Брат для волчонка
Шрифт:
Рэм помотал головой.
— Я вам могу с комма сообщение послать, только надо привязать адрес, — сказал он, подумав. — Наверное, вам нельзя сообщать номер гражданским, но мне-то можно. Я вам номер назову, вы его в базу добавьте — и всё. Будете через комм меня видеть.
— Да ну тебя. Потерпишь. Завтра свозим вас в госпиталь. И там уже все измерения сделают для спецбраслета.
«То есть меня приняли?» — хотел спросить Рэм, но промолчал. Сержант всё ещё сердился, и второго подзатыльника совсем не хотелось.
— Да,
Рэм пошёл, а куда ему было деваться?
Ну вот что за жизнь, если тут вообще ничего нельзя? Это, выходит, хуже, чем дома? А казалось, что куда уж хуже…
Каюта у мастер-сержанта оказалась маленькая. Там стояло две койки — наверное такой станционный стандарт. И вторая тоже была затянута пластиком, как у пилота, которого звали Касим.
Личных вещей было по минимуму — картина с горным пейзажем, книги.
На столе — стол висел посередине, между двумя кроватями — лежал пакет.
— На! — Астахов сгрёб пакет и сунул Рэму так быстро, что тот вздрогнул на всякий случай.
— А что это? — спросил он осторожно.
Пакет был незнакомый какой-то. Вроде как почтовая вакуумная упаковка, только без печатей.
— Одежда твоя гражданская. Оставь у себя, если хочешь.
Рэм прижал пакет к груди. Это было смешно, но запаянная в пластик одежда всё равно показалась тёплой.
— Ладно, давай свой номер, — буркнул Астахов и активировал браслет. — Ваши-то спецбраслеты завтра только начнут делать.
Рэм назвал номер, и мастер-сержант кивнул:
— Хоть терять тебя, ташипа, не буду. Ты головой-то думай? Станция большая, мало ли что тут может с тобой случиться?
«Да без вашей медвежьей помощи ничего и не случится», — подумал Рэм.
Мастер-сержант покачал головой, словно догадавшись, что пацан не спорит, только чтобы его не злить, но сказал нейтральное:
— Всё, иди спать.
Рэм вышел в коридор. Распечатать пакет было негде — душ совместный… Санузел?
Пожалуй, только туда.
Туалет тоже был общий, в коридоре. Как бы для всех мимоходящих. Но каждая кабинка — в отдельном боксе.
Их было не меньше десятка подряд. И все — изолированные.
Рэм юркнул в одну из кабинок, закрылся, распечатал пакет — и в самом деле толстовка и брюки. Нашарил в кармане ковчег. Переложил в кармашек комбинезона.
Потом вспомнил, что комбинезон придётся на ночь снимать, и надел цепочку с ковчегом на шею.
Пакет он выкинул в отсек для мусора, а одежду свернул и сунул под мышку. Ее под матрас можно будет засунуть, а там станет ясно, пригодится ещё или нет.
Вышел и услышал знакомый шум — по коридору валили, перешучиваясь, десантники.
Рэм прижался спиной к пластику, пережидая этот бурный поток голов
Здоровенные парни были в майках и спортивных штанах, видно где-то рядом имелся спортзал.
Рэм покрутил в голове показанную техником карту. Память на карты у него была хорошая. Он даже не стал просить сголографировать план себе — основные сегменты врезались намертво.
Наверное, десантуру поселили в одной из больших кают, сразу за поворотом. Направо к Астахову, налево — десант.
Рэм видел сегодня эти каюты на плане техника. Он и каюту Астахова сразу узнал по расположению окрашенных зелёным жилых зон. Не так уж их было много.
Но память ему на станции пока никак не пригодилась. Тут с него требовали то, что он вообще не умел — сидеть тихо и не отсвечивать. Вот Ули бы справился…
Нужно было идти спать, Астахов предупреждал, что завтра рано вставать, но идти никуда не хотелось.
Но ведь не спать же в коридоре у сортира!
Рэм решительно направился в свой барак. Может, все идиоты уже уснули?
В бараке переговаривались, но свет не горел.
Рэм быстренько проскользнул на своё место. Сунул одежду под подушку, обнял её. Решил, что не уснёт и тут же уснул.
А вот мастер-сержанту Астахову не спалось.
«Ну, неужели вот так бывает, чтобы по поведению, по реакциям — совершенный пацан?! — думал он. — Как они сами-то с этим справляются? До сорока двух лет — дети? Ну, бред же какой-то! Одно слово — экзоты!»
С Экзотикой последние годы началась сплошная беда. Как-то разом вдруг выяснилось, что на планетах первого заселения люди слишком отдалились от таких же людей в Империи.
Вроде бы — одни предки, и вдруг всё пошло наперекосяк.
И ведь видно, что парень — умница. Схватывает налету. К полётам опять же приспособлен так, словно специально его мать-природа под это лепила.
Ведь есть же те, кто уже при флуктуациях контура антивещества в кому впадает. А этот — даже не знает, чего бояться, ташип бесхвостый.
Не страшно ему, понимаешь. Дома — страшней.
Выходило, что у рекрута Рэма Стоуна вообще отсутствовал страх изменённого пространства. Может, мутация такая? А может, они все тут такие? Смески.
Если экзотов в Империи хотя бы пытались изучать, то полукровки — отдельная история. Там ещё конь не валялся, не то что генетический департамент.
Когда имперцы смешиваются с экзотами, говорят, такой дикий коктейль выходит — хоть плачь. Вот они и бунтуют на грунте. Свободы им, понимаешь, надо.
Нормальному имперцу хорошо там, где ему всё понятно, где есть порядок. А Рэму надо бродить по станции, соваться во все щели.
Может, и не виноват он сильно, раз так устроен. Ему в башку не приходит спросить.