Брат Иуда

Буало-Нарсежак Пьер Том

— Опаздываете, — недовольно пробурчала мадам Вильбуа. — Все уже пообедали.

Засучив рукава, она уже мыла кафельный пол, походя скорее на домработницу, чем на вдову банкира. Хотя и не забыла надеть резиновые перчатки. Странно, но эта женщина, которую всю жизнь окружали многочисленные слуги, теперь находила явное удовольствие в том, чтобы обслуживать других. Кухня и столовая находились в полном ее подчинении. «Она хочет, — шутил Фильдар, — стать одновременно и Марфой, и Марией!» [9]

9

Марфа и Мария — добродетельные сестры, давшие приют Христу во время его странствий. Марфа приготовила обильное угощение, а Мария внимала речам Христа. (Прим. перев.)

Ван ден Брук не стал настаивать. Он отправился

в библиотеку, небольшую комнатку, где на стеллажах вперемежку стояли самые разные книги, подаренные гостями и учениками. Здесь можно было отыскать произведения Генона, [10] Олдоса Хаксли, [11] Раймона Абелио, [12] трактаты и проповеди Мейстера Экхарта, [13] Упанишады, [14] а также бесчисленное множество научно-популярных книг, рассказывающих о тайнах пирамид, или об Атлантиде, или о домах, где водились привидения. Больше всего Ван ден Брука интересовали истории о призраках. Стоя на стремянке, он небрежно листал недавно вышедшую книгу Вильяма Томпсона, посвященную ирландским призракам, но она быстро утомила его своей монотонностью. «5 декабря 19… возвращаясь домой, доктор Дюрел заметил…» Или: «Служанку разбудили шаги, раздавшиеся на потолке…» Но как же разобраться в сложной фабуле? Букужьян утверждал, что призраки — всего-навсего «астральные коконы». Красивое словечко, но непонятное. А Ван ден Бруку так хотелось знать! С некоторого времени он часто думал о смерти. Ему только шестьдесят восемь лет, но он чувствовал, что дышит на ладан. Он был не прочь очутиться в машине Андуза в тот день, когда оба американца погибли. Мгновенная смерть. И никаких продолжительных болезней, унижающих человеческое достоинство. Если бы он заболел, то наверняка распрощался бы с Ашрамом. Его семья отправила бы его в какую-нибудь больницу, и он превратился бы в зловонного старикашку, каких пруд пруди!

10

Рене Генон (1886–1951) — французский философ, востоковед.

11

Олдос Хаксли (Гекели) (1894–1963) — английский писатель. Его интеллектуальные романы разоблачают духовную несостоятельность фрейдизма и авангардизма.

12

Раймон Абелио (род. 1907) — французский писатель, эссеист.

13

Иоганн Экхарт (Мейстер Экхарт) (ок. 1260–1327) — немецкий мистик.

14

Упанишады — основа всех ортодоксальных религиозно-философских систем Индии. Их содержание подчинено практическим целям духовного освобождения.

Он поставил книгу на полку рядом с эссе Ромена Роллана [15] о Вивекананде. [16] В актовом зале профессор продолжал читать свою проповедь. Ван ден Брук заглянул в приоткрытую дверь. Профессор сидел за небольшим столом, положив руки на бювар, где лежали его конспекты. Но ими он никогда не пользовался. Ван ден Брук бесшумно вошел в кабинет Андуза. Но Андуза там не оказалось. Удивительно! Обычно он приходил к девяти часам. Ван ден Брук вышел в парк. Стоял серый печальный день, но ничто не предвещало дождя. «Самое время пройтись пешком, — сказал он себе. — И само собой разумеется, вдоль Марны». Он немного поколебался, так как было прохладно, но так и не смог заставить себя надеть засаленный плащ поверх роскошного костюма. И он бодро зашагал.

15

Ромен Роллан (1866–1944) — французский писатель, музыковед, общественный деятель.

16

Вивекананда Свами (1863–1902) — индийский мыслитель, гуманист, религиозный реформатор и общественный деятель.

Андуз медленно брел по берегу. Он приехал первым утренним поездом и не спешил в Ашрам. Отступать некуда. Ему по-прежнему угрожала опасность. Она даже возрастала по мере того, как приближался момент, когда вдова Че Нолана решит отправиться в дорогу. И если внимательно разобраться, то все четверо свидетелей происшествия одинаково опасны. Бесполезно думать: «Я начну с этого или с того!» Бесполезно говорить: «Последней я убью Леа». И это при том, что из четверых Леа самая болтливая. Нет. Чувства в сторону. Но

разве можно предпринять что-либо в Ашраме? Там слишком много людей. К тому же немало приезжих из Парижа. Преподаватели, студенты, одинокие женщины, не знающие, куда деваться от скуки в воскресенье. Любопытные, фанатики, бунтовщики, снобы шатались повсюду, разве что не спускались в подвал, который тщательно запирали. Так что же из этого следует?

