Брачный сезон в Уинчестере
Шрифт:
— Сделал ли он это из гастрономических и стоических соображений?
— Это никому не известно. Он и сам не помнит.
Будучи французом по крови, хоть и англизировавшись в поколениях, Монтэгю не видел ничего недопустимого во включении в рацион питания самых экзотических блюд, и в действиях юного Чилтона не нашёл ничего предосудительного. Монтэгю сам пробовал лягушачьи лапки в Париже и пришёл в восторг. Мистер Кемптон, в свою очередь, ненавязчиво расспрашивал о ночи, проведенной мистером Монтэгю на запятках кареты. Понимая, что в голове у начальника полиции ничуть не меньше, чем у него самого, и он уже знает достаточно для того, чтобы понять и всё остальное, мистер Монтэгю хоть и неохотно, но исчерпывающе отвечал на все вопросы. Нет, негодяй не добился своей цели, он планировал просто выехать за городскую черту, а там уже осуществить свои намерения, но возможности такой не получил. Джулиан Монтэгю выразил пренебрежение к мужским достоинствам мистера Иствуда, заметив, что Лоренс просто не в состоянии был осуществить подобный план. Звучало это двусмысленно, но мистер Кемптон сделал вид, что не заметил этого. Он внимательно расспросил мистера Монтэгю о Кембридже, учёбе и его дальнейших планах. Джулиан не видел необходимости таиться — он собирался начать в Лондоне юридическую практику.
«До него дошли слухи, что, в годы учёбы мистер Монтэгю… — начал мистер Кемптон, и Джулиан напрягся, — демонстрировал прекрасные способности к стрельбе и фехтованию…» Монтэгю чуть расслабился. «Да, он любит оружие и, как говорят, недурно им владеет. Эти склонности у него, видимо, от дяди, брата матери, генерала Мак-Грегора, о нём говорили, что он родился со шпагой. Он-то и начал обучать своих племянников ещё с отрочества, но Томасу не нравилось оружие, он же от одного вида рукояти шпаги приходил в восторг. Обожал и пистолеты…»
Мистер Кемптон похвалился перед собеседником своим фамильным оружием. Это, видимо, удел всех младших сыновей — военная карьера. Их отец завещал всё оружие не Патрику, а ему. Патрик и смотреть-то на пистолеты боялся. Не дай-де Господь, выстрелит. Джулиан, усмехнувшись, кивнул. Та же история. Увидя кемптоновские пистолеты, восторженно вздохнул — прекрасная работа. Не может ли он, поинтересовался мистер Кемптон, воочию увидеть прославленную меткость господина Монтэгю? Джулиан Монтэгю пожал плечами.
На заднем дворе на каменной ограде на чуть выступающем камне был установлен черепок от разбитого горшка. Мистер Монтэгю с сорока шагов, ибо дальше не позволил отойти фундамент дома, с улыбкой разнёс его вдребезги. Попадёт ли мистер Монтэгю в фунт? Зачем же портить монету? Он попадет даже в горошину. Прищурившись, мистер Кемптон положил на каменистый выступ ограды завалявшуюся в кармане пуговицу. Грянул новый выстрел. Пуговица исчезла. Мистер Кемптон рассыпался в похвалах. Потрясающе. Просто великолепно.
Джулиан Монтэгю не видел в этом ничего особенного, но похвалы были ему приятны.
Но неужели и фехтует он столь же прекрасно? Монтэгю развёл руками. Мистер Кемптон был исполнен желания скрестить с ним шпаги. Желание это продержалось в нём лишь пару минут после начала поединка. Казалось, что рукоять шпаги противника сжата стальными тисками. При этом мистер Арчибальд Кемптон не мог не заметить, что его соперник лишь парирует удары, но не нападает. Почему? Монтэгю улыбнулся, и в то же мгновение его шпага скользнула возле рукояти шпаги противника, и невероятная сила вывернула оружие из рук Кемптона. Монтэгю снова улыбнулся и вернул шпагу сопернику, пообещав, что в фехтовальном зале, снабженный более безопасным оружием, он позволит себе показать мистеру Кемптону, каков он в нападении. Глаза мистера Кемптона странно блеснули. Он оглядел свою ладонь, пошевелил пальцами, словно видел диковинку. Про себя он подумал, что лишь в крайнем случае позволит себе подобную встречу, а вслух поинтересовался, не рукоятью ли шпаги мистер Монтэгю огрел по голове мистера Иствуда? Увы, посетовал его собеседник. Блаженные времена жюсокоров, париков и шпаг прошли. Пришлось стукнуть мерзавца тростью, — ничего более подходящего под рукой просто не случилось.
— Вот этой? — внимание мистера Кемптона было обращено на трость Джулиана. Трость весила не меньше семи фунтов и неимоверно оттягивала руку.
— Этой, — подтвердил мистер Монтэгю, осторожно забирая трость из рук собеседника, опасаясь, как бы тот ненароком не крутанул рукоятку. Мягко пояснил, что набалдашник налит свинцом — отсюда и тяжесть.
