Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

С тою же почтою и Григорий Матвеевич получил письмо от хозяина завода, на котором скрывался мальчик. Колоколов писал, что согласен принять к себе Леву, если Григорий Матвеевич пришлет его паспорт и обяжется контрактом оставить его на заводе семь лет.

Григорий Матвеевич очень рассердился, получив это письмо.

— Посмотри-ка, как отлично распорядился твой любимец, — сказал он, входя в комнату Анны Михайловны. — Дурно ему было у отца в доме, поступил в рабочие на завод: прекрасное устройство, нечего сказать!

— Ты съездишь туда? Ты привезешь его назад домой? — умоляющим голосом проговорила больная.

— Очень нужно! Хочет быть простым рабочим, так пусть и будет, мне-то что за дело! Подпишу контракт с Колоколовым, попрошу его держать мальчишку в ежовых рукавицах, да и все тут!

— Полно, Григорий Матвеевич, ведь он тебе сын, не чужой! Он еще совсем ребенок, как же так его забросить!

— Ребенок, так слушать должен отца, а не сам собой распоряжаться! Ну, да это мы еще посмотрим!

В голосе Григория

Матвеевича слышалось колебание, и Анна Михайловна надеялась, что он смягчится и хоть по крайней мере съездит к Колоколову прежде, чем отдавать ему Леву на целых семь лет. Действительно, когда первый порыв гнева прошел, Григорий Матвеевич не прочь был бы исполнить желание жены, но тут подоспела Глафира Петровна со своими нашептываниями.

— Полноте, братец, — говорила она, — из-за чего вам беспокоиться, ехать такую даль, шутка ли — четыреста верст! Ведь Лева уже не маленький, ему скоро четырнадцать лет исполнится: выбрал сам себе такую жизнь, ну, пусть и живет. Небось поест чужого хлеба, так отцовский слаще покажется. Ведь уж все равно, вам его дома держать нельзя. Вы сами видите, до чего избаловала его Анна Михайловна. Оставьте вы его! Худо ему будет, к вам же придет с покорной головой!

Григорий Матвеевич, привыкший слушаться наущений «сестрицы», поступил и в этот раз по ее желанию. Он послал Колоколову все необходимые бумаги, и судьба Левы была решена. Сам Лева очень мало тужил об этом: в ответ на письма, в которых Анна Михайловна и Маша умоляли его сообщить им подробности его жизни у Колоколова, он написал следующее письмецо:

Милая мама! Вы напрасно беспокоитесь обо мне и думаете, что мне здесь худо. Нисколько. Я много работаю, хотя меньше взрослых рабочих; моя сила пригодилась мне. Потом хозяин объясняет мне устройство разных машин и как что делается и дает мне читать книги. Одежда у меня грязная, как у всех рабочих, а пищу мне дает хозяин не хуже, чем у нас дома, даже лучше, потому что больше.

Прощайте, кланяйтесь Маше.

Ваш сын Лева.

Письмо это вовсе не успокоило Анну Михайловну. Левушка, ее Левушка живет, работает, как простой рабочий, не получает почти никакого образования! Бедная мать проводила почти целые вечера и ночи в слезах о сыне. Напрасно Маша старалась утешить ее, напрасно убеждала она ее, что хозяин Левы, по-видимому, не злой человек, принимающий участие в мальчике, — Анна Михайловна не слушала никаких утешений. Здоровье ее не вынесло этого постоянного горя. Она начала чахнуть, хиреть до того, что даже Григорий Матвеевич, считавший болезни жены капризами, заметил это и пригласил доктора. Доктор побывал раза три-четыре, прописал лекарство, от которого больной не стало нисколько не лучше, и затем перестал приезжать. Весной Анна Михайловна слегла в постель и уже больше не вставала. У нее сделалась нервная горячка, она в забытьи металась на постели, звала Леву, разговаривала с ним, отгоняла прочь мужа. Одна Маша умела угодить ей и, просиживая дни и ночи у изголовья ее, облегчала ей хоть немного ее страдания. Три недели пролежала больная в забытьи. Наконец один раз ночью она пришла в себя.

— Маша! — позвала она тихим голосом.

Маша наклонилась над ее постелью, прислушиваясь к ее слабому голосу.

— Маша, благодарю тебя! — проговорила больная и прижалась губами к руке девочки.

— Тетя, милая, за что же? — вскричала тронутая Маша.

