Брат мачехи. Моё лето без морали
Шрифт:
– Рина, Рина! Стой ты!
– Стас снова словил меня за руку и, оставив ватрушку администратору, один в один копирующему повадки того, что остался сверху - не отрывать взгляд от экрана телефона, потянул меня к следующему аттракциону.
– Ну хватит, Стас! Мне страшно. Я боюсь высоты.
– Правда? И с каких это пор? В прошлом году на смотровой площадке ты фотографировалась в таких опасных позах, что меня чуть Кондратий не хватил!
– Не надо про прошлый год.
– Сдавленно пикнула я и отвернулась.
– Ладно, не будем о прошлом.
"Будущее"? "У нас"? Наверное, он так обобщает, а мне уже кажется, что речь идёт о совместной жизни. Дурочка!
– Ну, продолжим вон на той, что поменьше? Только на этот раз с открытыми глазами, договорились?
Не скажу, что горела желанием скатиться ещё раз, но так хотелось позволить себе хотя бы на несколько секунд ещё разочек прижаться к его спине и представить, что будущее, о котором Стас говорит, действительно наше, общее.
– Идём, Ришка?
– Ну, дав...
– А-а-а!!!
– полоснул по нервам сдавленный детский крик. Я повернула голову в сторону, где моментально скопилась толпа из зевак. А над всеми любопытствующими возвышалась длинная, спортивная фигура Стаса.
– Петька! Петя, ты живой?!
– засуетился он, - отойдите! Это мой племянник!
– Голова точно не кружится? Не тошнит?
– Стас задавал эти вопросы уже раз в десятый, пока мы пробирались по вечерним пробкам в травм пункт.
– Да, всё норм! Я же говорю, не сильно ударился. И палец пройдёт.
– По-своему успокаивает его Петька.
– "Норм"! – усмехается Стас.
– Где уже успел подхватить?
– У Лёвки... В аквапарке.
– отмахивается мальчишка и тут же ойкает, от прострельнувшей в ушибленный палец боли.
– Не могу дозвониться! Ни Марина, ни отец не берут трубки, - сетую я и, глянув на палец брата, начинаю беспокоиться ещё больше, - Стас, а он у него прилично распух.
– Ничего, ничего, Риночка. Такое и от ушиба может быть. В любом случае, мы почти на месте. Сейчас всё выясним.
– А нас примут? Без документов же! Да и вообще, не родители!
– Не волнуйся, тут есть свой человек. Всё организуем.
– Стас паркуется на абсолютно пустой стоянке рядом с дружелюбно распахнутыми дверями приёмного покоя и меня начинает внутренне потрясывать. Испуг, неведение и невозможность хоть как-то помочь Петьке дают о себе знать таким образом. А ещё, свежие в памяти воспоминания о больничных стенах, в которых я провела несчётное количество дней за прошлый год.
– Стас! Что случилось, мои хорошие?
– мне снится или это и правда она? Лена! Его грёбаная Лена! В белом халатике, на шпильках, в которых даже я, учитывая мой возраст, не продержалась бы и пару часов. А эта бегает! Всю смену, наверное, не снимает!
И, вместо того, чтобы осмотреть ребёнка, эта хищная рептилия, сжимает плечо Стаса, поглаживая твёрдые мышцы ярко-оранжевыми когтищами.
"Аллё! А не хочешь оказать первую помощь пострадавшему?" - орёт
– Проходите во второй кабинет. Травматолог вас сейчас осмотрит.
Ещё двадцать минут волнений, страха, метаний от рентген-кабинета к травматологу и обратно, и Петька получает вердикт "перелом среднего пальца правой руки".
Вот так-то! Вот вам и "само пройдёт"!
– Ну, ничего, ничего!
– подытоживает ситуацию Лена.
– Приятного мало, но не смертельно. Идём в перевязочную, дружок!
Я тоже подаюсь за ними. Рвусь! С недавних пор я не могу смотреть, как плачут дети. Даже рекламу с просьбами о помощи больным перелистываю. Не могу пока. Ещё сидит. Слишком глубоко. А помимо этого вина перед Маринкой и отцом. Я должна была следить за братом! Я!
– Рина, не ходи. Он большой парень. Сам справится.
– Останавливает меня Стас. И прикосновение его сильных, уверенных пальцев ломает во мне последний прутик, на котором держится терпение.
Ныряю в объятия любимого и позволяю истерике, весь последний час копившейся во мне, выйти наружу, - это я, Стас! Я виновата! Я его не уберегла!
– Что с ней?
– возмущённый голос Сашки возвращает меня к действительности. Ощущаю твёрдые, хваткие пальцы Стаса на своих бёдрах и тут же автоматом вцепляюсь в ткань его футболки.
– Переволновалась. За вот этого шкета.
– Открещивается от вопросов моего бывшего Стас и опускает меня на мягкое покрывало.
Открываю глаза и с удивлением обнаруживаю себя дома, в своей комнате. В Стасовой, точнее.
Ну конечно! Истерика, выбежавшая на мои крики Леночка и её волшебная таблеточка. Успокоившая меня, с быстротой выстрела в висок. А ещё вырубившая на всю дорогу от больницы до дома.
– Ришенька, ты как?
– наклоняется ко мне Сашка. Его лицо - последнее, что я сейчас хотела бы видеть. Даже будь мы единственными людьми на этой безумной планете.
– Лучше принеси воды! Ей сейчас нужен покой и побольше жидкости.
– Приструняет его Стас. И многозначительно смотрит на Петьку.
А братец, в силу своего возраста, понимает дядин взгляд по-своему. Вместо того, чтобы удалиться, подходит к нам и присаживается на край кровати. Резко поднимает загипсованный средний палец, гордо торчащий, как "fuck" и заходится беззаботным хохотом.
– Крутяк, Рина? Лучше не придумаешь! Смотри, смотри, я могу показывать его всем подряд! И на законных основаниях!
– Но-но-но!
– повышает на него голос дядюшка.
– Поумерь свой пыл, малец! Ещё родители не знают о твоём недуге. Смотри, как бы не влетело за то, что бегаешь, сломя голову, по мокрой плитке!
– Главное, чтобы не влетело вам, что не уследили за мной.
– Подхихикивает Петька. Вроде не со зла, но у Стаса сдают нервы.
– А ну кыш отсюда! Чистить зубы, умываться и переодеваться в пижаму. Через две минуты приду и проверю боевую готовность!