Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы
Шрифт:
В большинстве же регионов считалось постыдным, если сваты не могли успешно завершить свое дело и получали отказ. Не случайно поэтому официальному сватовству часто предшествовало неофициальное, когда без всякой огласки, тайно, выяснялось отношение к кандидатуре потенциального жениха. Если оно было негативным, сватов в этот дом просто не посылали. В роли посредника — наводаџиjа («наводаджия»), проводаџиjа («проводаджия»), зговорџиjа («зговорджия»), зговорник, говорник, уходици, коjдош, севетник, издаваџиjа («издаваджия»), калауз, калауз-хануме и т. д. — обычно выступала ловкая красноречивая женщина, иногда мать жениха, как, например, в некоторых областях Хорватии; в этой роли мог выступать и мужчина (в некоторых областях Словении и др.). Интересно отметить, что в ряде регионов, в частности у сербов Метохии, эта обязанность возлагалась на дядю по материнской линии, что, очевидно, свидетельствует об элементах архаичности, связанных с родством по материнской линии, в этих обычаях.
Предварительное сватовство было распространено среди всех югославянских народов, хотя считать его обязательным элементом предсвадебного цикла не представляется возможным, так как оно соблюдалось не всегда. Такое сватовство в некоторых областях иногда встречается и в наши дни.{331}
Предварительное сватовство, если оно имело место, как бы открывало цикл обычаев, связанных со сватовством (прошевина, прошња, просидба, вршење, веридба, снубљење и т. д.). Сватали во все времена года, но чаще всего осенью или в начале зимы. Широкое распространение имел обычай сватать в новолуние. Сватать шли только в определенные, по народным представлениям, счастливые дни. В различных регионах эти дни могли и не совпадать. Так, предпочтительными днями для сватовства в Шумадии (например, у сербов с. Ярменовци) считались воскресенье или четверг; в области Река (Македония) — все дни недели, кроме вторника и субботы; в области Дебар (например, в с. Галичник — Македония) — все дни недели, кроме вторника, пятницы и субботы; в окрестностях Винодола (Хорватия — Адриатическое Приморье) — праздничные дни и т. д. В целом же можно отметить, что, по народным поверьям, самые удачные дни для сватовства — понедельник, четверг и суббота. Чтобы в случае неудачи было меньше огласки, сваты отправлялись в дом невесты обычно рано утром, до рассвета, или вечером.
В литературе встречаются, правда довольно редко, упоминания о том, что сватов могла иметь и невеста. Так, в Савинской долине (Словения) сама невеста со своим отцом, а если его не было, то с соседом, шла сватать себе жениха. В селах Подравины (Хорватия), например в с. Молва, также «предлагали» невесту. Это имело место обычно тогда, когда дочь была единственным ребенком и, выйдя замуж, оставалась жить вместе с родителями. Случалось и так, что «предлагали» девушек некрасивых, перестарков, бедных, так как им нелегко было найти себе мужей. Такое сватовство принималось неохотно, и даже сватов этих девушек нередко осмеивали, говоря, что они зарабатывают себе сапоги (именно сапоги они получали в дар в случае успешного сватовства).{332}
Состав, как и число лиц, которые шли в дом невесты просить ее руки, весьма различался по регионам и народам. Чаще всего в роли сватов (prosci, snubce, snoboke, prosnjace и т. д.) выступали мужчины — отец жениха с кем-либо из родственников-мужчин или, если жених был из сложной семьи многолинейного подтипа, глава этой семьи с каким-нибудь близким родственником жениха, чаще всего с дядей по отцовской или материнской линии (Босния и Герцеговина — сербы, хорваты; Метохия — сербы; Сербия — Ядар и др.). Среди сватов бывали и женщины. Так, у хорватов Боснии и Герцеговины, Славонии, некоторых областях Хорватии иногда в сватовстве принимала участие и какая-либо женщина, чаще всего мать жениха. В Славонии сначала сам жених со своим приятелем отправлялся в дом невесты выяснить, отдадут ли за него замуж избранную им девушку. В случае положительного ответа сватать невесту шли родственницы жениха — мать (случалось, что присутствовал и отец), сестра, сноха. Мать от имени сына спрашивает о согласии девушки вступить с ним в брак (во время обряда обручения об этом же спрашивал отец). У мусульман, особенно у бедных слоев населения Боснии и Герцеговины мать или замужняя сестра, а если их не было, то кто-либо и других родственниц (сватица) шли сватать невесту только после того, как девушка в знак согласия принять сватовство дарила парню какой-нибудь принадлежащий ей предмет, например украшение (аманет).