Больная не отвечала: видимо, ей трудно было говорить. Через несколько секунд, собравшись с силами, она произнесла еще более слабым голосом:

— Я умру… я знаю… Маша… я хочу… я хочу попросить тебя…

— Что такое, тетя? Скажите, я все сделаю!

— Не оставь Леву и Любу! Пиши Леве; когда нужно, помоги… а Любу побереги… научи… не бросай ее… мне так жалко их.

— Тетя, не тревожьтесь, я всегда буду любить и Леву, и Любу, я сделаю для них все, что могу, обещаю вам!

В потухших глазах умирающей блеснул луч радости.

— Ангел мой! Благодарю! — прошептала она. — Теперь я спокойна, мне хорошо, я засну!

Она опять приложилась губами к руке Маши и закрыла глаза Дыхание ее было ровно, она не металась больше, как при начале болезни. Маша подумала, что она спит, и сама, утомленная бессонными ночами и волнением последней сцены, села в большое кресло и задремала. Ее разбудил резкий голос Глафиры Петровны:

— Ах ты господи! Да она никак померла! Да, холодная как есть! А ты чего же спишь, дура! Надо сказать Григорию Матвеевичу да обмыть покойницу.

Маша вздрогнула и вскочила. Майское солнце врывалось веселыми лучами сквозь незавешенные окна комнаты, в углу которой Глафира Петровна наклонялась над бездыханным телом Анны Михайловны.

Глава VIII

РЕШЕНИЕ

Смерть Анны Михайловны мало чем изменила семейную жизнь Гурьевых. Григорий Матвеевич реже прежнего оставался дома и еще с большим

равнодушием относился ко всему, что происходило в его семье. Глафира Петровна сделалась совершенно полновластною хозяйкою, и от этого больше всего терпела Маша. Тяжела была жизнь бедной девочки! Прежде около нее было хоть два существа, сочувствовавшие и утешавшие ее своею дружбою; теперь, когда Лева был далеко, а Анна Михайловна лежала в сырой могиле, она чувствовала себя совершенно одинокой. Любочка, правда, любила ее, но она была еще совсем ребенок, мало развитой, болезненный ребенок, требовавший много забот и попечений и доставлявший пока немного радостей. Из-за Любочки-то именно и происходила большая часть столкновений Маши с Глафирой Петровной. Маша находила, что девочку, и без того слишком робкую, не следует еще больше запугивать ни наказаниями, ни строгими выговорами, что ей надо давать побольше есть и заставлять ее побольше двигаться. Глафира Петровна, напротив, учитывала каждый кусок хлеба, съедаемый девочками, иначе не говорила с Любой, как строгим, повелительным голосом, и готова была целые дни держать ее на месте за каким-нибудь никому не нужным шитьем или вязаньем. Маша горячо отстаивала свои права и права ребенка, взятого ею на свое попечение. Глафира Петровна часто принуждена была уступать ей, но после каждой подобной победы бедная девочка возвращалась к себе в комнату измученная, утомленная и с горькими слезами бросалась на постель.

«Господи, какая нестерпимая жизнь! — думалось ей в эти минуты. — И неужели мне долго суждено вести ее! Скоро мне исполнится шестнадцать лет. Другие девушки в мои года уже почти кончают образование, уже имеют возможность жить самостоятельным трудом, а я ничего не знаю, ничего не умею, мне всю жизнь придется жить из милости, переносить разные оскорбления от людей, которые считают меня своими благодетелями!»

В один день все эти печальные мысли особенно сильно мучили Машу. Люба с утра была не совсем здорова и вследствие этого поминутно плакала; Глафира Петровна рассердилась на нее за эти слезы и хотела запереть ее на целый день в темный чулан. Маше с большим трудом удалось избавить бедную девочку от этого наказания и отправить ее погулять с Володей, который не пошел в гимназию под предлогом головной боли. Много колкостей и оскорбительных упреков пришлось выслушать Маше, прежде чем тетка наконец оставила ее в покое и отправилась по своим делам.

«Нет, так жить невозможно, положительно невозможно, — думала бедная девушка, ходя быстрыми шагами по своей маленькой комнатке. — Я должна что-нибудь придумать, как-нибудь переменить свое положение».

В эту минуту вошедшая горничная подала ей толстый пакет. Маша тотчас же узнала на адресе почерк Феди и поспешила распечатать пакет: в нем лежало письмо и какая-то бумага. Маша не обратила внимания на бумагу и тотчас же принялась читать письмо.

