Брат для волчонка
Шрифт:
— Страшно, — кивнул Рэм, чтобы хоть как-то успокоить Астахова. Раз надо, чтоб страшно — пусть будет страшно. И признался нечаянно: — Но дома страшнее. Дома война.
Сержант вдруг выругался и пошёл вперёд. И явно не в столовую, потому что свернул не в тот коридор.
Наверное, Рэм опять что-то не то сказал.
— А мы куда? — Догонять Астахова пришлось бегом.
— Направо! — сердито буркнул мастер-сержант, и Рэм замолчал.
Они свернули от ангара направо, в ту часть станции, где пацан ещё не был ни
Рэм с трудом поспевал за сержантом. Он как-то сразу устал. И с запозданием, но сообразил, что это непривычная нагрузка вымотала его.
А они всё шли. Наконец упёрлись в довольно обжитой отросток коридора. Тут росло дерево в кадке, стены были обновлены и украшены зеркальными панелями.
Мембранных дверей в этом конце коридора, теперь Рэм уже привык различать их, было четыре. Мастер-сержант коснулся одной из них.
И тут Рэм увидел незнакомое: мембрана не открылась, а покраснела.
Их или не хотели впускать, или хозяина «не было дома».
— Касим, открой, будь человеком? — громко сказал мастер-сержант.
Мембрана колыхнулась недовольно, и всё-таки разошлась.
Внутри небольшой каюты вся мебель висела в воздухе — две кровати на магнитных подвесках, такой же подвесной столик. Одна из кроватей была затянута пластиковым покрытием, ровненько, без морщин. На второй лежал мужчина.
— А поспать мне сегодня дадут? — спросил он.
— Много спать вредно, — парировал Астахов и встал в дверях, едва переступив условный порог.
Рэм втиснулся следом за сержантом, продолжая разглядывать небольшое, но неожиданно уютное помещение. Там был кулер, много стенных шкафов и открытых ниш. На столе стоял чайник, и пахло йиланом.
Этот запах Рэм знал хорошо. Отец торговал йиланом и учил разбираться в сортах, в качестве сушки и ферментации.
Вот тут по запаху сразу можно было сказать, что йилан очень среднего качества, массовка. Крепко, но без оттенков.
— Чего пришёл? — спросил Касим приподнимаясь.
Он был в таком же комбинезоне, как у Рэма и у сержанта. Без знаков различия — в спецоне так принято. Но держался он как-то иначе, более нахально, что ли.
— Глянешь потом пацана? — Астахов кивнул на Рэма. — Уважь. Я в теме, что ты забывчивый, видишь же — сам привёл.
Касим зевнул и пожал плечами.
— А Илинг чего?
— Как всегда…
— О… — протянул Касим и снова зевнул. — Опять, значит, квасит… И опять я крайний?
— Жизнь — она с гранями и с боками, — развёл руками Астахов.
Касим зевнул:
— Ладно, подкатится и к тебе боком. Маячок пацана на браслет кинь? Я реально отоспаться собрался. Может, завтра….
— Нет у него ещё маячка.
Только тут Касим посмотрел на Рэма.
— А медики чего говорят? — спросил он.
— А вот повезёшь завтра и присмотрись.
— А, ну если так — то договорились.
Касим рухнул на койку.
Астахов вывел недоумевающего Рэма в коридор.
Это о чём они говорили? Что должен «посмотреть» этот Касим? Типа, Рэм настолько тупой и ни к чему не годный, что Астахов сам решения не может принять?
Рэм прикусил губу и попытался нашарить в кармане подаренный сестрёнкой ковчег, но там было пусто.
Медик же куда-то отдал его вещи, — вспомнил он.
В хозблок! А где это?
— Господин мастер-сержант, — сказал Рэм в спину Астахову, топающему всё с той же скоростью. — А где моя старая одежда? Мне бы оттуда взять кое-что?
— А потерпеть? — спросил Астахов, не оборачиваясь.
— Это религиозный символ, — нашёлся Рэм. — Я привык, что он в кармане лежит.
— Религиозный? — удивился мастер-сержант и притормозил, позволяя Рэму его догнать. — А что за религия?
— Свидетели ковчега, — пояснил пацан и растерялся: а вдруг сержант подумает, что Рэм — верующий? Не все к такому нормально относятся. — Я не… — оправдываться ему тоже не хотелось. — Это просто память о доме.
— А зачем отдал? — удивился Астахов.
— Я не отдал. Я в медотсеке спал. Проснулся — уже комбинезон выдали.
— Детский сад какой-то, — вздохнул мастер-сержант. — Я схожу, не парься.
— Там в левом кармане. Такая лодка на цепочке, — поспешил пояснить Рэм.
— Да я просто вещи тебе принесу, невелико нарушение, — отмахнулся Астахов. — А ты раньше на шлюпках летал? Или на корте?
— Только на челноках. Как пассажир. Экскурсия в школе была. Потом как-то с родителями…
— А что с родителями случилось?
Рэм прикусил губу и не ответил.
Что будет, если он расскажет, как спецоновская шлюпка превратила их дом в пепел?
А если сержант решит, что Рэм записался в спецон как диверсант? Ведь бывало же и такое. Накачают наркотиками, накормят взрывчаткой…
К счастью по запаху стало понятно, что где-то рядом — столовая. Они шли незнакомым путём, но Рэм сразу сообразил — пришли.
Обедать Рэму с мастер-сержантом пришлось в пустой столовой. Но пустой она была ровно пять минут.
Как только они взяли свои порции и уселись за один из столов, в коридоре раздался шум, какие-то весёлые крики.
И тут же в столовую ввалились два десантника в тяжёлой защите с оружием. И один из них весело объявил:
— Объект «столовая» захвачен силами Южного спецона! Больсах, дрожи! Всем оставаться на местах!
Маленький повар высунулся в окошко раздачи и заголосил:
— Прочь пошли, десантура! Через полчаса ваша очередь!
В столовую ввалилось ещё с полдюжины десантников, грязных, чумазых, радостных и с криками: «Ура».