Брат мачехи. Моё лето без морали
Шрифт:
– Может вы сами посмотрите? Опытным взглядом… - выдыхаю Стасу в губы. Обхватываю его щетинистое лицо и нежно целую.
– Давай разберёмся, что мы имеем… – отводит мои ладони от лица и, удерживая одной рукой около своего живота, второй сгребает вверх тонкий шёлк платья и заправляет край за пояс. Разворачивает меня поперёк своих колен, как вчера. Тыкаюсь лицом в маленькую декоративную подушку. Зад задран вверх и начинает пылать. Нет, не после вчерашнего. Он горит от взгляда моего мужчины и от предвкушения…
– Встань, Рина! – тон властный, приказной.
Вон
– Расстегни платье! Трусики – к коленям. Лифчик долой! – Стас откидывается назад и стягивает с себя поло. Взгляд мужчины затуманивается от возбуждения. – Ноги шире, Рина! Не зажимайся!
Выполняю все его приказы кроме одного. Белый, бесшовный бюстгальтер так и остался на мне. Не решаюсь показать следы своей непокорности, а точнее их отсутствие… То есть… Чёрт, вконец запуталась!
– Я жду, Регина!
Вздрагиваю от металлического треска в этих словах. Стас, похоже, недоволен моей нерасторопностью. А сейчас что будет? Страшно представить!
Отстёгиваю крючки, медленно спускаю бретели лифчика с плечей и резко убираю ладони с чашек, позволяя белью упорхнуть к моим ногам.
Не решаюсь посмотреть на Стаса. И почему сейчас стало вдруг так страшно? Я же сама всё это затеяла…
– А я надеялся на твоё послушание, - он поднимается и подходит ко мне. Впился взглядом в грудь и неслабо стиснул загорелую кожу молочных желез. Вонзился в мои губы поцелуем-укусом и резко дёрнул за соски. Шлёпнул по заострившимся вершинкам. И, наклонившись, грубо стянул с меня трусики.
– Я не загорала, Стас! Точнее, намазалась лосьоном с высокой степенью защиты, поэтому и не осталось следов. – Страх наказания заставляет меня выдумывать небылицы, пока разозлённый мужчина фиксирует мои запястья вместе при помощи тонких кружев.
Молча уходит и возвращается с рюкзаком. Окидывает безэмоциональным взглядом и резко дёргает молнию основного отсека.
– Стас! Пожалуйста! – падаю на колени и тихо молю, - простите меня, господин!
И если бы я сама понимала, о чём прошу. Боязнь неизведанного смешалась с острым, тянущим низ живота желанием. Между ног скользко, ещё немного и капать начнёт. Обхватываю бедро Стаса и прижимаюсь всем телом. Целую грубую джинсовую ткань. Поднимаю полные мольбы глаза на своего грозного мужчину и снова жалобно пищу:
– Простите мою непокорность. Обещаю, что больше я вас никогда не ослушаюсь…
– Я уже говорил о том, что не потерплю подобного Рина! Моя девочка не должна показывать своё тело всем подряд! – гремит на всю комнату Стас.
– Двадцать пять ударов! Выбирай чем! – рюкзак в его руках переворачивается, и на ковёр у моих ног приземляется с десяток кожаных и металлических приспособлений, предназначенных совсем не для нежностей.
В глазах потемнело от предвкушения, страха и вызывающего вида игрушек Стаса. Красный лак, чёрные, замшевые полоски плети, жёсткая шлепалка из белой кожи с розовой шнуровкой-корсетом посередине, а рядом её подружка, бьющая по глазам алой, перфорированной надписью "Bad girl".
– Я жду, Регина!
–
– Даю десять секунд...
Он сделал шаг ближе и провёл бугристым стволом пениса по моей левой щеке. Оттянул большим пальцем своего дружка в сторону и шлёпнул по коже.
– Рина!
– Вот это!
– спохватилась я и выдернула из кучки первое, что подвернулось под руку - коричневую, кожаную рукоять. А когда этот девайс оказался в руке Стаса, по моему горлу прокатился нервный спазм. За рукоятью тянулась пара десятков тонких, кожаных полос.
– Отличный выбор. Стас придвинул ко мне стул и надавил на спину, заставляя прогнуться и лечь корпусом на деревянное сиденье. Приставил рядом второй, соединив их спинки вместе. Перекинул мои связанные запястья за узкие перекладины и стянул ещё туже.
– Ноги шире!
– я послушалась его мягкого, не терпящего промедлений и непослушания приказа. Раздвинула ноги и оттопырила зад.
– Ты всегда можешь остановить меня, помни об этом.
Стас накладывает на мои губы латексный ремешок с ярко-розовым, гладким шариком посередине. Не успеваю уточнить, как я смогу его остановить, если рот зажат кляпом.
– Возьми, - он вкладывает в мою руку ещё один круглый предмет - тяжёлый, металлический шар с гравированной надписью "Bitch".
– Бросишь на пол, когда уже не сможешь терпеть. Кивни, если поняла.
Я покорно киваю и ловлю взгляд мужчины. Затуманенный и властный.
– Я не позволял тебе поднимать глаза! Взгляд в пол! Ноги ещё шире! Начали!
Сначала засвистел воздух, а потом последовал удар. Неожиданный, обжигающий кожу, но терпимый.
Один...
– Я выбью из тебя всю дерзость, Ринка!
Два...
Вполне сносно. Пока...
Три!
Кожа правой половинки начинает гореть. Стас, как будто почувствовав мою реакцию или оценив её воочию, направляет следующий удар на левую часть попы.
Четыре!
Шарик в моих руках уже давно бы лопнул, если бы не был стальным.
– Ты будешь слушаться и повиноваться, маленькая! Иначе господин опять тебя выпорет... Буду лупить эту сладкую задницу снова и снова...
Пять!
– Уяснила?
– его голос немного охрип от переизбытка эмоций и вожделения.
Киваю и снова сжимаюсь под очередным ударом.
Шесть!
Взвизгиваю от боли, но ещё терплю. Мне кажется, что тело превратилось в отзывцивую, натянутую струну. Каждый удар Стаса откликается бурной, оголённой реакцией. И не только боли. Половые губы набухли и увлажнились, как будто их обильно смазали маслом.
Семь!
Господи! Ещё...пятнадцать... Нет, семнадцать... Мозг перестаёт соображать.
Восемь!
Напрягаюсь и борюсь с желанием выбросить шарик. Нет, я так быстро не сдамся. Да и возбуждённое, шумное дыхание Стаса подстёгивает продолжить. Этот мужчина странно на меня действует - хочется доставлять ему удовольствие в ущерб своему кайфу. Как такое вообще возможно?