Бракованный герой
Шрифт:
В результате мы с отцом остались одни, хотя, как оказалось нынче, на стороне он имел незаконнорождённую дочь и эта моя сводная сестра, нынче уже признанная, сейчас правила от имени Блэков в наших землях. Правда моё возвращение, ввиду более высокого статуса, переводило её в положение моей наследницы. Ну и город тогда наш сильно просел по населению, потеряв несколько тысяч людей убитыми и просто угоревшими.
«Вспомнил» я это потому, что сэр Хок, тогда просто молодой и неблагородный воин, стал непосредственным участником всего этого. И мать мою, когда её, временно оказавшуюся вне замка, вместе с детьми попытались убить, охранял
Ввиду многих жертв, в том числе и среди дворян и даже нескольких рыцарей, новому доверили наиболее важный наш малый феод — крепость Клык. А в будущем сделали одним из наставников лорда-наследника — то есть меня.
Хок был не признанным сыном, так как против была законная жена его отца — рыцаря с востока. Бастард, которому, однако, отец дал, как образование, так и возможность развить воинский талант. Из-за чего возведение его в рыцарство прошло легко и органично. Его отец, вместе с семьёй так же погиб в конфликте, что начался двадцать лет назад, а закончился семнадцать. Это привело к тому, что Хок ненавидел нынче самого племянника императора — Ансельма Бранна, который во многом и стал виновен в этом.
Кроме прочего Дункан был единственным у Блэков мастером ближнего оружия. Обычно простые воины вначале становились мастерами или подмастерьями и тем получали либо наследуемое, либо, во втором случае — не наследуемое дворянство. Но Хок сделал обратно. Лишь получив из рук Блэков статус дворянина и рыцаря, он не остановился и продолжил совершенствоваться в умениях, заслужив в итоге печатку мастера. Последняя украшала его палец на правой руке, что так же нашло отражение в гербе — кресте с поперечными планками на конце и четырьмя точками по периметру.
Герб означал, что его носитель мастер и способен биться в полном окружении против сразу четырёх противников (*23).
Родовой цвет Хоком был взят — красный, за то, что был весь в чужой крови, когда его посвятили в рыцари после кровавой битвы. Он крайне умел и быстр даже сейчас, хотя ему уже тридцать девять лет и пик формы пройден, и теперь с каждым годом тело будет сдавать. Текучая, подвижная и вёрткая техника. Крайне вынослив. Предпочитает одноручный моргенштерн на цепи, но хорош во многих видах ближнего оружия. Второе любимое оружие — двуручный меч. Неплох и в седле, но наиболее опасен на ногах и в свалке, где его лучшие стороны могли наиболее сильно себя проявить.
Вспомнилось и то, что этот рыцарь являлся тем, кому старик Блэк доверил натаскивать наследника. Удивительно, но ранее это знание не было почерпнуто мной из памяти прошлого Ричарда. Поразительно, но, видимо, он не считал это чем-то действительно важным. Или же далеко не всё из полагаемого им таковым, я смог выдернуть для себя из его угасающего сознания.
Подобная масса знаний, вывалившаяся на меня скопом, со всей очевидностью показала — насколько важно, как можно более эффективно использовать ближайшие пару суток. Время — пока эта хрень работает.
Ещё когда мы грузились, я отдал приказ и в Гнездо Блэков
Что-то там, кроме прочего было связано и с кровью из-за чего лучшими сокольничими могли являться, лишь повязанные ей с птицей. К сожалению прошлый Ричард не особо интересовался нюансами вопроса. Разные птицы и сокольничьи могли связываться с разным же количеством мест. Впрочем, даже лучшие, вроде бы имели крайне ограниченный выбор таковых. Ну, с птицами я разберусь позже и в процессе.
Хок был не сильно богат, и потому не имея большого птичника, не мог сам связаться со всеми прочими рыцарями и главами деревень в землях Блэков. Потому направил птицу в центральный замок, куда мы сами отправились. И задолго до того, как мы туда доберемся, уже комендант замка успеет послать весть всем значимым персонам в старлордстве Блэк. Тогда уже через сутки — завтра они могут успеть прибыть в мой замок. Так я смогу разом провести «ментальную адаптацию» со всеми мало-мальски значимыми персонами. Охват знаний да и врастание в местное общество, должно будет пройти хоть и далеко не идеально, но неплохо.
Последние сутки абсолютно измотали меня и физически, и главное — ментально. Возможно это повлияло на то, как я реагировал во время случившегося в дороге. Спустя несколько часов у меня произошёл этакий откат. Напряжение слишком долго держащее меня за горло, исчерпало запасы моих сил, и я аморфной массой раскинулся на сене.
Когда поперёк дороги рухнуло дерево, а крики среди нашего немногочисленного отряда возвестили о нападении врагов, я вскинулся, приподымаясь и стараясь обозреть округу. Однако, хоть и сжал рукой многострадальный полуторник, притащенный ещё из колизея с далекой Дагии, но в разгорающуюся драку не полез. Да и не в той форме я был.
Взгляд пробежался по отряду из полутора десятков скромно снаряжённых разбойников — впрочем, явно намного опасней тех оборванцев, с которыми я столкнулся недавно на корабле. И застрял на парочке поодаль.
— Долбанные попаданцы-прогрессоры и их влияние на мир вокруг… — мысль мелькнула, как молния.
Один из мужичков, пока остальные сближались с нашим крохотным отрядом, расцвёл огненным цветком. Пытаясь бросить в нас какую-то горящую колбу, он получил болт от одного из всадников Хока и уронил её на камни себе под ноги. Бутыль лопнула, неласково облизав огнём нижнюю половину своего незадачливого метателя. С воплями — видимо, он не любил яичницу глазунью, мужик покатился в канаву.
Однако другой метатель оказался успешнее. Вероятно, второй наш арбалетчик, из всего пары прихваченных, промахнулся, либо вовсе не успел выстрелить — тут я не заметил. Будто в замедленной съёмке я смотрел, как летит в сторону телеги со мной, заботливо обложенным и с подготовленным для аутодафе сеном, убогое подобие коктейля Молотова. Я банально впал в ступор. Лишь мелькнула глупая и отвлечённая мысль:
— Почему моя чуйка на угрозу молчит?
Не было ни сил, ни времени вскочить и выпрыгнуть из телеги.