Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы
Шрифт:
Интерес к изучению брачно-семейных отношений не угасает в Югославии и сейчас. В югославской литературе накоплен большой фактический материал по этой теме. Так, в библиографии по свадебным обычаям только сербов, хорватов и мусульман, [1] опубликованной почти 25 лет назад, приводится более шестисот работ, прямо или косвенно затрагивающих эту проблему. {275} Однако этнографических работ общего характера по этой проблеме мало. Среди них работы П. Влаховича об обычаях, в том числе и семейных, С. Зечевича о похоронных обычаях сербов, Б. Орла о семейных обычаях словенцев, Р. Каймакович о свадебных обычаях сербов и хорватов Боснии и Герцеговины, В. Чулинович-Константинович об умыкании, З. Райкович о пробном браке и др. {276}
1
Термин
Литература и источники по данной проблеме характеризуют в основном сельское население. Большинство югославянского населения в XIX в жило в сельских местностях и даже в конце его (1880 г.) горожан было всего 11 %.{277}
В качестве объекта изучения взяты шесть народов: сербы, хорваты, мусульмане, словенцы, македонцы и черногорцы. В работе не ставится цель дать полную разработку проблематики, связанной со вступлением в брак, а предпринимается попытка в самой общей форме показать основные явления, характеризующие брак и свадебные обычаи народов Югославии в XIX — начале XX в., а также по возможности выделить то особенные черты, которые были присущи населению разных регионов. Анализ источников и литературы по этой проблеме свидетельствует о том, что свадебные обычаи народов Югославии отличаются большим разнообразием. Наряду с элементами, имеющими универсальный характер, бытуют и присущие только тому или иному народу или населению определенной области независимо от его национальной принадлежности. Это в значительной степени объясняется различными историческими судьбами народов Югославии и, как следствие, различиями в их политической, экономической и культурной жизни и в вероисповедании. К концу XIX — началу XX в. наиболее заметные различия сложились между западными регионами югославянских земель, входившими в состав Австро-Венгрии, и восточными, длительное время находившимися под властью Османской империи.
В XIX — начале XX в. у югославянских народов бытовали простые и сложные семьи однолинейного и многолинейного подтипов.{278} Наиболее распространенным типом семьи у югославянских народов, особенно в первой половине XIX в., была сложная семья многолинейного подтипа — задруга. Исключение составляли Словения, где задруга встречалась крайне редко и только в пограничных областях, а также Черногория, в которой задруга бытовала не повсеместно.{279}
Несмотря на локальные различия во внутренней организации жизни задруг, все они имели общие принципы. Наиболее существенные из них — коллективное владение всем движимым и недвижимым имуществом семьи (хотя коллективными собственниками, как правило, выступали только лица мужского пола), коллективное потребление, коллективное управление (обычно это право принадлежало мужчинам), вирилокальность. Развитие товарно-денежных отношений приводило к подрыву устоев задруг. Стал нарушаться принцип коллективного владения, когда наряду с коллективной появилась и частная собственность у отдельных семей задруги. Она возникла на основе того имущества, которое приносили в задругу жены, особенно если их брали из зажиточных семей, а также средств, заработанных на отхожих промыслах и не полностью отданных в задругу, и средств, полученных от продажи изделий ручного труда. В конце XIX — начале XX в. довольно широкое распространение получило индивидуальное потребление, наряду с сохранением коллективного, что было своего рода подготовкой к отделению из задруги.
В конце XIX — начале XX в., а в более развитых регионах и раньше, преобладающей становится простая семья. Принципы раздела сложных семей, как правило, определялись нормами обычного права, имеющими локальные различия, а не официальным законодательством. Были и общие черты, характерные для разделов сложных семей. Почти повсеместно собственность делилась по числу мужчин — глав отдельных семей, входящих в задругу; мужчина, возглавляющий задругу и юридически являющийся владельцем всего ее имущества, земли и скота, получал равную со всеми участвующими в разделе долю, но ему нередко предоставлялось право выбора; женщины обычно в разделе не участвовали, хотя юридически право на это имели, но с развитием капиталистических отношений этот обычай стал все чаще забываться.
