Браслет бога: Найти Иштар

Веллингтон Ноэль

Джеральду нечем было заняться, но у Ваа было дело. Она взяла своё копьё и указала на сломанный наконечник. Она сказала слова для копья и наконечника, а также слово, означавшее “ломаться”. Он улыбнулся и кивнул, подтверждая, что понял. Она уселась на бревне, срезала бечёвку, державшую наконечник в древке, и начала нагревать конец древка над углями, чтобы расплавить смолу, время от времени тыкая в обломок наконечника веточкой, пока он не освободился. Все это время Ваа напевала песенку, где он мог распознать её имя, своё имя и слова “антилопа”, и “копьё”. Вероятно, она придумала слова, пока они шли, или сочиняла их прямо во время пения.

Ваа вычистила остатки размякшей смолы и достала клубок бечёвки и кусок смолы из мешочков на своём поясе.

Она раскрошила смолу на бревне, заполнила пропил в древке порошком и гранулами и нагрела его над углями, поворачивая древко, пока смола не расплавилась. Тогда она пропустила конец бечёвки через пропил и посадила в него остаток наконечника. Затем она начала проворачивать древко, туго обматывая его конец бечёвкой, чтобы закрепить наконечник, наблюдая, чтобы он сидел совершенно прямо. Джеральд был совершенно зачарован её работой. Девушка явно имела опыт ремонта копий. Завершив свою работу, Ваа завязала конец бечёвки и заклеила его расплавленной смолой, затем осмотрела всё ещё раз и поставила копьё к дереву, рядом с другим. Он захлопал в ладоши, чтобы показать своё одобрение хорошей работы. Она вернула ему весёлую улыбку и уселась на шкуру отдохнуть.

Джеральд показал на след от укуса на её руке. Ваа взглянула на него и поняла, что он спрашивает, как она его получила. Она пришла в возбуждение. Сначала она похлопала по шкуре, на которой сидела, затем вскочила и представила пантомиму, изображая, как волк напал на неё, и она использовала свою левую руку, чтобы защитить своё горло, несколько раз ударяя зверя ножом в своей правой руке. Затем она задрала край своей набедренной повязки у левого бедра и показала ему два больших шрама над коленом, явно от волчьих когтей. Джеральд присвистнул от изумления и сочувствия. Она продолжала показывать, как содрала с волка шкуру, когда тот умер, поела его мяса и заковыляла восвояси. Очевидно, она страдала от жара после ранений и болела длительное время, насколько он смог понять из её пантомимы, которую она завершила и уселась обратно с гордым видом.

Он пересел поближе к ней, похлопал её по плечу и захлопал в ладоши в знак одобрения. Затем он взял её за руку, указал пальцем на след укуса, затем на себя и сделал смахивающее движение ребром ладони, как бы стирая шрамы с её кожи. Она взглянула на него, хмурясь слегка от непонимания того, что он имеет в виду. Он указал на неё, затем на себя и повторил смахивающее движение. Она вперилась в свою руку и, через какое-то время, перевела взгляд на него, догадавшись, что он имел в виду. Она приоткрыла рот, чтобы что-то сказать, но сразу осознала, что он не поймёт. Тогда она указала на него и сделала тот же самый жест, но точно указывая на один из шрамов. Он кивнул, имея в виду, что он может их удалить. Она горячо закивала – да, она хотела, чтобы шрамы исчезли!

Он прикрыл следы от укуса ладонью левой руки и, внутри рукавов своей рубашки, вызвал особые инструменты Браслета так, что она не могла их видеть. Когда волокна пронзили её кожу, она ощутила жжение. Она сделала гримасу, издала протестующий звук и потянула руку к себе, но он не отпустил. Жжение прекратилось, и некоторое время они сидели неподвижно, пока Браслет делал своё дело. Примерно через минуту всё было готово. Джеральд поднял ладонь и отпустил её руку. Шрамов на ней больше не было.

Ваа с недоверием посмотрела на свою руку, потом потёрла кожу там, где раньше были шрамы, но по-прежнему не могла их найти. Она посмотрела на него с огромной сияющей улыбкой, затем приподняла свою набедренную повязку на левом бедре, которое положила поперёк его коленей, показывая пальцем на шрамы от когтей. Было ясно, что она хотела, чтобы он также удалил и эти, и он так и сделал. Она закусила губу, ощутив жжение кожи, но сидела терпеливо и не шевелилась. Он несколько раз посмотрел ей в глаза, чтобы подбодрить, и, спустя пару минут, он поднял ладонь с её бедра – кожа была такой же гладкой, как до встречи с хищником.

