Брат и Брат 2
Шрифт:
– Леди! Господа ! Посмотрите туда! … Видите обезьян?… Не волнуйтесь! Они безопасны. Можете покормить их печеньем. Но берегите свою фото-видеотехнику и смартфоны – они назойливы!
– Детям можно их кормить?
– Конечно… Но будьте с ребятишками рядом. И не подходите к крупным самцам. Они безопасны, но, бывает, могут кинуться с воплем, и напугать. Им угощенье предлагать не стоит! Они ваше печенье отнимут у слабых обезьян…
Стадо бабуинов, под предводительством матерого вожака, выйдя из сухой травы на дорогу, вдруг, с леденящим душу визгом, бросилось на людей, не собираясь
Джонни охнул – самцы бабуинов, величиной с крупных собак, опрокидывали детей, рвали им глотки, лица. Женщин и мужчин облепляли пять, шесть, семь животных.
– Господи!
Авессалом содрогнулся, и тут же был сбит с ног налетевшими животными. Боль заглушила крики и вопли умирающих, липкая кровь наполнила его рот, и он забылся в красной предсмертной пелене. Его тело рвали острые зубы, и в его распоротом животе рылись лапы, выхватывая кишки, пожирая их.
– Ма-ма-а!
Малыш семи лет, плача, бежал по дороге от автобуса. За ним увязались несколько самок. Он оглядывался и орал, теряя голос от ужаса:
– Мама! Мама!
Обезьяны легко догнали и опрокинули ребенка.
Вопль отрезвил Джонни – он сбросил с себя оцепенение ужаса, окутавшее его от созерцания страшной оргии – в пыли, плача, ревя, бились люди, пожираемые заживо бабуинами.
Джонни, могучим ударом кулака, опрокинул оказавшегося рядом самца– вожака, оравшего от своего могущества на своё стадо, и побежал к клубку из обезьяньих тел – там визжал разрываемый малыш… Самки, свистя при виде гиганта, бросились врассыпную.
Малыш сидел в пыли, весь в крови и соплях, и трясясь, громко ревел.
Джонни на бегу подхватил его и, прижав к себе, продолжил бежать
прочь… Малыш ревел, сзади выли в голос пожираемые туристы, а Джонни бежал, и бессмысленно смотрел в небо – грифы сбивались в стаю – их ждал большой пир…
У него не было ни одного шанса выжить… Но львы спали, после удачной ночной охоты, а гиен он не встретил…
Через три часа Джонни с полумертвым малышом на руках, пришел к отелю «Свазерленд», куда и направлялся их экскурсионный автобус. Всех пронзил шок – такой трагедии в парке «Кейсбери» не
случалось никогда…
Это страшное происшествие дало продолжение двум обыденным жизненным историям, начавшим своё течение в далёкой, зыбкой, морозной России… И продолжение это никому даже в самом страшном, жутком сне присниться не могло! Но оно случилось…
«»»»»
Сухогруз «Обезьяна» магаданской фирмы «Реликт», под флагом Камбоджи, приняв груз в Морони – столице Коморских островов, взял курс прямо на Могадишо – столицу и главный порт Сомали.
«Обезьяна» четвертый год слонялась по Индийскому океану, берясь за любые перевозки. Не смотря на почти постоянную загрузку, команда пятый месяц не видела зарплату, а в каждом порту приходилось скандалить – представитель фирмы-владельца Асанов рубил цены за обслуживание, разгрузку и топливо, ссылаясь на безденежье. Во многих портах «Обезьяну» ждали с нетерпением, чтобы арестовать за долги – обещанные деньги за выполненные портовиками работы российский офис всё никак не мог перегнать на счета: то непредвиденные обстоятельства, то финансовый шторм, то насморк у председателя совета директоров. Как говорили матросы, год не читавшие российских газет в натуральном виде ( интернет работал), и не «любившие» законных жен ( в натуральном виде), на фирме завелись «жадные суки».
Многие ждали зарплату, чтобы сразу плюнуть на опостылевшую работу и мчаться на перекладных домой.
Асанов на все демарши орал, а потом, жалко улыбаясь, просил потерпеть ещё месяц-другой.
– Смотри, Петрович, мы знаем, что у тебя в несгораемом шкафу энное количество зелёных и евро. Доведёшь мужиков – удавим, и за борт выбросим, а сами – по домам, – выразил однажды общую обиду боцман Мягков.
Асанов ему долго и нудно объяснял ситуацию – это не деньги фирмы, а оборотные средства, благодаря которым «Обезьяна» кое-как цепляет грузы и рассчитывается с портами, а прибыль идёт безналичкой в магаданский офис, и мудят именно там – дома, а он такой же, как они – трудяга, заложник обстоятельств.
Рейс на Могадишо, и дальше на Аден, капитан «Обезьяны» Утанов Сан Саныч не одобрял в принципе: во-первых, в развалившемся на удельные княжества Сомали царил, его величество, бардак, и в порту Могадишо в особенности, а у побережья Йемена, где не так давно завершилась верблюжья война между арабскими кланами сынов пустыни и морскими торговцами, вела патрулирование группа кораблей пятьдесят второй бригады пятого флота США – эсминец «Банатога» и крейсер-вертолетоносец «Флорида». Американцы относились к «диким» транспортникам из России излишне придирчиво и могли запросто (для потехи) задержать корабль и отбуксировать на досмотр. На все протесты частных фирм из Москвы, шли стандартные отговорки о борьбе с пиратами и о благотворном сотрудничестве Соединённых Штатов и Российской Федерации, причём, американцы обоснованно ссылались, что задерживаемые суда плавали не под российским флагом.
Досмотр американцев – было самое обидное, что дозволяли себе «американские партнёры» вытворять над российскими матросами. Хотя, корабль-то числился не за Россией, а (по бумагам) принадлежал государству Камбоджа, потому никаких дипломатических последствий из-за американского усердия быть не могло.
Как происходило столь «яркое» событие?
Сначала патрулирующая эскадра живописно, словно асфальтовый каток, «накатывалась» на одинокий транспортник. Корабль останавливали надолго, срывая все сроки доставки груза, обшаривали все углы (вплоть до личных вещей экипажа), а самих матросов, после допроса на детекторе лжи, отдавали медикам – те искали запретное в анусах обозленных русских мужиков.
– Вот, уроды, довели Россию – сначала, сколько лет дома нас загибали в «лихие девяностые» и «пустые двухтысячные», а теперь и здесь тоже самое! Загибают!
– Хорошо, хоть не трахают.
– Трахают! Мне в жопу палец засунули!
– Петрович, ты не ошибаешься? Может, не палец?
– Откуда я знаю!
– Не разговаривайт! Куда спрятал? У нас информашион! – гремел плохой русский из глотки надзирающего за «досмотром» офицера.
– Я буду жаловаться своему правительству! – выл боцман.