Брад

Харви Кеннет Дж.

Место, в которое Брад попал, было ему смутно знакомо. Белые, голые стены, и пахнет тут точно так же, как там, куда его отвезли в самом начале.

Двое людей в белом повели его по коридору. Брад радостно улыбнулся. Это хорошее место, место, где он видел женщину, очень похожую на его мать, место, где ему давали такие круглые белые штучки, чтобы он был счастлив. Здесь тихо и спокойно. Тело постепенно расслаблялось; Брад только сейчас понял, как напряглись от страха его мускулы. Теперь они заболели. Брад вспомнил, как вдруг стал счастлив здесь в прошлый раз. Он ждал и надеялся, что это чувство снова вернется.

Шагая

по блестящему полу, Брад все больше успокаивался. Он вертел головой и улыбался своим сопровождающим. Они держали его за рукава рубашки и вели через анфиладу дверей. У каждой двери за стойкой сидел человек, который запирал за ними замки. Охранники. Похоже, это особое место и сюда впускают только особых людей. И все стараются в него попасть. Брад довольно хмыкнул, прикрыв рукой рот. Он был счастлив. Брад понимал, что вскоре они достигнут самой последней двери. И там его будет ждать женщина, так похожая на маму, и она ужалит его в руку, чтобы он почувствовал, что парит в воздухе. Наверное, от одного вида этой женщины Брад и поднимался над землей и становился по-настоящему счастливым.

Брад с облегчением понял, что его все-таки направили в хорошее место, хоть и произнесли столько противоположных по смыслу слов. Это место снаружи выглядело совсем по-другому, чем то, самое первое, но внутри вело точно туда же. Наверное, эти дома соединяются каким-то волшебным образом. Зачем его вообще отсюда забирали? Брад шагал в ногу со своими спутниками и думал, что, наверное, так было нужно, что это часть суда. Может, они не знали, достоин ли Брад этого места, и устроили ему экзамен. Он рассмеялся, потому что знал: конечно же достоин.

Все произошло в точности так, как предсказывал его отец. На Брада снизошло умиротворение. Веки сами собой закрывались, они совсем отяжелели от переживаний. На толстых губах играла спокойная улыбка. Ощущение мира и удовлетворения было похоже на хрупкую фарфоровую статуэтку, спрятанную внутри его тела. Брад вспомнил об орбите Земли, о том, как мирно и грациозно плывет планета по своему пути. Вот так и он. Его больше ничто никогда не побеспокоит. Брад не станет слушать всякие глупости. Его плавного вращения по орбите ничто не остановит, день и ночь будет он кружиться вокруг своей оси. Теперь Брад был абсолютно уверен в будущем. Добрые люди утвердили его судьбу.

Потом он вдруг снова заволновался. Из-за двери раздался крик, который почти сразу перешел в резкий смех. Звук был такой пронзительный, что сбил Брада с оси вращения, хрупкая фигурка внутри разбилась на кусочки. Ее осколки кровь разносила по венам, смывая последние остатки веры в будущее. Брад не мог понять причин такого громкого смеха. Было этому человеку больно или он счастлив? Брад просто понимал, что надо поскорее уйти подальше, спастись, и он рванулся в сторону, прижав к стене одного из своих сопровождающих, а потом упал на пол. Звук шел сразу со всех сторон. Теперь Брад был уверен, что это крик боли. Надо погрузиться в себя, втянуть, словно улитка, рожки, но в то же время надо попытаться утешить кричащего, погасить его панику и страсть к борьбе. Надо стать его другом. Звук можно успокоить. Брад это точно знал.

* * *

Заметок в блокноте Андрены набралось на две страницы. Она просматривала свои каракули, стараясь придумать имя для

героя, просто объединяя имеющиеся слова и буквы. Андрена даже звонила брату своего мужа, просила помочь. Лео сообщил, что именно сержант Келли арестовывал подозреваемого. Но полицейский вежливо объяснил ей по телефону, что ему практически нечего поведать. Он просто повторил основные факты, особенно упирая на то, что на месте преступления обнаружен зуб. Это совершенно точно. Сейчас его уже промыли и высушили. Андрена не подозревала о том, что нашли зуб. Это же новая улика. Она нацарапала пару фраз в желтом блокноте. Андрена старалась не принимать ничьей стороны, но все равно расстроилась.

Полицейский даже не спросил о брате. Андрена никогда не понимала, почему Джим и Стив так далеки. Джим рассказал ей, что случилось с женой Стива. У сержанта была причина для депрессии, даже отчаяния, и Андрена полагала, что жалость к самому себе ожесточила его. Именно поэтому он и избегал младшего брата. Сержант пообещал ей, что позвонит, если у него появится новая информация. Он сказал:

— Буду держать ушки на макушке, — и засмеялся. — Так еще говорят?

Андрена ответила, что уже не говорят, и поблагодарила за помощь.

— Тебе привет от Джимми, — добавила она, хотя профессиональное чутье подсказывало ей, что не стоит вмешиваться и пытаться восстановить их отношения. Самой Андрене Стив совсем не нравился. Но они все-таки одна семья, а значит, надо держаться вместе.

Полицейский просто хмыкнул и повесил трубку.

Андрена посмотрела на свой блокнот. На первой странице подчеркнута фамилия Перси. Андрена уже звонила ему, но тот ответил, что не может разговаривать с прессой. Когда она сообщила ему о том, что нашли зуб, детектив вроде бы удивился, но быстро взял себя в руки. Он прокашлялся и сказал, что ему звонят по другой линии. Андрена последовала совету Лео и позвонила детективу, который с удовольствием делился внутренней информацией, но тот почти ничего не знал и только рассуждал о том, что парень, с его точки зрения, невиновен. О зубе он не упоминал, и Андрена не стала обсуждать эту тему. Она поняла, что нащупала нечто очень важное, настоящий жареный факт.

Было уже больше двух, а она до сих пор не пообедала. Андрена на секунду отвлеклась от своих раздумий и прислушалась к странному ощущению внутри. Оказалось, это ее мучает голод.

На столе справа от Андрены лежал раскрытый номер за понедельник. Страница три: фотография обвиняемого. Та самая, которую дал ей Спаркс. Андрену поразило, насколько иначе она выглядит на странице газеты. Крупнозернистая печать каким-то образом убеждала читателя в виновности этого парня.

«ЗАГАДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК ОБВИНЯЕТСЯ В КРОВАВЫХ УБИЙСТВАХ».

И — главная сенсация — подзаголовок: «Возможно, это и есть зубной маньяк».

Предположения. Бумага дешевая, буквы стираются легко. Андрена потерла пальцем страницу, под рукой расползалось грязное пятно. Андрена обругала себя за глупость. Теперь пальцы будут черные: типографская краска глубоко въедается в кожу.

«Виновен или невиновен? — спросила себя девушка — Пресса полагает, что виновен».

Мысль мелькнула и пропала. Философию и совесть следовало быстро затолкать обратно в глубину подсознания, избавиться от них, как избавляются от докучливого престарелого пациента.