Брат подруги. Наваждение
Шрифт:
Матвей позволяет мне перехватывать инициативу. Отвечает мягко, плавно, ласково. Нежно даже… Гладит по телу так, будто я какая-то фарфоровая драгоценность. А потом и прижимает крепче, так, что между нами, наверное, и миллиметра не остаётся.
Не сразу соображаю, когда это безумие прерывается и как. Просто в какой-то момент горячие губы Матвея заменяются прохладным тяжёлым воздухом и моим прерывистым вздохом.
Меня больше не обнимают и не целуют. А я не решаюсь пошевелиться, лишь руки сами собой безвольно опускаются, больше не трогая и не чувствуя Матвея. Он тоже
А у меня сердце никак не успокоится. Вообще странно, как грудь до сих пор не разорвалась от таких судорожных ударов на диких скоростях.
Напряжением между нами, наверное, и вся остальная улица пропитывается. Вместе с домами и прочими постройками.
Наверное, надо что-то сказать… Или сделать…
Этот поцелуй до сих пор между нами. Губы до сих пор его чувствуют. Вся я до сих пор его чувствую. Почему Матвей был так нежен, ласков, почему всё было так чувственно?..
Всё внутри дрожит при одном только воспоминании о поцелуе. И при понимании, что хочу ещё. Очень хочу. И уверена, что Матвей тоже.
Что, если между нами сейчас только лишь шаг? Не только буквально, а в другом, более интимном смысле тоже? Что если мы можем стать парой, если я только осмелюсь сейчас снова его поцеловать, если…
— У тебя отлично получилось, — отстранённо сообщает Матвей.
Сухая пустая похвала. Зато мгновенно отрезвляющая. Напоминающая суть. Это ведь не просто поцелуй был, а урок. Я не знаю, что нашло на Матвея его преподать, но на этом явно всё. И только безнадёжная идиотка могла решить иначе.
Я больше не собираюсь ею быть. Не буду даже спрашивать его, зачем он это сделал. Не буду гадать. И предъявлять, что это довольно жестоко с его стороны, тоже не буду. И плакать, конечно, тоже…
Просто поцелуй. Я уверена, что Матвей относится к происходящему так.
Мой первый поцелуй… С любимым человеком… То, что запомнится навсегда и наверняка будет ранить. Но обо всём этом думаю только я — Матвей вряд ли даже догадывается. Да и не поймёт.
Молча открываю дверь его машины — заднюю. Не буду сидеть рядом, не хочу. Не сейчас. Я вообще с трудом преодолеваю порыв вернуться к Лике и попроситься переночевать у неё. Ну да, неловко перед Вовой, но даже его присутствие не сдерживает меня от переполняющего желания именно так и сделать.
Сдерживает другое. Я не хочу показывать Матвею, насколько мне не всё равно. Я и так чувствую себя едва ли не выпотрошенной перед ним.
Он чуть медлит, но тоже садится в машину. На переднее кресло, конечно — своё водительское. Мы не рядом.
И, кажется, никаких вопросов по этому поводу у Матвея нет. Воспринимает как нечто естественное. Да и вообще кажется сосредоточенным тем, чтобы вырулить с парковки.
Какого чёрта я вообще чуть ли не слежу за ним, ещё и пытаясь угадать ход мыслей?..
Перевожу взгляд на окно. Совсем темно уже.
— Как тебе вечер? — неожиданно спрашивает Матвей.
Интуитивно чувствую, что ему хочется меня разговорить. Напрягает моё молчание?
Губы не слушаются.
— Хорошо, — звучит тихо, но Матвей, видимо, слышит.
Даже с заднего кресла вижу, как он кивает. И хмурится почему-то.
— Надо бы почаще видеться, — говорит, явно не желая молчать.
Подавляю в себе усмешку по поводу выбранных их тем. Он серьёзно думает, что ими меня разговорит?
Впрочем, даже хорошо, что ничего другого Матвей не предлагает. Так проще ограничиваться односложным:
— Ага.
Наплевать, если его напрягает моё нежелание разговаривать. Не хочу выжимать из себя более подробные ответы. Хочу остаться одна. Или хотя бы сделать вид, что его здесь нет, поверить в это…
— Устала? — видимо, находит объяснение моей немногословности Матвей.
Ну или пытается обозначить именно такую безобидную причину. Разрезать ощутимое напряжение между нами простым объяснением.
— Да, — вздохнув, соглашаюсь.
— Пробок нет, скоро приедем домой, — на удивление мягко подбодряет он.
Что ж, я хоть и не устала, но не откажусь уже наконец приехать. Не отвечаю, просто откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза.
Домой… Так естественно Матвей это сказал. Как будто мы уже давно живём вместе.
Дикость какая-то.
Нет… Я так больше не могу. Матвей, конечно, этого не понимает — не воспринимает меня и мои чувства всерьёз. Наверняка считает глупой и наивной, а влюблённость ту мою — поверхностной и надуманной. Поэтому вряд ли он вообще считает, что поступил жестоко, вот так головокружительно поцеловав.
Но я-то понимаю себя. Знаю, что даже видеть Матвея теперь ножом по сердцу будет. Мне надо съехать… Но куда?
Вернуться в Брянск, когда я уже устроена на хорошую работу в Москве — не вариант. Да и у Лики точно появятся вопросы. Ну и самое главное — я не хочу упускать данный мне шанс закрепиться в столице.
Значит, надо срочно искать квартиру. Зарплата у меня будет неплохая, снять однушку точно хватит. Если ещё и не понтовую, то, может, экономить не придётся.
Конечно, сразу мне деньги никто не даст, но стоит попробовать обсудить с Марком. Может, он поможет с вариантом, при котором можно будет внести оплату потом. Этот человек кажется общительным и умеющим договариваться. Наверняка у него и знакомств хватает.
Да, я, получается, при любом раскладе буду пересекаться с Матвеем на работе… Но ничего. Мы в разных отделах, и я смогу сводить наши встречи и разговоры к минимуму. А совсем исключить его из моей жизни и так невозможно — всё-таки он брат подруги. Придётся научиться сосуществовать, причём как можно более отдалённо.
********************
Первый рабочий день проходит неплохо. Сегодня мы делаем скорее случайные кадры — всё происходит в формате живого общения, во время которого Марк нас щёлкает. Он даёт понять, что таким образом отбирает, кому потом что из нас представлять по одежде. Увидит, как каждая из нас смотрится в живом кадре и сделает выводы. В любом случае, ни одна в накладе не останется.