Брат короля
Шрифт:
Тогда, в той скачке наперегонки со смертью, по мороси и слякоти меня мучали сомнения. Мне казалось, что одежда, привезённая для меня Яносом, смотрится на мне вычурно и не к месту, и что, взглянув мне в глаза, люди сразу поймут, что я девочка.
Оказалось всё наоборот. Мы въехали в столицу Эганора поздно вечером, а уже к утру душа отца отлетела к предкам. Вокруг кишели заговоры. Несколько клик готовились порвать королевство на части. Мне было не до того, чтобы думать о том, как я выгляжу и на кого похожа. А уже через три дня ни одна душа во дворце не сомневалась, что я – парень. Кровавый мальчишка!
Притворяться
Честно, тогда в пятнадцать-шестнадцать меня это смущало. Мне казалось неправильным, что моё естество, мои привычки и черты характера, как есть, так сильно не совпадают с формами моего тела. Как вышло, что я, сама по себе, какая получилась, выросла настолько неправильно?
Я пыталась понять. Люди говорили: женщины трусливы, подчас глупы, всегда выжидают и много думают о нарядах. И тут же мне встречались умные женщины, смелые и решительные, но скрывающие эти качества. Говорили, что мужчины любят драки и походы. И я тут же натыкалась на какого-нибудь труса или любителя сидеть в своей норе, который усиленно храбрился на людях.
В результате, годам к двадцати я пришла к выводу, что все эти рамки «мужчина – женщина» выдуманные. Люди, они абсолютно разные. Они рождаются «как вышло», «как легли кости». Но есть такая глобальная ложь, миф, на который все усиленно равняются с самого детства. Обтёсывают себя под эти правила, под принятый образец мужского и женского, притворяются. Надевают личину, насколько это возможно. А я не обтёсывалась. Я настоящая, как есть. Какая уродилась.
Вот только, увидав это, «уродилась» в купе с женским телом, мужчины пугаются и спешат сделать ноги…
Я делаю несколько шагов по ступеням вниз, и, лишь услышав позади шум и шипение Даниэля, отвлекаюсь от своих невесёлых мыслей и обнаруживаю, наконец, что в коридоре, по которому мы идём в купальни, для него чересчур темно. Я, не думая, подхватываю его под локоть, потом, усмехнувшись, обнимаю за талию. Это приятно. Прикосновения. Объятия. Без оправданий. Просто потому, что хочу обнять. И это тоже мужская черта обнимать, потому что хочется. Жадно!
Думаю, последние годы мне больше не хватало даже не поцелуев, а именно прикосновений. Возможности вот так вот стиснуть кого-нибудь, вдохнуть запах, шептать в ухо, касаться этого самого уха губами… это распаляет. Особенно, когда на очередной лестнице он сильнее сжимает мою руку… Такое неосознанное доверие… Высвобождающее. Заставляющее отбросить все сомнения – какая к чёрту разница!
Глава 17. Чернота её глаз
Даниэль:
В зале жарко, где-то рядом плещется вода. Скудный огонёк свечи выхватывает лишь основные линии интерьера: лавки, купальни. Неизвестно откуда, вышедший скелет движется по залу, зажигая ещё свечи.
Рейли подходит ближе, становится прямо передо мной лицом к лицу. Очень осторожно, одними подушечками пальцев проводит по моей щеке, потом по губам. Потом опускает обе руки на плечи. С каким-то наслаждением в глазах проводит ладонями по плечам.
Меня разрывают двойственные чувства. С одной стороны, жесты у неё сейчас очень мужские, собственнические. Вот ещё за зад меня схватить, и картина будет полной. Да и эта хищная улыбка и вот так вот облизанные губы… с другой стороны, я же уже понял, что передо мной женщина. Законная жена… Моя жена…
Она отступает:
– Жарко! Давай-ка опробуем воду.
Она садится на лавку, ловко стягивает с себя сапоги, потом одним, тоже мужским, движением через голову избавляется от рубахи и начинает распускать шнуровку на штанах. Я смотрю на её нагую спину, худые плечи, пару тонких шрамов на лопатке, маленькую девичью грудь… Она поднимает на меня бровь:
– Ты изволишь купаться одетым?
Я, спохватившись, начинаю тоже раздеваться. К тому моменту, когда дохожу до портков, Рейли, уже абсолютно нагая, ступает в воду. В зале к этому моменту достаточно света, и я вижу её хорошо. Жилистая, но всё равно очень тонкая фигурка. Такие хрупкие на вид плечи, узкие ладони, тонкие длинные пальцы… Я знаю, она сильная. Весь Эганор и множество земель вокруг трясутся только от одного её имени… И она же моя жена… перед богами…
Я снимаю с себя бельё и тоже ступаю в купальню. Ступни обнимает горячая вода. Я на несколько мгновений замираю, привыкая. Смотрю, как Рейли нежится в тепле, откинувшись на ступени купальни. Я сажусь рядом. Беру её за руку. Она поднимает голову, улыбается:
– Волшебное место. Уже за него одно можно было смело распылять прошлого владельца этих земель, – она хулигански усмехается. Потом перехватывает в ответ мою руку. Подносит к своему лицу. Прижимает мою ладонь к своей щеке. Смеясь, поднимается, садится напротив, какое-то время притихнув, смотрит в глаза, а после целует в губы. Сначала легонько, едва касаясь. Потом снова усмехается и повторяет смелее. А потом вдруг вспоминает, как целовала перед гостями на пиру… Жадно! Ненасытно! Разворачивается, прижимает меня к каменным ступеням.
Я понимаю, мне надо уже взять себя в руки и начать действовать, как полагается мужчине… мужу. Хоть немного. Тем более о том, как ублажить в постели женщину, мне, в принципе, известно. Девицы, желающие просветить в этом тонком вопросе хоть и опального, но всё же принца, нашлись и на севере. Просто надо уже сосредоточиться на том, что передо мной женщина, и не обращать внимания на всё остальное.
Я кладу руку ей на талию. Она прерывает поцелуй, окидывает меня взглядом и, усмехнувшись, возвращается к прерванному. К моей груди прижимается её грудь… Маленькая, но мягкая… девичья грудь. Абсолютно точно.
Я заставляю себя отвлечься от всего постороннего. Я голый, в купальне, с женщиной…. Всё остальное сейчас не имеет значения. Ну, по крайне мере, не должно иметь.
Сейчас нужно отвечать на поцелуи, обнимать, гладить. Вообще, вести себя как мужчина… хотя это сложно. Женщина мне досталась очень самостоятельная и явно любящая целоваться. Она сидит у меня на бёдрах. И моё тело, даже вопреки всем сегодняшним переживаниям, от этого сильно оживляется. Рейли увлечённо гладит меня ладонями по плечам и беспрестанно целуется… А ещё урчит.