Брат, держи удар!
Шрифт:
Из «семерки» выскочил молодой сержантик в бронежилете и с автоматом. Всего один. Молодой, неопытный. Он уже понял, с кем имеет дело. Но не мог пустить в ход оружие — мешала женщина. Ее истошный визг давил на психику — не мог он сосредоточиться.
— Руки в гору! — чуть ли не запаниковал сержантик. — Лицом к маши…
Договорить он не успел. Щербина вытянул руку с пистолетом, выстрелил. Пуля вошла сержанту точно в лоб. И бронежилет не помог.
Осип выступил из-за него — и полным ходом к машине.
Обратно в микроавтобус Осип и Щербина возвращались с трофеями. Короткоствольный «АКС-74у» и два «ПМ».
Значит, и водитель ментовской машины был вооружен. Идиот! Надо было прикрыть сержанта, а не оставаться за рулем…
Никита было искренне жаль незадачливых гибэдэдэшников. А Осипа с Щербиной он возненавидел. Но это не мешало ему оставаться с ними. Уж такова действительность — по воле жестокого случая они попали в одну связку.
Щербина втолкнул в салон женщину, которой прикрывался. Забрался вслед за ней.
Осип прыгнул на свое место в кабине.
— Гони, падла! — заорал он на водителя. — На всю катушку жми! Урою, гнида!..
Микроавтобус понесся дальше. Никита уже жалел, что не воспользовался моментом, не выскочил из машины, не помог ментам. Был у него шанс избавиться от мерзких попутчиков. Был, а теперь нет.
Щербина оставил себе автомат. Антоха и Курдюк получили по пистолету. А Никите не досталось ничего — хотя один лишний ствол имелся.
— Обойдешься! — презрительно скривился Щербина. Они не принимали его за своего. И правильно делали. Между ним и этими ублюдками нет ничего общего.
Машина свернула с Кольцевой автострады, пошла по шоссе, затем свернула на проселочную дорогу. По обе стороны потянулся сосновый бор.
Шло время. Дорога становилась все хуже, лес все гуще.
— Ну все, считай, ушли! — довольный, пробасил Осип. — Я эти места знаю. Хрена с два здесь нас менты захомутают…
«Газель» остановилась. Мотор заглох.
— Эй, ты чего? — спросил водителя Осип.
— Бензин закончился…
— А в канистре?
— Пусто…
— В башке у тебя пусто, — зло процедил сквозь зубы Осип. — Или не пусто?
Никита вздрогнул от неожиданности, когда этот урод выстрелил водителю в голову. Продырявленное пулей боковое стекло заляпало кровью и мозгами.
Женщины взвыли от ужаса. Мужики побледнели. Губы трясутся, в глазах отчаяние. Они понимали, что их ждет. И не ошиблись в своих прогнозах.
— Ну, чего ждете? — заорал на сообщников Осип.
И первый выстрелил в ближайшего к нему мужика. И Антоха с Курдюком подняли свои пистолеты.
Грохот выстрелов закладывал уши. Но Никита слышал, как стонут смертельно раненные люди. А выстрелы продолжались. Пока не стихли стоны.
Запах пороха, крови, смерти. И тишина. Зловещая
— Его тоже? — заговорил первым Курдюк. И направил ствол на Никиту.
— Идиот! — рыкнул на него Щербина. — Это наш человек… Да, братуха?
Никита покачал головой.
— Не братуха ты мне…
— Правильно, не братуха, — хищно усмехнулся Осип. — Щербина — щука, ты — карась, какие вы братья?..
— Так что, мочить его?
Курдюк явно вошел во вкус. Его мерзкая натура требовала крови.
— Нет, он нам нужен, — покачал головой Осип. — Закоцай его!..
Осип бросил ему наручники. С убитого мента, видно, снял.
— Ну чо, карась, жить хочешь? — прошипел Курдюк. — Лапы ко мне тяни…
Никита кивнул. И с готовностью протянул ему сомкнутые руки. Только резко убрал их, когда уголовник попытался нацепить на них стальные браслеты. И кулаком ему в переносицу бац! Тот свалился с копыт, рухнул на мертвое тело заложника.
— А вот это зря! — зло зарычал Антоха. И наставил на Никиту ствол.
— Только дернись, башку снесу! — пригрозил он.
А ведь снесет. Не дрогнет рука убийцы — можно не сомневаться.
Курдюк приподнялся, ненавидящим взглядом посмотрел на Никиту. И резко выбросил в его сторону кулак. Никита уклонился, кулак лишь чиркнул его по щеке. Но Курдюк этого будто и ждал. И пустил в ход пистолет — рукоятью с силой тюкнул его в висок.
Удар был достаточно сильный. Никита потерял сознание. Но ненадолго. Когда очнулся, запястье правой руки сжимала холодная сталь. Второй браслет защелкнулся на левой руке Антохи.
Курдюк и Щербина заканчивали шарить по сумкам и карманам убитых. Мародерствовали. Забирали деньги, документы, ценности.
— Уходим! — распорядился Осип.
Беглецы оставили машину и пехом двинулись в глубь леса. Никита уходил вместе с ними, Антоха тащил его за собой. Сзади шел Курдюк. И нет-нет да тыкал его в спину стволом.
Они шли долго. И все лесом. Осип и в самом деле хорошо знал эти места. Он умудрялся обходить стороной села, деревни. Шли осторожно, то и дело останавливались, прислушивались к тишине — нет ли поблизости подозрительного шума. До наступления темноты они ни разу не натолкнулись на людей.
Осень. Вечереет рано. Особенно в лесу. Чем темней, тем холоднее. Беглецы обрадовались темноте, а на холод не обращали внимания.
— Скоро придем, — подбадривал всех Осип. — Есть у меня тут один схрон. Ни одна собака не найдет…
Он не обманул К полуночи вышли на какую-то деревеньку Избы, кривые улочки И тишина
Посреди этой дремучей деревеньки дом Старый, с прогнившим крыльцом Окна заколочены досками На двери ржавый амбарный замок Только для Осипа это не проблема
— Счас мы его, счас