Брак у народов Центральной и Юго-Восточной Европы
Шрифт:
В этой же области Моравии еще в начале XX в. была широко распространена традиционная обрядовая игра — «суд» (s'ud). Ее играли после свадьбы, несколько молодых мужчин переодевались полицейскими и выступали в роли судей. Во время свадьбы они, наблюдая за поведением, гостей, выбирали «провинившихся», укладывали каждого на лавку, покрывали сверху доской и наказывали определенным числом ударов по доске палкой. Каждый из осужденных имел право потребовать для себя «подушку» на время наказания. Мужчины выбирали женщин, а женщины мужчин, но позднее в качестве «подушки» мужчина получал мужчину, а женщина женщину. Первоначальный обрядовый смысл был забыт, игра превратилась в забаву.{209}
В ближайшее воскресенье родители молодой устраивали «дружеский обед». Новые родственники при этой встрече получали денежное приданое невестки.
Необходимо еще раз подчеркнуть, что в чешской деревне второй половины XIX в. сохранившие традиционную структуру свадьбы седлаков — богатых и средних земельных собственников — составляли лишь около 17 % всего количества свадебных церемоний. Подавляющее большинство браков заключалось в среде ремесленников, промышленных рабочих и батраков.{210}
Свадьбы ремесленников, составлявших в чешской деревне также довольно замкнутую эндогамную социальную группу, праздновались после венчания в кругу родственников со стороны обоих молодоженов и немногочисленных свидетелей. Отсутствовали обычаи, связанные со старосватом и другими членами свадебной дружины, приглашением на свадьбу, сбором денег «на колыбель», редким был и обряд надевания чепца на невесту, так как браки заключались в этой среде нередко в зрелом возрасте и часто только закрепляли давно сложившийся супружеский союз.{211}
Формальный характер имели свадьбы сельскохозяйственных рабочих, которые заключались в сравнительно раннем возрасте. Чаще всего это также было лишь подтверждением фактического брака молодой пары. Мизерный заработок, а также отсутствие старших по возрасту членов семьи у этой группы, мигрировавшей в поисках работы по всей стране, сказались и на их семейной обрядности.
Свадьба в семьях промышленных рабочих, живущих в селах и в городах, была большим праздничным событием. Свадебный ритуал приобрел здесь упрощенную форму, однако многие традиционные обычаи продолжали соблюдаться, так как носителями семейных традиций были женщины, тесно связанные нормами, принятыми в селе, они были гораздо религиознее и консервативнее мужчин. Поэтому даже сознательные рабочие крупных городов долгое время соблюдали обряд церковного венчания, несмотря на то что гражданское бракосочетание было узаконено с 1868 г.
Праздничное угощение не было обильным и устраивалось для немногочисленных гостей — ближайших родственников и соседей, а также товарищей по фабрике. Утратил свою функцию главный распорядитель свадьбы — старосват, исчезли его речи. Однако сохраняла свою роль свадебная дружина — младенцы и дружки, сопровождавшие жениха и невесту во время свадебного шествия в костел. Молодежь ради забавы устраивала заставы на пути к венчанию. Сохранялось типичное благословение родителей перед отходом в костел, изменившееся по содержанию, потому что жених и невеста благодарили родителей за воспитание дочери, а родители невесты символически передавали ее под власть жениха и его семьи. Участники торжественной свадебной процессии направлялись в костел пешком, угощение устраивала сторона невесты, все организационные хлопоты брал на себя жених. Веселье с музыкой и танцами в трактире редко было доступно гостям на свадьбе в рабочей среде.{212}
Рис. 1. Друхна и дружка в праздничной одежде любушских крестьян
Рис. 2. Свадебная процессия лужичан Хойерсверте
Рис. 3. Фрагмент македонского свадебного головного убора (Югославия)
Рис. 4. Чехи: жених и невеста из Моравии
Т. Д. Филимонова
Лужичане
Лужичане (сербо-лужичане) — потомки некогда многочисленного западно-славянского народа, проживающие в Котбусском и Дрезденском округах на востоке ГДР. В XIX–XX вв. они делились в основном на две этнографические группы — верхних и нижних лужичан, что было обусловлено ходом исторического развития. По данным 1886 г., их насчитывалось 166 тыс. человек. В административном отношении в то время свыше 56 тыс. человек проживали в Верхней Саксонии, остальные (72 400 человек нижних лужичан и 37 300 человек верхних лужичан) — в Пруссии.{213} Лишь около 10 тыс. остались католиками, остальные стали протестантами-лютеранами. Города, расположенные в области расселения лужичан, были заселены в XIX в. преимущественно немцами, лужичан в них проживало немного. За исключением учителей, юристов, священников, чиновников, ремесленников, почти все лужицкое население относилось к крестьянскому сословию. Помещики были преимущественно немцами. В XIX в. расслоение в крестьянской среде усилилось, выделилась кулацкая верхушка, началась пролетаризация части крестьян.{214}
Этнографическая литература о семье и семейных обычаях лужичан не очень многочисленна, тем не менее имеется ряд работ, дающих о них представление. Наиболее полное описание свадьбы лужичан мы находим в работе серболужицкого ученого А. Смоляра и немецкого исследователя Д. Гаупта «Народные песни сербов в Верхнем и Нижнем Лаузитце». Достоинством этой работы является не только детальное описание свадьбы, но и то, что в ней показаны локальные различия. Свадебным обычаям и обрядам более позднего периода (конца XIX — начала XX в.) посвящены работы Е. Шнеевайса «Праздники и народные обычаи сорбов», М. Ренча «Народные нравы, обычаи и суеверия у вендов» и др. Проблемами семьи и семейной обрядности в наше время занимался серболужицкий этнограф З. Мусиат. Семейная обрядность лужичан нашла отражение и в работе советского исследователя М. И. Семиряги «Лужичане».{215}
Главной формой заключения брака в серболужицкой среде в XIX в. была, как и у большинства европейских народов, свадьба. Смешанных в национальном отношении браков до XX в. почти не было, ибо лужичане жили замкнуто и обособленно от немцев. В XX в., и особенно после второй мировой войны, число смешанных в национальном отношении браков стало быстро возрастать. Так, например, в 1900 г. в Шпреевальде в целом смешанных браков было 5 %, к середине 1950-х годов их стало 50 %. Это было связано с индустриализацией края и трансформацией традиционных взглядов на брак, а также отчасти с тем, что в сельских поселениях лужичан появились немецкие переселенцы.{216} В рассматриваемый период у лужичан преобладала уже простая семья. В свадебной обрядности лужичан наряду с обычаями и обрядами, характерными для соседних народов, сохранилось и много специфических обычаев и обрядов, свойственных только лужичанам. Больше старинных обычаев и обрядов магического характера сохранилось в Нижней Лужице.{217}
Социально смешанные браки были и в XVIII в.: дочери зажиточных горожан вступали в браки с деревенскими трактирщиками или крестьянами из соседних сел, обладавшими капиталом. Дочери свободных крестьян и независимых огородников получали в приданое коров, телят, волов, свиней, зерно, лен, перины и т. п., а кроме того, и деньги. При вступлении в брак одновременно в таких случаях в нотариальном порядке заключались и договоры по имущественным вопросам. В конце же XIX — начале XX в. крестьянин, владеющий полным наделом земли — гуфой (ок. 30 моргов), как правило, уже не выдавал дочь замуж за владельца половинного надела и тем более за «бударя» (бобыля, владевшего лишь хижиной и огородиком).