Брат Иуда
Шрифт:
— Вот уже два года четыре месяца и три дня.
— Вы шутите!
Он сурово взглянул на нее.
— Эта встреча перевернула всю мою жизнь, — сказал он. — Я ее никогда не забуду.
— Вы тоже специально к нему приехали?
— Нет. Все произошло банально просто. Он клиент нашего банка. Он искал человека, которому мог бы доверить вести дела общины. Директор порекомендовал меня. Теперь каждый выходной я езжу в Реймс. Но об этом никому не известно.
Он снисходительно улыбнулся.
— К счастью, у этого бедолаги есть я! В его делах царит такой беспорядок! Он никогда не знает, сколько получил,
Андуз невольно оживился. Он походил на восхищенного послушника, взахлеб рассказывающего об отце аббате.
— Думаю, он относится ко мне по-дружески, — добавил он. — Заметьте, что он всех любит. Но, как и любой другой человек, некоторым отдает предпочтение. Вы только что упомянули о культе Митры. Если он его возродил, значит, получил знамение свыше. Он говорил мне об этом. И я ему верю. Сейчас христианство переживает свой упадок, настала новая эра. Но вы совсем не похожи на верующую.
Она раздавила сигарету в пепельнице и пригубила грог.
— Я верю фактам, — сказала она. — То, что он телепат, — это факт. Он воскресил в моей памяти события, о которых я совершенно забыла.
— Вы лжете!
Удивленная, она подняла глаза. Лицо Андуза залилось краской, как если бы он поперхнулся.
— Вы лжете, — повторил он.
— Вы не верите, что он телепат?
Потрясенный, он напрасно старался прийти в себя. Он залпом осушил рюмку, и грог обжег ему горло.
— Я обязательно это проверю, — сказал он. — Не вам…
Ему не хватало слов, чтобы выразить свое возмущение и страх.
— Извините меня, — продолжил он. — Я один из самых старых его учеников и всегда считал, что хорошо знаю Учителя. Почему же он утаил от меня, что наделен этим даром?
— Какой вы странный, — сказала она, открывая сумочку и доставая пудру. — Вы хуже подозрительной любовницы. Он понял, что меня интересует, и хотел меня удержать, пробудив мое любопытство.
— Что же он вам рассказал?
Она быстро провела пуховкой по лицу, посмотрела в зеркальце.
— Ба! Пожалуй, я не стану делать из этого секрета. Речь идет о Робере.
— Кто такой Робер?
— Вы невыносимы! Мужчина, который меня бросил.
— Вы были помолвлены, — сказал Андуз с болью в сердце.
— Вы говорите как моя бабушка!.. Букужьян мне много что рассказал… что и побудило меня присоединиться к вашей группе.
— Это ужасно, — прошептал Андуз.
— Как мило!
— Нет… Я говорю «ужасно», поскольку думаю, что если он способен угадывать…
Она слегка подкрасила губы, скривив рот.
— Полагаю, что уж вам-то от него скрывать нечего? — Она закрыла сумочку и подвела итог: — Мне совсем не нравится, что он корчит из себя кудесника. Он просто пускает пыль в глаза. Сколько же сейчас расплодилось верховных жрецов, выходцев из Индии или Калифорнии, живущих припеваючи за счет доверчивых простофиль! Знаем мы их!
— Я запрещаю вам…
— Вы ребенок, Поль! Между нами говоря, на какие средства он живет?
— Он беден.
— Оставьте! Эти знаменитые крещения… вы знаете, во сколько они обходятся? Да, само собой разумеется, знаете, потому что вы ведаете деньгами… Две тысячи франков! Я навела справки… А пансион членов общины?.. Двести франков в день. Цена номера в роскошном отеле, и это за то, что тебе подают чечевичную похлебку и предоставляют место в камере, где стоит железная кровать! Согласитесь, что он не остается внакладе. Я уже молчу о пожертвованиях. Предполагаю, что они сыплются как из рога изобилия.
— Замолчите.
— Повторяю, Поль, я не хочу делать вам больно. Но не моя вина, что существуют два Букужьяна: мой Букужьян — просто-напросто медиум, каких наука знает немало, а ваш — выступающий в роли эдакого Ауробиндо [4] и Гурджиева! [5]
Андуз больше ее не слушал. Он побледнел, на лбу забилась тоненькая жилка. Глупая! Разве она не понимает, что сама себе выносит смертный приговор? Она почувствовала смятение своего спутника.
4
Ауробиндо Гхош (1872–1950) — индийский философ из Калькутты.
5
Георгий Иванович Гурджиев (1877–1949) — психолог, философ-мистик, духовный учитель.
— Вам плохо? — спросила она. — Да, кстати, как вы себя чувствуете после той аварии?
Андуз взял кусочек сахару и надкусил его.
— Еще немного побаливает плечо, — сказал он.
— Вы все уладили со страховкой?
— О! Нет! Каждую неделю получаю какую-нибудь бумажку.
— Вы счастливо отделались. И все из-за какого-то кота! Блезо затормозил столь резко, что меня бросило на спину Фильдара, сидевшего впереди. Ведь вы же ехали за нами почти вплотную. Я…
— Не совсем так, — отрезал Андуз. — Если бы у меня была новая машина, я смог бы затормозить вовремя. Но для моей бедной старушки нагрузка оказалась не под силу. Вот я вас и зацепил.
— Есть новости от Ноланов?
— Да. Вдова Че намеревается приехать, но ей надо уладить формальности. День ее прибытия неизвестен.
Андуз колебался. Возможно, настал момент расспросить ее. Вдруг она так ничего и не заметила… бедняга не подозревает, что сейчас поставит на карту собственную жизнь.
— Забавно, — сказал он дрожащим голосом, — но я вижу сцену аварии, как будто мне прокручивают кадры кинохроники. Но есть детали, которые совсем не запечатлелись в моей памяти… Я отчетливо помню, что ваш «рено» остановился довольно далеко, у рощицы слева. Зато совершенно не припомню, как вы подбежали ко мне. Я вижу, как Ван ден Брук помог мне встать…
— Да. За ним шел Фильдар. Я же еле передвигалась. На лбу образовалась шишка.
— И затем?
— Ну как вам сказать, кажется, что… Ах! Боюсь, от меня будет мало проку. У меня кружилась голова… Два тела лежали в траве.
— Постарайтесь вспомнить!
Леа посмотрела на настенные часы.
— Черт! Вы знаете, который час?.. Половина восьмого. А мне предстоит разложить кучу карточек!
Она встала, разгладила платье и взбила волосы.
— До скорого, — сказала она. — И не злитесь. Мне нравится подтрунивать над людьми.