю, что водитель высадил меня с другой стороны.
— Скоро все заметят, — отзывается Лариса упадническим голосом. — У нас только-только рост пошел, а теперь… Людей меньше станет, кому охота через пыль и шум ходить за пирожными? Это сейчас только ограждения поставили, а скоро техника приедет, ломать начнут.
— А эти дома разве можно трогать? — я указываю на малоэтажки, они не тянут на культурное достояние, но монументальные карнизы в стиле классицизм дают слабенькую надежду.
— Видимо, договорились, — Лариса пожимает плечами. — Татьяна, вы в Москве связями не обзавелись? Они бы сейчас очень пригодились.
Она подшучивает, бросая обреченную улыбку в мою сторону, после чего разворачивается и идет разбирать подарочные упаковки. Я же остаюсь у окна. Связями я обзавелась, хотя и назвала бы это по-другому. Но Самсонов сильно потерял в бизнесе, чтобы забрать меня, и я сомневаюсь, что ему стоит ввязываться в новое противостояние. Ему бы отойти от сделок, которые ему навязал Капо.
Да и кто соперник?
Кто-то наглый, амбициозный и влиятельный. Чтобы вот так, стереть целый квартал недалеко от центра… Я вдыхаю полной грудью, заставляя себя успокоиться. Тоже переключаюсь на коробки, которые привезли с оптовой базы. Физический труд отвлекает, особенно если им заниматься с Ларисой. У нее множество историй, новостей и слухов. Она превращает отчет подчиненного в увлекательную историю, не забывая то и дело бросать проклятия в сторону стройки.
— Нет, всего второй покупатель зашел! — вспыхивает она вновь. — Всё их ограждения! Устроили зону боевых действий!
— Я узнаю, что можно сделать.
Лариса не понимает, что здесь можно сделать. Я бы тоже так думала несколько месяцев назад. Но все же знакомство с отцом, оставило свой след. У меня впервые появилось ощущение крепкого тыла, даже если я не обращусь к нему за помощью, я все равно чувствую себя увереннее. Запасной план зачастую нужен только, чтобы он был. Так легче.
Ближе к вечеру меня забирает водитель. Я прошу его проехать вдоль улицы, которую отдали под снос. Надеюсь увидеть информационные таблички — что собираются строить и какая организация — но ничего нет. Тогда я открываю местные новостные порталы, где тоже ничего. Ни одного возмущения от либеральной прессы, которой обычно достаточно одного дуновения не в ту сторону, или хотя бы коротенькой заметки о переменах в районе.
— Чудно, — цежу, откидываясь на спинку. — У этого варвара всё схвачено.
Я напоминаю себе, что мне нельзя волноваться. Ладонь сама опускается на округлившийся животик. Я ласково провожу и чувствую, как меня отпускает. Все проблемы уходят на второй план, главное, чтобы с малышом всё было хорошо. Нужно поужинать, хорошенько выспаться и уже завтра попробовать что-то придумать.
А утром случается звонок. Я выключаю зубную щетку и подношу сотовый к уху.
— Да, Игорь, — я хмурюсь, потому что юрист из компании отца набирал меня всего раз.