Бракованная
Шрифт:
– Ну же, детка, это просто поцелуй…
– Вы не можете меня целовать! Не имеете права! – шипит она коброй.
Эта игра уже начинает надоедать. Не силой же ее брать, право слово. Могу и так, конечно, но я цивилизованный человек, в конце-то концов. Никого насиловать мне не приходилось, сами давали всё, что пожелаю.
И эта даст.
Снова пытаюсь поцеловать Эву. Игра в недотрогу жутко меня завела, член стоит как на параде. Крепко прижимаю Снегирька к стене, тяну ее блузку вверх и в этот момент чувствую, как мне в шею впиваются
– Отпусти… – шипит она и пытается увернуться.
Я резко отдираю ее руку от своей шеи и ору на нее:
– Совсем двинулась?
Она сжимается, отшатывается от меня, словно я собираюсь ей врезать.
Тогда-то и понимаю – для нее это не игра. Своим напором я изрядно напугал Снегирька.
– Я не бью женщин, Эва! И не насилую их…
– Тогда отпустите…
Ну, это полный провал… Я секса хочу, а она тут рыдать собралась.
– Мы должны оставаться нетронутыми для наших будущих мужей… – всхлипывает она.
И тут я всё же складываю два плюс два. Раз она приемная дочь Габарашвили, значит, может быть одной из тех девушек, которых здесь воспитывают для удачного замужества.
– Ты одна из тех особенных невест? Тогда почему трудишься горничной?
– Мы все здесь работаем, у каждой своя роль, – отвечает она сдавленно.
Вспоминаю слова старого друга:
«Их там растят в труде и дисциплине, все девственницы, причем не просто девственницы, но вообще нетронутые в прямом смысле – даже за руку ни с кем гулять им не разрешают. Габарашвили там все знают, к девчонкам даже подойти боятся. Кроме того, за ними следят за пределами гостиницы, они гуляют только под присмотром. В общем, если ты хочешь нетронутую – это самый верный вариант».
– У тебя правда никого не было? – довольно усмехаюсь.
Она кивает.
– И даже не целовалась? – спрашиваю ради шутки, однако снова получаю в ответ кивок.
Так это был ее первый поцелуй?!
– Я приехал сюда за невестой… И выберу тебя, Эва! – решаю сразу озвучить свои намерения.
– Лучше не надо, – ляпает она и тут же закрывает рот ладонью.
– Я не понял… Не нравлюсь, что ли?!
Новое открытие заставляет нахмуриться.
Отпускаю Эву, отступаю на шаг, вглядываюсь в ее лицо, пытаясь понять, из вредности ли только что выступила или сказала всерьез.
Снегирёк чувствует свободу, тут же отскакивает к двери, смотрит на меня исподлобья и несколько раз качает головой, выкрикивает:
– Не нравитесь!
С этими словами выбегает из номера.
– Маленькая сучка!
Теперь уже из принципа моя будет.
Глава 5. Снегирёк
Тогда же:
Эва
Я бегу в спальню на реактивной скорости, специально спускаюсь на первый этаж по боковой лестнице, чтобы никого не встретить. Ведь не смогу сделать вид, что ничего
Забегаю в комнату, плотно закрываю дверь и только тогда выдыхаю.
Спешу в ванную, включаю горячую воду и умываю лицо. Стараюсь скорее смыть с губ слюну этого медведя. Это же надо – столько слюны во рту одного человека! Фу…
Совсем не так я представляла свой первый поцелуй, не того желала. Мечтала, что это будет нежно, что я почувствую нечто особенное, приятное, что губы будет жечь не от того, что их чуть не раздавили, а от нарастающего притяжения.
В реальности всё оказалось совсем не так.
С другой стороны, поцелуй с моим прошлым женихом мне тоже вряд ли понравился бы. И вообще, кто сказал, что я могу мечтать? Тем более о любви. Мечты глупы, и они никогда не сбываются.
Тру руки в тех местах, где этот мужчина меня держал. Хватал в основном за запястья, и в этих местах кожа покраснела. Скорее всего, будут синяки. Если кто-то увидит, как я объясню случившееся?
Жесткий, безжалостный, надменный… Это не мужчина, это… это ирод! К тому же извращенец.
«Ты никогда не слышала слово „минет“, Эва?» – вспоминаю его вопрос.
Каким высокомерным тоном он его задал! Будто я – совершеннейшая дура…
Вообще-то, приличной незамужней девушке моего возраста и не полагается знать таких слов, разве ему это неизвестно? Нас тут по-другому воспитывают.
Хотя, конечно, это слово я слышала. Как-то мы с сестрами смотрели фильм для взрослых, и там на машине главной героини нацарапали слово «минетчица». Сам фильм не помню, а этот кадр помню. Тогда сестры задались вопросом, а кто это такая, и одна из нас поведала остальным, что некоторым мужчинам нравится, чтобы их орган брали в рот.
– Фу… – морщу я нос и снова усиленно тру губы.
Кстати, если бы приемные родители застукали нас за просмотром того фильма, влетело бы так, что неделю сидеть бы не смогли. Рука у папы Авзурага тяжелая, а ремень еще тяжелее.
Подумать только, а ведь в первую минуту новый постоялец мне даже понравился!
Высокий, статный, черты лица правильные, хоть и крупные. Внимательные карие глаза, а в коричневой шевелюре ни одного седого волоса, что для жениха в этой семье редкость. Ведь в основном приобрести специально обученную девушку в жены стремятся те, кто уже не раз обжегся в неудачном браке.
С первого взгляда сложно представить, что у такого мужчины, как этот, могут быть сложности с женщинами. Я даже подумала – наконец одной из нас повезет получить в мужья приятного человека. Каким обманчивым может быть первое впечатление…
«Вот же наивная дурочка!»
В минуту мысленного самобичевания слышу, как в спальню кто-то входит. Быстро вытираю руки, лицо, одергиваю рукава блузки, чтобы никто ничего не заметил, и выхожу из ванной.
– Эва, ты чего здесь делаешь? – спрашивает Рита с хмурым видом. – Ты же обещала убрать у нового постояльца!