Как уже указывалось, сложные семьи делились на простые. Имел место и обратный процесс, при котором простая семья могла вновь превратиться в сложную. На возможность взаимного перехода одного типа семьи в другой обратил внимание В. Богишич, подчеркнув, что различные принципы владения семейной собственностью обусловили и целый ряд отличий в семейном быту и простых и сложных семей. В простой семье большинства югославянских земель ее глава — муж, отец — единолично владел и распоряжался собственностью семьи. В Черногории, где были сильны пережитки родо-племенных отношений, простая семья имела некоторые особенности, сближающие ее со сложной семьей. Глава семьи здесь не мог полновластно и единолично распоряжаться имуществом семьи: если в семье были взрослые сыновья, то он советовался с ними по всем важным делам. Женщины в простых семьях не имели права голоса и были подчинены мужчинам. Но в случае необходимости и в простых, и в сложных семьях женщин всегда защищали мужья, братья и другие мужчины семьи.{280}
В соответствии с нормами обычного права безбрачие осуждалось и даже подрывалась репутация всей семьи, если кто-либо из ее членов не вступал в брак. По народным обычаям (Черногория, Хорватия — Оток и другие регионы, особенно те, где было развито скотоводство), мужчину считали самостоятельным только после женитьбы. В Черногории, например в Рисане, неженатых мужчин независимо от возраста называли парнями, их высмеивали, дразнили. Исключением были служители культа, просватанные девушки, которые в знак траура по умершему жениху иногда не выходили замуж (например, в Перасте — Черногория). Случалось, кто-нибудь из сыновей отказывался вступать в брак, чтобы не дробить владений семьи (о-в Брач, Конавле — Хорватия).{281} Бывало и так, что девушки (сербки, черногорки) добровольно давали обет безбрачия (впоследствии от него можно было отказаться). Это делалось, чтобы помочь матери растить детей, если семья оставалась без кормильца, или в какой-то мере заменить родителям сыновей, если их не было. Образ жизни этих девушек (их называли «тобелие», «мушкобане», «остайнице», «вирджине») менялся: они носили мужскую одежду, выполняли мужские работы и даже принимали участие в военных действиях. Безбрачие тобелие не осуждалось, их самопожертвование вызывало уважение окружающих. Югославские исследователи указывают, что это явление, восходящее к далекому прошлому, бытовало еще в первой половине XX в.{282}
Браки югославянского населения были моногамны, и даже разрешенное кораном многоженство не получило распространения среди югославян-мусульман, хотя отдельные случаи его имели место, в основном в среде зажиточных слоев населения и в бездетных семьях. И у православных, например в Черногории, Македонии, случалось, что бездетная жена сама выбирала вторую жену своему мужу, оставаясь для сельского общества «законной женой» (если не покидала дом своего мужа); дети, рожденные второй женой, официально считались ее детьми. В семье же ее роль менялась — она переходила на положение сестры или матери.{283}
Нормы обычного права, а также церковь регламентировали круг лиц, которые могли заключать между собой браки. Церковные запреты были связаны главным образом с различиями в вероисповедании и кровным родством. Однако югославянские народы часто придерживались не этих предписаний, а норм обычного права, которые наряду с общими чертами у разных народов имели и отличия в разных регионах. В целом же брачные запреты по обычному праву, в частности касающиеся степени родства брачующихся (от 4-го до 9-го колена), были менее строгими, чем церковные, хотя бывало и наоборот; случалось и так, что они совпадали. В большинстве югославянских областей родство по мужской линии считалось более важным, чем по женской, говорили, что «мужская кровь тяжелее». Бывало, что браки по мужской линии запрещались независимо от степени родства (например, в восточной Герцеговине — Површ), а по женской — только между ближайшими родственниками. Чаще по мужской линии запрещались браки до 9-го, а по женской — до 8-го колена. В отдельных областях, например в Юго-Восточной Сербии (Буджак), в Герцеговине, в Черногории (Катунская нахия), родству по женской и по мужской линиям придавали одинаковое значение; встречались и такие регионы (Восточная и Юго-Восточная Сербия, например, Ресава), где более строго подходили к родству по материнской линии (по мужской линии — от 6—7-го колена, по женской — от 9-го).{284} У югославянских народов было широко распространено поверье, что несоблюдение норм обычного права, касающихся запретов вступления в брак, навлечет на семью несчастье. И тем не менее их часто не придерживались в среде высших слоев мусульманского общества, а иногда и среди горожан-христиан, как, например, среди торгового населения города Враня (Сербия). У этих групп населения были приняты браки между лицами одинакового социального положения, приводившие к возникновению родственных брачных связей.{285}
Традиционное обычное право запрещало или ограничивало брак между людьми, находящимися в так называемом ритуальном или духовном родстве: по кумовству, по родству между молочными братьями и сестрами, по побратимству и посестримству, по общему покровителю семьи. Кумовство, свадебное или крестильное, почиталось нередко даже больше, чем родство, и брачные связи запрещались не только между кумовьями, но и между их потомками. Эти традиции оказались настолько стойкими, что пережиточно бытуют и в наши дни. Вместе с тем встречались отдельные регионы (например, в Боснии и Герцеговине — Лепеница, Ракитно; в Хорватии — Петрова Гора), где в XIX в. кумовство не являлось препятствием к браку.{286} Побратимы и посестримы во многих югославянских землях считались родственниками, что, естественно, исключало браки между ними: так было в ряде местностей Герцеговины, Черногории, Сербии, Воеводины, Хорватии. В отдельных областях побратимы и посестримы не включались в круг родственников и браки между ними не возбранялись. Такие сведения приводит В. Богишич о Македонии, Н. Пантелич — об одном из сел Неготинской Крайны — Райце (Сербия).{287} У югославянских народов был широко распространен обычай первого кормления ребенка не матерью, а другой кормящей женщиной. Считалось, что таким образом две семьи вступали между собой в родство и, следовательно, браки между ними становились невозможными. Особо чтили эти обычаи мусульмане, официальная религия которых признавала это родство.{288} Празднование общей славы, т. е. именин покровителя семьи, исключало вступление в брак (подразумевалось возможное общее происхождение), но этот запрет был не повсеместным: его не знали, например, в Горне Ресаве (Сербия), в ряде сербских сел Метохии и др.{289}