Брак по-драконьи
Шрифт:
Кровоподтеки, действительно, еще были. Один — тут, парочка — там. Но разве в первый раз? На практических занятиях у Гортея и не такое случалось. У Марты на этот случай есть одно замечательное средство. Мне бы только до родного Асавайна поскорее добраться.
— Подумаешь, синяки. — солгала я отважно и даже улыбнулась, уверенно так. — После вашего огня всего несколько штук и осталось. Нам, адептам, не привыкать. Лучше отпустите меня домой, а там уж я обязательно покажусь целителям. Сразу же. Обещаю.
— Нет, — отрезал этот упрямец. —
И он, приподнявшись, вынул из стоявшего справа от него шкафа продолговатую керамическую баночку.
Ой, мамочки.
— Может, не надо? — выдохнула просительно, глядя, как мужчина выдавливает на ладонь темно-коричневую, пряно пахнущую мазь.
— Надо, Райлин, надо, — заверили меня и сурово добавили: — Возражения не принимаются.
И он начал наносить эту душистую гадость на мою многострадальную руку.
То есть это я в первый момент так решила, а потом...
Я, разумеется, не целитель, но с синяками дело имела. Магистр не просто втирал мазь — он гладил, ласково касаясь обнаженной кожи и постепенно поднимаясь все выше и выше. Медленными такими, тягуче-плавными движениями. Приятными до мурашек, что уж скрывать. Но неприличными же. И, что самое страшное, чем дальше, тем больше мне это нравилось. И все меньше хотелось, чтобы Тейдж останавливался.
Нет, это даже уже не «углук ша», а самый что ни на есть «хыр дык». Причем полный.
Горячие, невероятно нежные пальцы, следуя за ползущим вверх рукавом уже добрались до изгиба локтя, а я даже пошевелиться не могла. Сидела и завороженно наблюдала, как дракон коварно и абсолютно уверенно захватывает, а потом присваивает чужую, не принадлежащую ему территорию. А, между прочим, еще даже переговоры об условиях добровольной капитуляции не велись.
Когда-нибудь у меня будет дочь...
Нет, я, безусловно, подожду, пока она вырастет, а вот потом… Потом настанет время делиться невинными хитростями и раскрывать маленькие женские секреты. Тогда я обязательно расскажу ей, что встретила однажды мужчину, от одного прикосновения которого начинала кружиться голова и случалось полное разжижение мозгов.
А дочь посмотрит на меня внимательно и недоуменно спросит:
— Мам, неужели ты даже не сопротивлялась? Сразу растеклась у его наглых, до дрожи настойчивых драконьих лап розовой лужицей?
А я вздохну и смущенно отвечу…
— Можно воды?..
— Что? — магистр озадаченно вскинул голову.
— Налейте, пожалуйста, воды, — повторила я. — Пить очень хочется.
Пить не хотелось совсем, но сдаться на милость победителя — еще меньше. В конце концов, как я посмотрю в глаза своей еще пока не рожденной дочери, если даже не попытаюсь сейчас вырваться из бесцеремонных загребущих конечностей?
А значит, пора бежать. В моем затуманенном атакой хитрого дракона воображении как раз нарисовался очередной план. Но для этого
— Пожалуйста, — подкрепила я просьбу волшебным словом и для наглядности облизала якобы пересохшие губы.
Взгляд Тейджа потемнел и тут же полыхнул золотом. Мужчина прерывисто выдохнул сквозь сжатые зубы, нехотя оторвался от меня и потянулся к графину с водой.
Первый бокал я выпила быстро.
— Еще, будьте добры.
Второй и третий уже гораздо медленнее.
Четвертый вообще дался мне с огромным трудом. Я ощущала себя девой Буруис, той самой, которую в наказание за гордыню боги превратили в лесное озеро. Внутри меня лениво плескались волны, цвели кувшинки, трепетали под ветром камыши... О, похоже, и рыбки вот-вот поплывут.
Магистр внимательно наблюдал, как я вливаю в себя один бокал за другим и брови его неуклонно ползли вверх. Я бы на месте дракона тоже недоумевала, да и на своем тоже. Но сейчас мне некогда было удивляться. Я из последних сил удерживала довольную улыбку на лице, стараясь, чтобы она не превратилась в жуткий предсмертный оскал, и работала.
Все это время я лихорадочно и сосредоточенно работала — выплетала формулу, рассчитывала вектора, собирала в уме нужную фигуру. Да я даже на практических экзаменах магистра Мары под жалящими молниями боевиков так быстро не соображала.
Уф... Все... Осталось бросить портал под ноги и активировать его. Это дело нескольких секунд. Но нужно, чтобы магистр отошел хоть на десять шагов и дал мне эти секунды. А энергии на перемещение благодаря артефакту точно хватит.
— Надеюсь, ты напилась? — с каким-то нездоровым интересом осведомился магистр, когда кувшин полностью опустел.
Не то слово. По-моему, на всю оставшуюся жизнь. Но вслух я, разумеется, ответила совершенно иначе.
— Нет. А… можно еще немного?
Просительно похлопала ресницами и состроила скорбную гримасу. Это оказалось совсем не сложно — выпитая вода подступала к самому горлу, так что скорбеть, и правда, хотелось.
Ну, отойди, отойди же к тому столику в противоположном углу комнаты, на котором я заметила второй кувшин. Что тебе стоит? Видишь, как я спокойно и очень смирно сижу, даже руки на коленях послушно сложила? Куда я денусь? Тут ведь всего несколько шагов, миг — и сразу обратно. Зря я что ли из последних сил вливала в себя столько жидкости?
— А ты не лопнешь, безудержная моя?
Голос магистра дрогнул, словно он из последних сил сдерживал смех.
Лопну? Да, я не просто лопну — взорвусь тысячей мелких мокрых осколков, если он продолжит медлить. И когда меня соберут по кусочкам и с почестями похоронят, как и полагается погребать особ королевской крови, на мраморной плите в фамильном склепе Дагвинов, наверняка, высекут что-то вроде: «Она держалась, как могла, но последняя капля оказалась лишней».
— Если вас именно это пугает, налейте и поставьте между нами щит.