Брак во имя Альянса

Штерн Оливия

Я лишь задала вопрос: а как же зубы?

Ослик послушно открыл рот, и оттуда резко выпрыгнули клацающие челюсти, усаженные игольчатыми зубами. Я вздохнула еще раз. Такое я тоже как-то видела, в кинематографическом наследии древней Земли.

Толстянке я никаких вопросов не задавала. Что может быть более мирным и не привлекающим внимания, чем пухленькая зеленая веточка, приколотая к плечу?

Так я совершила посадку на Кайене, на крайней площадке космопорта. Глядя сквозь панорамное окно, как к катеру спешат двое мужчин в форме служащих

Альянса, я поспешила им навстречу. Не нужно им видеть то, во что Аэдо превратил катер. Ослик неслышно последовал за мной, я не возражала.

Те двое, что вышли меня встретить и проверить документы, подошли к катеру ровно в тот миг, когда мы спустились с трапа на пружинящую поверхность. Я наивно хлопала ресницами и мысленно приказывала себя изобразить жертву пиратов. Понятия не имею, что может чувствовать человек, которым по-настоящему владели галактические отморозки, и в этом счастье – потому как если уж все по-честному и по-настоящему, то я была бы давно мертва внутри, окончательно и бесповоротно. Рабство ни для кого не проходит даром. Работники космопорта тоже хлопали глазами – но скорее ошеломленно, потому что, подозреваю, не слишком часто с трапа ультрасовременного катера сходила на Кайену растрепанная девица в летном костюме, с бутоньеркой из толстянки, приколотой к ткани на плече, и с осликом, послушно бредущим следом.

Я окинула их взглядом: один постарше, седой, с жесткими усиками щеткой, старательно изображает сурового вояку, другой – молодой, смуглый, с веселыми черными глазами и полными губами, которые явно любят улыбаться и целовать женщин. В темно-синей форме оба выглядели представительно и строго. Подозреваю, что я выглядела смешно – но мне было совершенно все равно, как я выглядела. Самое главное, воплотить в жизнь те наброски плана, которые созрели во время полета.

– Мисс, позвольте ваши документы, - устав меня рассматривать, сказал седой.

– Идентификатор, - я широко улыбнулась, - я его вам перешлю через нейроинтерфейс.

Сотрудники космопорта переглянулись.

– Простите, мисс, но эта операция недопустима.

– Почему же? – я все еще улыбалась и старательно хлопала ресницами. Они не должны думать о работе, не должны думать о протоколах безопасности. Прежде всего перед ними – молодая и привлекательная женщина, которая, к тому же, явно нажила себе неприятностей.

– У нас нет установленного нейроинтерфейса, - наконец сказал черноглазый, - возможно, там, в центре Альянса, все это у каждого. А до Кайены эти веяния еще не дошли.

– Но у меня нет других документов, кроме идентификатора личности, - огорченно сказала я, - как же нам быть?

– А документы, разрешающие транспортировку животного, у вас есть?

– Конечно, нет, - я подлила в голос капельку возмущения, - меня удивляет то, что вы все это требуете, даже не поинтересовавшись, откуда я прибыла!

– Я бы предложил пройти в секцию безопасности космопорта, - последовало незамедлительно.

И мы пошли.

А я мысленно порадовалась,

что и отпечатки пальцев на мне, и линзы – потому как сейчас мне предстояло доказывать то, что я – Мари Клэр Тодория, когда-то похищенная пиратами и пробывшая в жутком рабстве несколько лет.

Космопорт на Кайене был небольшим, явно предназначенным для гражданских судов. Между посадочными площадками, рассеченная идеально гладкими дорожками, росла шелковая трава. Легкий ветер нес свежесть горных ледников и совсем чуть-чуть – аромат хвои. Небольшое розовое солнце Кайены как раз повисло над темной грядой, а небо имело сиреневатый оттенок. Очень красиво, хоть и немного непривычно. Я с интересом осматривалась: да, кораблей немного, все довольно старых моделей – моя ртутная капля на их фоне смотрится более, чем необычно. А вдали уже проглядывали белые купола, и мы явно шагали к ним.

– Красивый закат, - сказала я.

– Кайена – одна из немногих планет с подобной атмосферой, которая, к тому же, пригодна для дыхания, - отозвался седой.

Я же… внезапно поймала себя на том, что после вынужденной тишины девиранского корабля, с удовольствием слушаю чужие голоса. Черт! Аэдо будет говорить собственным голосом, что бы ни пришлось для этого сделать. Слушать и слушать хотелось именно его. И держать за руки. И просто положить голову на плечо, почувствовать под щекой живое тепло.

– Я очень давно не была на планетах вроде этой, - грустно посетовала я.

– Вы с дальних рубежей? – это голос черноглазого. Приятный такой голос, бархатистый. Такими говорят дамские угодники.

– Вы даже не представляете, откуда, - я вздохнула.

– Не представляем, - согласился черноглазый, - надеюсь, вы нас просветите. К сожалению, подключение через нейроинтерфейс невозможно.

– Пираты, - веско заметила я, - просто чудо, что я от них смогла сбежать.

– Медицинская помощь нужна? – седой обеспокоенно покосился на меня.

– Эм… Зачем? Иду ведь, - я картинно подкатила глаза.

– Инопланетное животное вы тоже от пиратов везете?

– Это ослик, - я даже замедлила шаг, чтобы потрепать по морде MR-12, - он жил в их зоопарке как представитель земной фауны. Мы успели подружиться, пока я была там.

Так, непринужденно болтая, мы достигли возвышения в виде полукруга. Ступени вели на площадку, а за ней блестели в заходящем солнце высокие стеклянные двери, ведущие в центр управления космопортом.

– Животное нужно оставить здесь, - забеспокоился седой, - его бы привязать… у вас есть поводья, уздечка, или веревка хотя бы?

– Крокодил – дрессированное животное и будет стоять здесь столько, сколько будет нужно, - решительно ответила я.

На самом деле, было немного страшно – а ну как им очень хорошо известно, что ослик побредет туда, где трава сочнее? Но нет. Скорее всего, ослы были здесь очень экзотическим, редким или вообще неизвестным видом.

– Ранее вы назвали его осликом, - заметил седой.