Сам жених мог быть или не быть в числе сватов — это диктовалось обычаями, которые были распространены в той или иной области. Например, в Боснии и Герцеговине жених почти никогда не шел со сватами; точно так же было в Словении, в Метохии (сербы), в Новопазарском Санджаке.{333}
В свадебной обрядности югославянских народов довольно четко бы разработан ритуал прихода сватов в дом невесты, встречи их там и т. д. Этот ритуал различался не только у отдельных народов, но и в разных областях их проживания. Чаще всего бывало так: сваты, подойдя к дом невесты, степенно входили (иногда старались войти незаметно), рассаживались, приветствовали хозяев, расспрашивали их о здоровье, о хозяйственных делах. Нередко они говорили иносказательно, например представлялись путниками или купцами, которые ищут пару своей птичке или рыбке или какому-то другому живому существу, якобы находящемуся здесь. Сваты называли себя и охотниками и говорили, что дичь, пойманная ими, скрылась в этом доме. Бывало и так, что сваты прямо говорили о цели своего прихода, даже не входя в дом, а стоя у дверей (Истрия, Штайерско — Словения). Ответ они получали не сразу — приходили второй раз через восемь дней, и, только придя третий раз, они входили в дом, садились, и им сообщали решение.
Обычно сваты приносили с собой что-нибудь съестное и выпивку и, войдя в дом, выкладывали все это на стол. Хозяева, в свою очередь, выставляли угощение, особенно если заранее знали о цели прихода гостей и намеревались принять их приглашение. Ведя неторопливый разговор, кто-либо из красноречивых и умелых сватов незаметно подводил его к цели их прихода и начинал расхваливать жениха. Нередко бывало так, что родители девушки сразу не давали ответа, ссылаясь на то, что им необходимо тщательно обдумать предложение, и просили сватов за ответом зайти в другой раз.
Было распространено немало поверий, связанных со сватовством направленных на его успех. Например, считалось, что сватовство будет удачным, если кошка, брошенная свату на плечо перед его уходом дома, спрыгнет не сразу; если полить водой дорожку, по которой уходил сват, чтобы речь его была быстрой, как вода; если, уходя из дома, он перешагнет через топор, то его слова будут разить, как топор и т. д. Чтобы защититься от действий злой силы, сваты что-нибудь из одежды надевали наизнанку, украшали одежду павлиньими перьями, не смели оборачиваться назад и др.{334}
Большинство югославянских народов считало решение о вступлении в брак дочери делом, которое входило в компетенцию только мужчин. В ряде регионов (например, в Восточной и Юго-Восточной Герцеговине — сербы, хорваты, в Юго-Восточной Боснии — сербы) женщины даже не могли присутствовать в помещении, где велись переговоры со сватами, так же, впрочем, как и на всех других встречах, которые имели место до свадьбы. В то же время в некоторых областях (в Конавле, в Прекмурье — Словения, частично в Боснии и Герцеговине — мусульмане, особенно среди бедняков) именно у матери просили согласие на брак дочери, и она первая высказывала свое мнение. У матери, наравне с отцом, сваты спрашивали разрешения на брак дочери и в Герцеговине и в Катунской нахии.
Хотя с волеизъявлением дочери считались очень редко и вопрос о выборе для нее жениха целиком зависел от родителей или, в сложной семье, — от более широкого семейного коллектива, формально и она должна была высказать свое мнение, и только после ее согласия предложение сватов могло быть принято. Этим иногда пользовались девушки, если у них был кто-нибудь на примете. Еще в XVIII в. в Славонии например, бывало, что парень, условившись заранее с девушкой, приходил на обручение и внезапно давал ей яблоко; если она успевала быстро взять яблоко и опустить его за пазуху, то это означало, что сватовство, даже вопреки воле родителей, принималось.{335}
Свадебным обычаям в целом и обычаям сватовства в частности присуще много различных действий, символика которых имеет строго определенный смысл. Так, домочадцы сразу узнают, что в дом пришел сват-посредник, если, войдя в дом и поздоровавшись, он направляется к очагу, берет щипцы для углей и начинает ворошить ими угли (например, сербы — Враньско Поморавле).
Согласно традиции, распространенной в большинстве югославянских земель, ответ на предложение о вступлении в брак также облекали в символическую форму. В случае отказа не было принято называть его истинные причины; чаще всего в таких случаях ссылались на то, что невеста слишком молода или, наоборот, стара для жениха или что она нужна дома и с ней не хотят расставаться, что родители еще не готовы к свадьбе и т. п.