Бракованная
Шрифт:
ЕСЛИ я вернусь…
Только я... не вернусь.
Как там Громов сказал? Поможет уехать? Я не одна? Пусть помогает, мне всего-то нужно добраться до гостиницы «Метель», которая, кстати, не очень-то далеко — отсюда кварталов десять, по-моему. Можно даже пешком добраться.
В следующую секунду мозг как будто бы отключается, и я ловлю себя на том, что лезу в окно на улицу, благо этаж первый, хотя до земли и далековато. Однако на улице меня уже встречают чьи-то заботливые руки.
— Что вы делаете, Эвелина Авзураговна? —
— Пошел вон! — рычу я, замахиваясь на него клатчем.
И в этот самый момент чуть не вываливаюсь в окно.
Данил едва успевает поймать меня на руки. Осторожно опускает на землю.
Я оглядываюсь. Оказывается, окно дамской комнаты выходит на правую сторону ресторана. Здесь практически никого, кроме моего телохранителя. Как он тут оказался? Проверял все входы-выходы, зануда чертов?!
Замечаю, как Данил достает телефон и куда-то звонит.
— Положи трубку! — тут же фырчу я на громилу в костюме.
Но телохранитель и ухом не ведет.
— Она на улице, Лев Владиславович!
В этот момент у меня будто крышу срывает от перенапряжения.
— Ах ты шестерка! — кричу я, пытаясь стукнуть громилу клатчем.
— Эвелина Авзураговна, успокойтесь! — Он выставляет руки вперед.
— Стукач и гад! — продолжаю возмущаться я, а потом разворачиваюсь и готовлюсь дать деру.
Только уйти не дают. Как только делаю шаг в сторону, на плечо ложится тяжелая рука.
— Стойте на месте, велено ждать.
— Быстро убрал руки! — верещу я что есть силы.
Пытаюсь скинуть руку, но куда там. Данил лишь сильнее сжимает плечо.
— Насмотрелся я на причуды богатых дамочек… Я вас отпущу, а муж ваш мне голову с плеч… Стойте смирно!
— И не подумаю!
Изо всех сил пытаюсь вырваться, хоть и понимаю, насколько смешны мои попытки совладать с этим великаном. Данил на мои попытки никак не реагирует, лишь больнее сжимает плечо.
В этот самый момент наблюдаю, как из-за угла к нам приближается Лев, а позади оба его телохранителя. Итого: четверо против одной маленькой Эвы…
Данил тут же отпускает меня. Я тру плечо и пытаюсь всмотреться в лицо мужа, понять, насколько он зол. Лев как обычно внешне невозмутим, идет прямиком ко мне. В этот момент в груди появляется дикое желание как-нибудь извернуться и прыгнуть обратно в окно дамской комнаты, забаррикадироваться там и никогда-никогда не выбираться наружу.
— Что за шутки, Эва? — спрашивает Лев тоном, от которого мое сердце привычно переезжает жить в пятки. — Куда ты собралась?
— Я… э-э-э…
Понимаю, что бы я сейчас ни сочинила, обелить себя не удастся, факт побега налицо. А гори оно всё синим пламенем! Надоело, надоело, надоело молчать! Всё равно адского гнева великого Царя мне сегодня не избежать, так хоть выскажу всё, что я о нем думаю:
— Можешь оплодотворять кого хочешь,
— Тебе настолько не понравилась идея суррогатного материнства? — спрашивает он с прищуром.
— Мне ты не понравился! Ты!!! — кричу я, уже нисколько не сдерживаясь.
У Льва ни один мускул на лице даже не дернулся. Тогда выкрикиваю слова, которые уже вечность мечтаю ему сказать:
— Я от тебя ухожу, Лев!
— Смешно… — хмыкает он.
— Я требую развода! — чуть не подпрыгиваю на месте от раздирающего меня гнева. — И ты мне его дашь, понял?! Ты дашь мне развод!
И тут замечаю, как у Царя начинает дергаться глаз. Отреагировал всё же.
Только собираюсь открыть рот, как Лев меня опережает:
— Я сейчас сделаю вид, что я этого бреда не слышал, мы сядем в машину и поедем домой, по дороге ты остынешь, и мы поговорим как взрослые люди… Дома я жду от тебя извинений.
— Ни в какую машину я с тобой не сяду! — громко топаю ногой. — Развод, Лев! И никаких разговоров…
— Думаешь, самая умная? — усмехается он зло. — При разводе ты ни копейки от меня не увидишь, тем более что даже родить мне не сподобилась! Ни копейки, поняла?
— Оставь свои деньги себе, я как-нибудь проживу!
Разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Стоять! — чеканит мне вслед Лев.
— Я не останусь с тобой! И мне не нужны твои деньги, уйду ни с чем, лишь бы уйти! — Снова поворачиваюсь к нему.
Он скрещивает руки на груди и буравит меня своим фирменным тяжелым взглядом.
— У тебя в руках сумочка стоимостью в несколько тысяч долларов, и ты мне будешь рассказывать, что готова уйти ни с чем? Ну-ну!
Смотрю на Льва, на сумочку… И ведь правда: эта сумочка — его подарок на восьмое марта. Точнее, подарок, купленный по его просьбе. Я уверена, не он выбирал и не его секретарь, раз клатч мне понравился. Лев дешевых подарков не делает, а значит, мой ридикюль вполне может стоить подобных денег.
Молча вручаю клатч ближайшему телохранителю. Потом вспоминаю о сережках с крупными бриллиантами, которые муж мне подарил на Новый год. Если оставлю их, снова обвинит в корысти, поэтому снимаю, также стаскиваю обручальное кольцо и вкладываю в руку порядком обалдевшего Данила.
— Дизайнерское платье, — продолжает свой подсчет Лев, — ботильоны из крокодиловой кожи стоимостью в среднестатистическую зарплату какого-нибудь менеджера за полгода… Уйдешь голая и босая?
Недолго думая, скидываю с себя лодочки и встаю на тротуар прямо в колготках. Земля холодит ступни, хотя сегодня на удивление теплый день, но это ладно, насмерть не замерзну, и хорошо. Следом тяну вверх подол платья.
— Не смей, Эва!
От рыка Льва звенит в ушах, но меня уже не остановить, я прошла точку невозврата.