Если бы он обладал силой полковника Кастеля, если бы, как он, занимался боевыми искусствами, то вопрос отпал бы сам собой. Достаточно одного из четверых куда-нибудь завлечь, и в мгновение ока все сделано. Смертельный прием, и свидетель замолк навсегда. Но полиция возьмет Ашрам под наблюдение, а Учителю, возможно, придется уехать в Германию. Такое намерение он уже высказывал. Эта мысль часто мучила Андуза. Что же с ним тогда станет?..

Он шел, опустив голову, ударяя ногой по кучкам сухих листьев, как в далеком детстве, когда он вместе с матерью гулял в Люксембургском саду. Спокойная серая река, словно водяная дорога, обсаженная перевернутыми деревьями, скрывалась за туманным горизонтом. И там, вдали, ее очертания едва просматривались, и только стаи ворон летали над полями. Ван ден Брук заметил Андуза издали и ускорил шаг. Андуз очень редко прогуливался здесь. Тем более не следовало упускать такую возможность. Ведь во время приятной беседы гораздо легче решить денежный вопрос. Ван ден Брук дружелюбно взмахнул рукой.

— Вы хорошо выглядите, — бросил он.

— Здравствуйте, — сказал Андуз. — Как видите, решил подышать свежим воздухом. Всю неделю торчу в Париже.

— Позволите пройтись с вами?

— Разумеется.

Андуз беспокойно посмотрел вокруг и обошел своего спутника справа.

— Принесло ли вам крещение долгожданное удовлетворение? — любезно спросил Ван ден Брук.

— В общем-то, да. Но сейчас у меня столько забот.

— А! Но не из-за Ашрама?

— Как раз из-за него.

Андуз обернулся. На берегу ни души.

— Эта авария доставила мне столько хлопот, — продолжил он. — Вы даже не представляете, с какими трудностями мне пришлось столкнуться. Никто не верит мне на слово!

— Я знаю. Я сам десять лет назад сбил велосипедиста в Экс-ан-Провансе. Он неожиданно выскочил на меня. Свидетели твердо стояли на своем.

— О! Свидетели, — со злостью сказал Андуз. — Возьмем наш случай. Вы же находились совсем рядом, как и остальные. Так вот, ваши свидетельские показания расходятся с показаниями Блезо и Фильдара. А малышка Фонтана утверждает, что не помнит, как все случилось.

— Постойте! — запротестовал Ван ден Брук. — Эта картина до сих пор стоит у меня перед глазами. Я смог бы уточнить все детали… Пожалуйста! Я уверен, что перед самой смертью Патрик Нолан еще пытался что-то сказать. Я отчетливо видел, как дрожали его большие усы…

Вдруг он почувствовал сильный удар и потерял равновесие. Левая нога увязла в мягкой земле у кромки берега. Он упал на колени, попытался встать, поскользнулся и, подняв фонтан брызг, опрокинулся навзничь. Его тут же подхватило быстрое течение. Он увидел Андуза, стоявшего наверху, открыл рот, чтобы позвать на помощь, но у него перехватило дыхание. «Что произошло?.. Ко мне!..» Его тело закоченело, и его потянуло вниз. Он скоро умрет. Он попытался двигать ногами, чтобы всплыть. Вода проникла в нос, в рот. Он пошел ко дну. Водоворот, вызванный его падением, перестал бурлить. Две большие волны ударились о берег.

Андуз замер в ожидании. И это конец, так скоро?.. Неужели так легко? Он дрожал с головы до ног. В нем проснулась сила… Сила… Просто толчок, а все остальное довершила река.

Он долго вытирал руки, словно их забрызгала кровь, затем снял куртку. Его бросило в жар. Ему было еще жарче, чем в тот момент, когда бык с перерезанным горлом рухнул над его головой.

Старший инспектор Мазюрье покуривал сигарету, ожидая результатов вскрытия. Он рассматривал предметы, найденные в карманах покойного: ключи, пустой золотой портсигар, золотую зажигалку, носовой платок, очки с двойным фокусом, юфтяной бумажник, где лежали выцветшие фотографии, удостоверение личности на имя Жупа Ван ден Брока… не то Брука… вода и здесь оставила свой след… и письмо. Чернила размыло, но адрес кое-как прочитывался: «замок Сен-Реми». Денег нет. На первый взгляд могло показаться странным, что в бумажнике не оказалось денег. А ведь утопленник был элегантно одет.

Мазюрье уже немало слышал о замке Сен-Реми. Сейчас им владел профессор с труднопроизносимым именем, который занимался, как ему сказали, оккультными науками. За этим могли скрываться странные религиозные обряды! Но ни разу в полицию не поступало никаких жалоб. Профессору часто наносили визиты влиятельные граждане. К тому же ему оказывали покровительство высокопоставленные особы. Так что придется действовать осторожно.

Вошел, вытирая руки, судебно-медицинский эксперт.

— А! Мазюрье, так это вы занимаетесь расследованием? Думаю, что вам не придется ломать голову. На данном этапе я исключаю версию об убийстве. На теле нет никаких подозрительных следов. Произошел несчастный случай… или самоубийство. Не угостите сигаретой? Спасибо.