Мистер Кемптон понял, почему мистер Иствуд и трое суток спустя мог говорить с трудом. Они вернулись в гостиную, и неожиданно мистер Монтэгю был несколько огорошен предложением мистера Кемптона. Как смотрит мистер Монтэгю на работу в полиции Уинчестера? Люди с таким образованием и такими способностями нужны Империи. Монтэгю растерялся. Предложение было соблазнительно тем, что не нужно было тратиться на контору и квартиру, что было неизбежно в Лондоне, здесь был их дом, и Джулиан успел уже привыкнуть к его удобствам. Работа в сыскной полиции, получавшей жалование от казны, была интересна для него. Официально сыщики числились чиновниками суда магистратов и посылались мировыми судьями при извещении о совершенном преступлении для обнаружения и ареста виновника. Их можно было нанять как для расследования преступлений в любой части страны, так и для охраны частных мероприятий. Работа в полиции, среди боу-стритских приставов — это прекрасная школа, уголовная практика всегда интересовала Монтэгю, раскрытие преступлений занимало, и он показывал блестящие успехи на курсе. Но тут Монтэгю помрачнел. Нет. Отсюда надо уехать — подальше от Коры, от этого города разбитых надежд и горьких прозрений.
Но мистеру Кемптону Монтэгю, сам не зная зачем, обещал подумать.
При входе в зал Чилтонов Монтэгю сравнил свою Кэтрин с входящими девицами и с удовлетворением счёл, что она просто прелестна, ничуть никого не хуже, а кое-кого, подумал он, увидев сидящую прямо с вызывающим и злым видом мисс Тэлбот, (о, Боже!) и гораздо лучше. Не успела его Кэтрин появиться в зале, как к ней подошёл молодой Чилтон, приглашая на первые два танца. Очень хорошо.
Когда в зал вошли мисс Иствуд и мисс Гилмор, последнюю сразу пригласил мистер Льюис Карбэри. Приехавший отдельно с цветком в петлице мистер Иствуд мрачно озирал зал. Его мрачность имела двоякую причину: голова всё ещё болела, а, кроме того, он нигде не видел мисс Сейвари, между тем, специально для того, чтобы разыграть влюблённого и сделать предложение, он и приехал. Где она, чёрт её возьми? Лоренс хотел было поинтересоваться этим у сестрёнки несчастного Вивьена Тэлбота, но решил подождать. Даст Бог, появится, просто запаздывает. Заметив в углу зала треклятого Джулиана Монтэгю, Лоренс сначала позеленел, потом сморщился и наконец просто отвернулся.
Хоть бы поклонился, невежа, подумал Монтэгю, сам, правда, тоже не утрудив себя приветствием.
Мисс Иствуд внимательно оглядела зал и, увидев мистера Джулиана Монтэгю, кивнула ему и отвернулась, мисс же Гилмор, проходившая мимо в сопровождении молодого Карбэри, приветствовала его любезно и с сияющей улыбкой. Он тоже галантно поклонился в ответ.
Когда пары выстроились, Монтэгю услышал, как пожилая особа сзади него хвалится обручением дочки. Только вчера мистер Лавертон сделал предложение её Эмили. «Прекрасный молодой человек, очень удачная партия». Монтэгю заметил, как просветлело при этих словах лицо Шелдона, который вздохнул с явным облегчением. Ах да, письмо… Чем, интересно, закончилась та история?
Джулиан увидел, что мисс Иствуд ещё не приглашена, но, памятуя её прошлые отказы, подойти не решился. На минуту Монтэгю показалось, что позавчерашняя ночь дает ему некоторые права на признательность мисс Коры, но тут же сам поморщился от подобной мысли. Напоминание о благодеянии оскорбительно. Она может подумать, что он напрашивается на благодарность. Всё перегорело. Жаль, обугленные головешки всё не хотели превращаться в прах и пепел… «И, хей-хо, ветер и дождь…».
Монтэгю смотрел на танцующих мисс Лилиан и мистера Рудольфа Томпсона, но думал о своём. Вспомнив пророчество Коры о мисс Сейвари, он оглядел зал, но не заметил мисс Глэдис, между тем как вид Лоренса подтверждал слова сестры. Вылитый жених. Поинтересовавшись у проходящего мимо сэра Остина, хозяина праздника, где мисс Сейвари, Монтэгю узнал, что приглашение ей было послано, но её отец, мистер Винсент, только что сообщил, что его дочь уехала на пару недель погостить к родственникам в Лондон. Монтэгю усмехнулся уголком рта. Бедный Лоренс. Уплыли его пятьдесят тысяч. Ну, ничего, вот рядом сидят тридцать. Что-нибудь лучше, чем ничего.
Сам мистер Чилтон хотел было вообще не посылать приглашение мерзавцу Иствуду, но внял уговорам леди Холдейн.
Лоренс, который, как и Монтэгю, уже успел узнать причины отсутствия мисс Сейвари, сейчас сидел на диване с почерневшим лицом. Пятьдесят тысяч — коту под хвост. Чего эту дуру угораздило в такое время ехать в Лондон? Он мрачно окидывал взглядом мисс Эннабел, как никогда омерзительную, и не находил решимости даже подойти. Чего сказать-то? Что её-де красота пленила его и свела с ума? Помилуйте, как такое сказать-то и не расхохотаться? Неужели она сама в такое поверит? Лори тяжело вздохнул. Если бы не крайняя нужда в деньгах… Эллиот сказал, что ждёт только до пятницы.