– Ого! – Воскликнула она с неподдельным удивлением и заговорила,

видимо не обращаясь ни к кому конкретно. Она схватила руки Джеральда и перевернула их ладонями вверх, пристально глядя на них. Вероятно, она гадала, как он творил своё волшебство, но в его ладонях не было ничего необычного, разве что, они не были такими мозолистыми, как у неё. Она сияла от радости и, отпустив его руки, крепко обняла его и просто сидела, гладя его спину и говоря что-то нежно, что включало её и его имена, повторённые снова и снова счастливым голосом. Он тоже обнял её, похлопывая по спине.

Ваа запрокинула голову и посмотрела Джеральду в глаза. Какая-то мысль пришла ей в голову, она отстранилась от него, встала и заговорила, взмахивая рукой дальше за ручей в направлении на запад. Она указала на свои вещи, тушу антилопы, сделала собирающий жест обеими руками и снова махнула в западном направлении. Он кивнул: он был не против сопровождать её на запад.

Сначала она вытащила ещё несколько ремешков из своего пояса и связала шкуру вокруг туши антилопы, видимо, чтобы предохранить мясо от пыли и летающих насекомых. Затем она собрала свои скромные, но ценные пожитки. Она зашнуровала свои лапти и надела волчью шкуру, опоясалась, взвалила мешок на плечи и взяла копья, а Джеральд взвалил за спину тушу антилопы. Она махнула, чтобы он следовал за ней, и пошла на юг вдоль течения ручья.

Через несколько минут они подошли к броду, где оба берега были пологими. Она присела, чтобы развязать свои лапти, повесила их на шею, заткнула низ шкуры за пояс и пошла через ручей, который в этом месте был чуть глубже, чем ей по колено. Джеральд просто перелетел ручей и ждал её на другой стороне, пока она пересекала его вброд, держа копья над головой.

– Жер-олд может летать, ого! Ваа не может летать! – Сказала она и вздохнула. По крайней мере, он понял это так, вспоминая слова, которыми она описывала его предыдущий полет. Он напряг все свои лингвистические способности и ответил

– Джеральд может летать. Ваа может починить копьё.

Она ответила большой, радостной улыбкой, явно довольная, что он понимает её и может говорить на её языке. Она снова зашнуровала лапти и дальше они продолжали идти почти прямо на восток. Местность всё время плавно поднималась, превращаясь в лесосаванну. Они шли, а она по-прежнему внимательно поглядывала по сторонам, прислушиваясь к каждому звуку, пока они не вошли в широкий и неглубокий каньон между скалистых обрывов.

По мере того, как они шли, обрывы постепенно сближались, и вскоре Джеральд увидел, что посреди каньона текла река. Через несколько минут он учуял запах дыма. Ваа тоже почуяла его и обрадовалась. Вскоре они вступили на протоптанную тропу, ведущую к южному склону. Пройдя по тропе с минуту, они вышли на поляну возле обрыва. Здесь, в обрыве, были пещеры, и вокруг кострища перед самой большой из них лежали несколько брёвен. Стайка детишек, некоторые совершенно голышом, другие в кожаных или меховых набедренных повязках, подбежали к Ваа с поляны, выкрикивая что-то в духе: «Ваа вернулась! Ваа вернулась! Что ты принесла нам, Ваа?»

Вся стайка бросилась обнимать Ваа. Она тоже обняла их одного за другим, гладя их по головам, в то время как они поглядывали на Джеральда с неподдельным изумлением и шептали что-то друг дружке на ухо. Ваа засовывала руки в карманы внутри своей шкуры и раздавала детишкам мелкие подарки: бобы, ракушки, орехи или жёлуди, кости и другие похожие мелочи. Она что-то сказала детям, и те убежали обратно в пещеры. Мужчина постарше сидел на одном из брёвен вокруг кострища. В его волосах было много седых прядей, и на нем был надет кожаный передник поверх набедренной повязки. Ваа обратилась к мужчине, который осторожно поглядывал на неё и Джеральда, по имени – Аго? – и что-то ему сказала, указывая на Джеральда, который смог разобрать слова “антилопа” и “копьё”. Затем она показала ему отремонтированный наконечник. Мужчина усмехнулся, что-то ей ответил, кивая в знак одобрения, и вернулся к своей работе над деревом.