Брак в брачном договоре
Шрифт:
Дело в том, что, если вражеские радары засекали полет этого аппарата как полет самолета, он сразу автоматически зависал на месте, как вертолет. Потом летел, как вертолет, потом, как самолет или опять висел на месте. В итоге все компьютеры врагов, пытаясь вычислить и распознать такой причудливый полет, зацикливались, а иногда вообще дымились и перегорали.
Еще в этом военном институте был отдел, который разрабатывал всякие средства для борьбы с врагами в густонаселенных городах, где трудно отделить солдат противника от мирных граждан. Руководил этим отделом профессор химии Ванштейн Лев Семенович. Профессор был гуманистом и,
И он придумал такой безвредный и гуманный метод для борьбы с врагами: он создал специальный сонный газ. Газ совершенно безвредный и неуловимый никакими средствами защиты типа противогазов. Но стоило его вдохнуть совсем ничтожное количество, и люди мгновенно засыпали на десять-двенадцать часов. А потом, без всяких вредных последствий, просыпались.
Еще он создал специальные противосонные таблетки, приняв которые, все сразу просыпались. А, если их принять заранее, то и вообще не засыпали почти сутки, даже если надышались сонного газа.
Понятно, что теперь не нужно было штурмом под огнем брать города и села. Своим солдатам из спецназа выдавали противосонные таблетки. Затем весь город усыпляли сонным газом, и уснувших вражеских солдат бескровно брали в плен и разоружали. Уснувшие солдаты вообще не могли понять, что с ним произошло, потому что побочным действием сонного газа было то, что проснувшиеся от его воздействия люди напрочь забывали все, что происходило в предыдущие сутки.
Данная разработка была особо засекречена. Возможно, потому, что часто войны ведь ведут не для того, чтобы захватывать чужие территории или ресурсы. А именно лишь для того, чтобы причинить врагам своим как можно больше горя и разрушений.
Но один небольшой баллончик, на вид похожий на обычный огнетушитель, заполненный этим сонным газом, профессор Ванштейн все-таки припрятал в секретном ангаре, где хранился и вертолето-самолет, изготовленный Петровичем. Обе эти разработки еще не прошли полный цикл испытаний и не числились в реестрах спецслужб как пригодные для применения. Потому они и не были изъяты, когда институт перепрофилировали для гражданских нужд. О них вообще попросту забыли.
К счастью, наступили времена разрядки. Военное противостояние практически исчезло. Разработки военного института стали невостребованными, и институт перепрофилировали в сельскохозяйственную академию. Сначала там разрабатывали всякие сноповязалки и картофелекопалки, но потом перешли и к сложным темам. В академии открыли лабораторию генетики. И именно в ней начали трудиться добрые друзья: Афанасий Петрович и профессор Ванштейн, который и возглавил это направление работ.
Дело было новое, но тем оно было и интереснее. Генная инженерия – это ведь все-таки инженерия. Прикладная наука. И связана с изобретательством. Например, как сделать для мухи такие приспособления, чтобы она могла не просто без толку жужжать, а еще бы навозную кучу рассыпала равномерно по полю. Ну, и другие разные очень полезные вещи делала.
Разработка же, которую сейчас начали проводить в лаборатории генной инженерии, была связана совсем не с мухами. Она была направлена на то, чтобы расширить круг домашних животных. В сельском хозяйстве явно же не хватает домашних животных, способных выполнять различные утомительные работы. В основном, до сих пор используют только лошадей для вспашки полей и перевозки урожая.
А ведь нужны еще и домашние животные, которые могли бы заменить человеческий труд. Могли бы собирать яблоки с деревьев, помидоры с кустов, виноград и всякие работы делать по упаковке и сортировке овощей и фруктов. Ну, много таких работ есть.
Профессор Ванштейн пригласил к себе Петровича, чтобы вдвоем обдумать, что им предпринять и каких животных стоит приручить, чтобы обучить сельхоз-работам.
– Ну так ведь это ясно, Лев Семенович. Уверен, идеально для одомашнивания и использования на таких работах подходят обезьяны. Они ведь почти как люди устроены. Более того, они легко лазают по деревьям. Что для них – яблоки собрать или виноград? Им ведь даже лестниц не надо.
– Петрович, ты, конечно, гений. Ты, как всегда, придумал идеальное решение. Тем более, что они – обезьяны – в далекие доисторические времена ведь и сами добровольно захотели работать. Ну, когда решили превращаться в человека. А значит, у них где-то генетически заложено желание трудиться. Не стали же они примитивно рвать с деревьев бананы и кушать их. Они, заметь, не поленились, слезли с этих самых деревьев и начали распахивать поля, сажать картошку, пшеницу и даже разводить кроликов. Все идеально. Я уверен, что у нас получится их приручить и научить работать. Я читал в научной литературе, что шимпанзе легко запоминают до трех тысяч слов, и их визуальная память не хуже, чем у человека. Наверное, они даже способны понимать нашу речь.
Я подготовлю это предложение по одомашниванию обезьян и отдам на утверждение нашему главному куратору и руководителю работ. Он человек умный и дальновидный. Думаю, что эти исследования нам утвердят.
Бессменным руководителем и куратором работ в этом военном институте был генерал контрразведчик Иван Васильевич Карандашов. Он же им и оставался после преобразования института в сельхоз-академию. И хотя у него не было специального технического образования, природный ум и особая проницательность позволяли ему безошибочно определять самые перспективные и востребованные направления разработок.
Выслушав доклад Ванштейна о предлагаемом направлении научных исследований, генерал, как всегда, сходу принял решение.
– Эти работы, Лев Семенович, я считаю не просто интересными с научной точки зрения. Они будут иметь чрезвычайно важное значение в развитии нашего сельского хозяйства, а, может быть, и всей нашей экономики в целом. Представь, что будет если мы научим обезьян выполнять тяжелые и вредные работы. Да еще и практически бесплатно. Они ведь даже лучше, чем рабы, которые у римлян были: сильны, им не нужна одежда, размножаются прекрасно в любых условиях. Достаточно их только накормить, и все – они будут работать. Молодцы, у вас отличная идея. Поздравляю, я двумя руками «за».
Ванштейн вышел от генерала в подавленном настроении. Он как-то не подумал о том, что обезьян могут действительно превратить в рабов и даже хуже. А мысль об угнетении и эксплуатации людей и даже животных ему всегда была противна. Но отступать было уже некуда. Решение было принято, и работа по одомашниванию обезьян закипела.
Поначалу работы велись открыто, как все гражданские исследования, но потом пришел строгий приказ, и их сделали секретными. Это сделали по привычке, потому что раньше институт был особо секретный. Но, скорее всего, работы засекретили именно по указанию генерала Карандашова.