Милая сестра, — писал Федя. — Давно уже не был я так счастлив, как в настоящее время, и ты, вероятно, разделишь мои чувства, так как и тебе готовится такая же радость. Ты, конечно, не забыла нашу жизнь с матерью, помнишь, как счастливо проводили мы свое детство, не нуждаясь ни в чем необходимом. Меня давно занимала мысль, откуда брала наша мать средства содержать нас: я очень хорошо помнил, что она не работала, значит, у нее были деньги, куда же они девались после ее смерти? Счастливый случай помог мне разрешить этот вопрос. С дедушкой познакомился один старый приятель папеньки, знавший хорошо и маменьку, и всю ее жизнь. Я обратился к нему с расспросами, и он объяснил мне, что, умирая, папенька оставил наследства пятнадцать тысяч; мы с маменькой жили на проценты с этих денег, и они были не тронуты до ее смерти. Я рассказал все это дедушке, он навел справки, и оказалось, что мы с тобой действительно вовсе не бедные сироты, взятые из милости добрым родственником. Маменька назначила нашим опекуном Григория Матвеевича, а он, вместо того чтобы тратить наши деньги на наше образование, содержал нас, как нищих, и, обирая нас, всюду хвалился своею добродетелью. Дедушка очень рассердился, узнав об этом, я также был сильно рассержен. Но самое лучшее то, что дело может быть исправлено: дедушка устроил так, что его назначили моим попечителем, и он возьмет у Григория Матвеевича мою часть наследства; если ты подпишешь и пришлешь нам обратно прилагаемую при сем бумагу, то и твои деньги будут в верных руках и ты получишь возможность распоряжаться процентами с них и устроить свою жизнь, как хочешь. Я бы советовал тебе скорей приехать в Петербург; дедушка говорит, что ты еще слишком молода, чтобы жить одна, но что он может поместить тебя или в хороший пансион для окончания твоего образования, или в какое-нибудь знакомое ему семейство. Теперь скажу тебе несколько слов о себе, хотя много говорить не стоит, так как мы, вероятно, очень скоро увидимся; на будущей неделе у нас в гимназии кончатся классы перед каникулами, и я надеюсь перейти первым учеником в четвертый класс и опять получить похвальный лист и награду книгами. Нынешний год мне особенно трудно было заслужить это отличие: здоровье дедушки так слабо, он так любит меня, что я постоянно должен находиться при нем, и могу отдавать урокам очень мало времени. К счастью, начальство гимназии и все учителя расположены ко мне и делают мне некоторые снисхождения. Прощай, милая Маша, надеюсь, до скорого свидания.

Любящий тебя брат Федор.
Поделиться:
Популярные книги

Камень. Книга вторая

Минин Станислав
2. Камень
Фантастика:
фэнтези
8.52
рейтинг книги
Камень. Книга вторая

Ненаглядная жена его светлости

Зика Натаэль
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.23
рейтинг книги
Ненаглядная жена его светлости

Путь Шедара

Кораблев Родион
4. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
6.83
рейтинг книги
Путь Шедара

Запасная дочь

Зика Натаэль
Фантастика:
фэнтези
6.40
рейтинг книги
Запасная дочь

An ordinary sex life

Астердис
Любовные романы:
современные любовные романы
love action
5.00
рейтинг книги
An ordinary sex life

Месть бывшему. Замуж за босса

Россиус Анна
3. Власть. Страсть. Любовь
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Месть бывшему. Замуж за босса

Горькие ягодки

Вайз Мариэлла
Любовные романы:
современные любовные романы
7.44
рейтинг книги
Горькие ягодки

Беглец

Кораблев Родион
15. Другая сторона
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Беглец

Не грози Дубровскому!

Панарин Антон
1. РОС: Не грози Дубровскому!
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Не грози Дубровскому!

Законы Рода. Том 5

Flow Ascold
5. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 5

Авиатор: назад в СССР 12

Дорин Михаил
12. Покоряя небо
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Авиатор: назад в СССР 12

Системный Нуб 2

Тактарин Ринат
2. Ловец душ
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Системный Нуб 2

Физрук 2: назад в СССР

Гуров Валерий Александрович
2. Физрук
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Физрук 2: назад в СССР

Цеховик. Книга 2. Движение к цели

Ромов Дмитрий
2. Цеховик
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Цеховик. Книга 2. Движение к цели