(Брак)ованные

Дайвер Энни

— Ваша личная жизнь меня не касается, но не хотелось бы, чтобы ваш… — в его голове со скрежетом крутятся шестеренки, подбирая правильное слово для определения Артёма. Помогать ему пока не собираюсь, пусть еще немного помучается, совсем капельку, а потом обязательно скажу, — ваш партнер испортил весь наш план. Я плачу вам не за то, чтобы вы меня под… — возвращается привычный Евсеев, видимо, хватило минутки, чтобы собраться и теперь перейти в режим голодной акулы, почуявшей каплю крови за семь километров. Поэтому я совершенно спокойно и уверенно его перебиваю:

— Выдохните, Мирослав Станиславович, это мой младший

брат, — смеюсь, потому что озадаченность босса слишком меня веселит. Не каждый день такое увидишь. Даже заснять для памяти хочется. Растерянный Евсеев — картина маслом. — С сегодняшнего дня и до неопределенного времени он живет здесь, — иду в гостиную, начальник следует за мной, садится в кресло после моего приглашения. — А вы зачем так рано приехали? Что-то срочное или подождет, пока я оденусь?

Мирослав только сейчас, кажется, осматривает меня с головы до ног, задерживаясь на оголенных бедрах почти неприлично долго. Откашливаюсь, переводя его внимание на другие — закрытые — части тела. Евсеев кладет портфель на журнальный столик и сухо кивает:

— Определенно подождет.

Лечу в комнату, плотно закрывая дверь. Платье висит на плечиках. Еще раз осматриваю его. Достаточно хорошее для обеда? Не слишком ли строгое? Бежевое с черными вставками на талии и небольшими пуговицами посередине. В таком стоило бы идти в офис, чтобы в очередной раз закатывать глаза на комплименты Самарина. Не подходит. Мирослав выглядит проще: свитер крупной вязки и светлые брюки в тон. Эдакий типичный семьянин с обложек журналов. Только фотосессии с детьми и подарками не хватает.

Возвращаю платье в шкаф и достаю шерстяную юбку и пуловер. Да, так точно будет лучше. Теперь прическа не подходит. Рычу и собираю волосы в небрежный пучок, задерживаясь на целых двадцать минут. Интересно, Евсеев все успел рассмотреть в моей квартире? Выхожу к нему, боясь представить, что он обо мне подумает. Может, ожидал совсем не того от жены. Думал, я буду в вечернем платье и в полной боевой готовности? Босс, копошившийся в телефоне, блокирует экран, стоит только показаться в его поле зрения, и сосредотачивается на мне, оценивая. То, что он видит перед собой, ему нравится, потому что он кивает самому себе, не забывая озвучить мнение:

— Выглядите очень красиво, — улыбается приветливо и даже искренне, пока я смущаюсь и переминаюсь с ноги на ногу. Без обуви выгляжу нелепо, но Мирослава такой расклад ничуть не пугает. Он поднимается и открывает портфель. — А приехал я раньше, потому что вам… тебе, — он тоже работает над переходом на «ты», хотя ему проще: он позволял себе формальное обращение и до этого, — нужно выбрать украшения и… обручальные кольца.

— О, — изрекаю глубокомысленно. — Неожиданно. А украшения зачем? Думаете, я ими обделена?

— Нет, не думаю, — откликается мгновенно. — Но моя семья все очень хорошо подмечает, Ксения. И привыкла оценивать людей по одежке весьма придирчиво. Поэтому у них не должно возникнуть сомнений насчет реальности нашей связи.

М-да, правда у богатых свои причуды. И какая разница, что на мне цепочка за двадцать тысяч, а не за триста? Качаю головой, но принимаю правила игры. С подводной лодки никуда не деться, значит, придется доплыть до конца, если я не решусь утопиться в душе, куда отлучусь припудрить носик.

— Ладно. Показывайте, что привезли. Судя

по количеству коробочек, мне нужно будет выбрать.

— Я не знал, что подойдет. Примерьте, а остальное водитель отвезет в магазин.

У Евсеева совершенно точно есть вкус. Правда, бегает он между несоизмеримой роскошью и элегантной лаконичностью. Рассматриваю комплекты, обвожу пальцами холодный металл, улыбаюсь блеску камней. Останавливаю выбор на длинной цепочке с бриллиантом — она отлично подходит к наряду. Серьги-сосульки и браслет заканчивают облик истинной леди, купающейся в деньгах. Начальник никак мой выбор не комментирует, терпеливо ждет, за что я ему мысленно посылаю благодарность.

— Поможете, — поворачиваюсь к Евсееву спиной и протягиваю руки с двумя концами цепочки, — раз уж подарили?

Мирослав как-то неуверенно хмыкает, но все же соглашается. Готова поспорить, что на его женщинах в такой момент, кроме украшений, ничего не было. И они щедро благодарили мужчину за столь дорогой подарок. Я же раздеваться не собираюсь, наоборот думаю надеть пальто сверху, а после держаться как можно дальше от босса, насколько это вообще возможно в нашей ситуации. Он останавливается совсем рядом, его дыхание щекочет затылок, и по спине невольно бегут мурашки. Хочется обхватить плечи, прячась от близости, но я героически держусь. Горячие пальцы встречаются с моими, и я испуганно отдергиваю руки. Хороша супруга — мужа шарахается. Евсеев наклоняется ниже, теперь чуть ли не утыкаясь носом мне в шею и неприлично долго возится с застежкой. Знала бы, сама бы справилась перед зеркалом. А теперь нужно держать спину ровной и не трястись от странных ощущений, которые точно не стоит испытывать рядом с боссом. Мирослав тоже медлит, даже на пару коротких мгновений позволяет себе коснуться шеи ладонью, но после отводит руку назад, будто опомнившись от странного наваждения.

— Готово, — тянет хрипло и откашливается, отступая на два шага. — Еще кольца… обручальные. Мне нет разницы, какое носить, но сделать выбор за вас я не осмелился.

Выпишу себе орден самой большой идиотки. Потому что чувствую себя эскортницей, которую попросили отыграть роль, а после быстренько перепихнуться в машине, чтобы навсегда расстаться. Только перед этим не забыть снять красивую мишуру, за которую немало денег отдано.

— Выберите любые, лучше гладкие, примета такая есть, — зачем-то вставляю невпопад и нервно улыбаюсь, боясь даже посмотреть на кольца. — В конце концов, вы за это платите, так что заказывайте музыку, — старая бабулька, говорящая присказками и поговорками так и лезет из меня. Качаю головой и отхожу, подхватывая с кресла сумочку, которую предусмотрительно собрала заранее.

— Думаете, заберу обратно, когда все закончится? — усмехается Евсеев, легко считав мои эмоции. Опасный мужчина: слишком хорошо изучает людей. — И в мыслях не было. Поэтому выбирайте, пока у нас еще есть время не опоздать.

— Вот эти, — тычу в те, что привлекли внимание с первого взгляда, и Мирослав кивает. В конце концов, можно и не заморачиваться, выбирая кольца на два месяца. Надеваю на палец, и золото тяготит руку. Правда непростое украшение, и совесть тарабанит в затылке, но я упорно отмахиваюсь от нее. Поговорим потом, когда мой кошелек станет намного толще. — Теперь можем ехать и притворяться счастливыми молодоженами?